— Лишить их лёгкого источника пищи, — пояснил Филимон слова кузнеца, добавив просто для того, чтобы поместить всё в надлежащий контекст. — Когда они питаются, они спариваются, а когда они спариваются, они откладывают яйца.

— Хватит! — оборвал его я. По моему усталому телу пробежали мурашки. — Мы заберём с собой трупы тоже!

Охренительное горе!

В конце туннеля были еще одни ворота. Гораздо больший по размерам. Большой зал впечатлял, а потолок терялся в темноте высоко над нашими головами. Звук отражался от ее темных стен, а сам вход был украшен колоннами и сделан из черного гранита. С каждой стороны было по рычагу. И если потянуть за них одновременно, двери открывались. Несколько человек заплакали от радости, почувствовав свежий воздух и увидев, как яркий солнечный свет снова проникает в древний туннель.

Несмотря на наши опасения, Арахниды больше не появлялись. Как сказал Харгрим, «те, кто еще мог сражаться, предприняли попытку спасти гнездо».

Не сумев уничтожить нас, гнездо умерло. Я постарел на год в течение нескольких дней, что длилось наше путешествие в недра горы. Я заявил, что пышные джунгли и текущая река среди массивных деревьев — чертовски замечательное зрелище.

Следующим утром я вспомнил о своем отвращении к джунглям и густой растительности. Птица, похожая на курицу, с красивым жёлто-голубым оперением, попыталась съесть меня у реки. По большей части это был забавный инцидент, и птица послужила отличным обедом. Харгрим и Филимон согласились, что река, преграждающая нам путь, была одним из двух рукавов.

Я, начавший свое путешествие почти два года назад, проехал половину известного континента. Я прибыл сюда бродягой и негодяем, а спустя годы должен был уйти королем.

И еще большим негодяем.

Я быстро подошёл к берегу реки, растрепанный и расстроенный. Из-за высоких камышей и рогоза мне было трудно разглядеть, где начинается вода. Вокруг меня раздражённо жужжали насекомые — от огромных комаров размером с большой палец до гигантских шершней размером с кулак. Казалось, что они могут выдержать один-два удара, прежде чем упасть.

Дана догнала меня. Мы расчистили площадку вокруг входа и нашли старую имперскую дорогу, вымощенную камнем. Затем мы пошли по ней к реке.

— Эй, посмотри на это! Харгрим говорил, что здесь был мост, — сказала Дана.

Я моргнул, услышав это странное выражение.

— Могут ли восстать утонувшие мосты? — спросил я наставительным тоном, который должен был исчезнуть быстрее, чем плевок в пустыне.

— В легендах так и есть. Хм… — ответила она. Я разочарованно посмотрел на неё. Хотя это была не её вина, я знал это. Я всё ещё был потрясён после того, как меня чуть не убила та чудовищная курица, или кто там ещё, чёрт возьми, был этот навязчивый страус.

Проклятое мясо, твёрдое, как сухая кожа, и со вкусом серы!

— Итак, мы очищаем берега от камышей? — спросил я её, отступая от корня, который подкрадывался ко мне.

Потому что есть ещё и эта грёбаная хрень, о которой стоит беспокоиться! Хищные мать их растения!

— Или подождать, пока дорога укажет нам правильное направление? — возразила Дана, как обычно.

— Это может занять неделю, — прошипел я. — Где ближайший город?

— В империи не осталось городов, — сказала Дана. — И я не думаю, что они знают. Харгрим покинул Империю до катастрофы, а Филимон… ну, на самом деле он мало говорит.

— Почему это? — спросил я.

Дана пожала плечами, с тоской глядя на скрытую реку.

— Он не скажет.

Я вздохнул.

— Ты знаешь, что заходить туда опасно, верно? — сказал я ей. — Мы найдём подходящее место с питьевой водой, достаточно безопасное, чтобы ты могла в нём отмокнуть.

— Я немного разочарована, — призналась она. — Я ожидала большего от этого приключения.

— Это не твоя вина, — сказал я голосом покойного капитана Мирона.

— Да, мы потеряли несколько человек, но они знали, о каком риске идёт речь.

— Я этого не знал, — сказал я.

— Никто ничего не знал, Ярослав, — ответила Дана, словно прочитав мои мысли. — Мы думали, это будет задание сопровождения.

Я поморщился, увидев её беспокойство.

— Это всё ещё задание сопровождения, — сказал я ей в спину, когда она отвернулась, чтобы вернуться к нашим лошадям.

Я глубоко вздохнул и пошёл за ней. Но остановился в двух шагах: краем глаза я заметил уродливую голову страуса, высунувшуюся из камышей. Птица моргнула, увидев меня, и опустила голову, чтобы снова спрятаться.

«Эта тупая штука стоит в грёбаной реке», — подумал я, оборачиваясь.

— Ярослав? — спросила Дана у меня за спиной, увидев, как я снова иду к берегу реки с мечом в руке.

Страусиная голова показалась снова. Большие глаза птицы загорелись ещё больше, когда я приблизился. Издав крик, похожий на гудок, она развернулась и изо всех сил удрала.

— Что за хрень на самом деле? — ругнулся я и побежал за ней. Две большие задние лапы страуса удалялись от меня по поверхности реки.

Я выскочил из камышей. Жуки и покрытый грязью тростник били меня по лицу, сапоги спотыкались обо что-то, и я чуть не падал. Я ожидал увидеть реку, текущую сердито и преграждающую мне путь, раздутую и глубокую. В некотором смысле так и было. Я также нашёл этот мост, по которому текла вода, но он всё ещё был виден. Я увидел, как большой страус быстро пересекает этот мост, чтобы перебраться на другую сторону.

— Хах! — расхохотался я, обретая равновесие.

— Вау, — просто сказала полуночница.

— Достань свой лук, Дана, — сказал я, тяжело дыша и ударяя носком по древней каменной кладке, чтобы оценить её прочность. — Убей этого злобного зверя за то, что он громко кричал!

Дана начала хихикать, увидев моё выражение лица, приняв это за шутку. Она пару раз хлопнула меня по спине, пока не поняла, что мой убийственный взгляд не был притворством.

— Это безобидная птица, — утверждала Дана, нервно улыбаясь. — Она несёт яйца, как курица.

— Очевидно, драконы тоже несут яйца, — возразил я, не убеждённый. — Я помню, как ты кричала, когда впервые увидела Сухаря!

Я наблюдал за караваном и людьми, которые готовились пересечь древний затопленный мост. С Хагалом было двадцать всадников. Изначально их было больше, но четверых мы потеряли, когда переходили туннель. Харгрим, раб, Матвей, трое полуночников, Семен и Метис с перевязанной рукой — это ещё десять человек. Ещё трое были охранниками, которых предоставил Захар.