А куда мне? Я напряг память. Что мне скажет бывший владелец тела? Точнее, не он, а его сохранившаяся память.

Смутно, но я вспомнил название улицы, и затем номер дома. Но кто меня там ждал — вообще без понятия. Просто я часто туда приходил и ночевал там. Это я знал точно.

— Мичурина, сорок пять, — ответил я.

— Мы как раз на Мичурина, — кивнул извозчик.

Через несколько секунд он остановился у серой бетонной коробки. Я прочитал на табличке свой адрес.

— Ну вот, приехали, — ответил извозчик. — Пошли, я отведу тебя к твоим родителям. А то ты бледный какой-то.

Я увидел стопку картонных прямоугольников в одной из ниш на приборной панели и взял один, с интересом разглядывая его.

— Можешь взять, — произнёс извозчик. — Если нужно будет тебе или твоим родным такси — звони.

Хм, такси. Понятно, это платный транспорт так называется. Но что такое «звони» — я не знал. Надо будет разобраться в этом вопросе.

Когда извозчик подошёл со мной к дубовой двери, почерневшей от времени, и постучал, я услышал звук шагов. Дверь распахнулась, на пороге возник небритый мужик в засаленной рубахе.

— Иван, какого чёрта? Ты где был? — он хмуро уставился на меня.

— Доброго дня, я подобрал его у Храмовой рощи, — ответил извозчик. — На парня напали. Возможно, пытались убить.

— Понял, разберёмся, — ответил небритый мужик. — Я полицейский.

— Тогда всего доброго, — кивнул извозчик и отправился к своему такси.

— Спасибо, что нашли его! — крикнул ему вслед мужик, а затем затащил меня за воротник в помещение. — Давай уже, чего встал.

Да уж, очень радушный приём. С теми псами не сравнится, но тоже как-то не очень приятно. Он точно не отец этого парня. Скорее дядя, или отчим.

Я вновь попытался порыться в памяти, но так ничего и не вытащил насчёт этого человека. Лицо знакомое, но не более того.

— Жрать бушь? — взглянул на меня небритый. — Там остались котлета и макароны.

Я снял потёртые ботинки со сбитыми носами, прошёл следом за дядей-отчимом на кухню. Затем сел за стол, а небритый покосился на меня, хмыкнув.

— Да, можно, — согласился я.

Дядя-отчим поставил передо мной глубокую тарелку с едой, из которой торчал столовый прибор, похожий на трезубец. Я накинулся на еду и умял всё, что было, меньше чем за минуту.

— А теперь рассказывай, что опять натворил, — покосился на меня дядя-отчим, поджигая белую палочку. В воздухе запахло табаком. — Кто тебя хотел убить? И какого хрена ты делал в криминальном районе?

— Не помню, — честно признался я и кашлянул от дыма. — На меня пытались натравить собак.

— А это что у тебя? — дядя-отчим подошёл и резким жестом поднял мой подбородок, взглянув на шею. Затем присвистнул. — Ого, да это же покушение! Вот же с-суки. Сможешь описать их?

— Не запомнил лиц, — ответил я.

— Опять врёшь? — покраснел дядя-отчим. — Ну, ничего, я всё выясню. Кто виноват и что делать. И как ты заживил рану? Артефактом или тот таксист помог?

Я пожал плечами. Не видел, как рана заживала, поэтому ничего сказать не могу.

— Ладно, — отмахнулся небритый и протяжно зевнул. — Завтра поговорим.

Он поплёлся в свою комнату, бросив напоследок странный взгляд, а затем оставил меня в гордом одиночестве.

Да уж, обстановка ещё та, конечно. Так в моём мире жили в нищем квартале. Да к тому же что-то не так с этим дядей-отчимом. Странно он себя ведёт.

Я вновь пытался порыться в памяти, которая мне досталась в наследство, но так ничего толком и не понял. Мозг перегружен. Мне нужно срочно отдохнуть и прийти в норму. Хороший крепкий сон лечит и проясняет ум, как однажды сказал учитель Тириус после очередной тренировки.

К счастью, я нашёл ванную комнату быстро. Память мне даже подсказала, как пользоваться душевой кабинкой. Я постоял под контрастным душем, кайфанул, смывая с себя грязь и свою засохшую кровь.

И правда, что я делал в этих трущобах? Кому я так насолил, что меня хотели убить? Всё это я обязательно вспомню. Возможно, уже завтра.

После душа тело взбодрилось, хотя ненадолго. Стоило мне шагнуть из ванной, как стало понятно, насколько я устал. Меня буквально придавило к дощатому полу.

Добравшись до вроде бы своей комнаты, я упал на потёртый диван и мгновенно уснул.

— А ну, просыпайся, мелкий засранец! — разбудил меня грубый голос. Затем чьи-то руки меня подняли и уронили куда-то вниз. Я почувствовал под руками деревянную поверхность.

Кто бы ты ни был — ты уже мертвец! Я подскочил, вставая в боевую стойку, попытался нащупать Вершитель, а точнее — посох, увенчанный когтем дракона. Мой незаменимый начертательный инструмент, за секунду создающий руну, которая вывернет этого ублюдка наизнанку. Провёл рукой по поясу в надежде найти хотя бы два ритуальных кинжала, которые я называл Кровавыми Близнецами.

Но ни Вершителя, ни Близнецов… Я быстро пришёл в себя, понимая, где нахожусь.

— Ты что наделал, твою мать⁈ — зарычал отчим. Теперь я точно знал, кто передо мной и где я нахожусь.

Я в теле Ивана Волкова, а передо мной отчим, который жил с матерью Ивана. Полгода назад она умерла, и отчим стал моим опекуном. Дядя Боря. Пока мне не исполнится восемнадцать лет, я буду жить у этого гада. По сути, остался всего лишь месяц.

Хотя нафига мне это надо? Терпеть я его выходки не намерен. Проще свалить из этой халупы, и подыскать себе место получше.

Дядя Боря раздувал ноздри и шипел. Настроен он ко мне сейчас откровенно враждебно. Такой наивный. Думает, что справится со мной. Даже в этом теле я очень опасен и могу его запросто свернуть в бараний рог.

— А теперь популярно объясни — что же я наделал, — процедил я.

— Ах ты ж, сукин сын! — заревел отчим, бросаясь ко мне. — Ты ещё дерзить вздумал⁈

Ну ты сам полез, никто тебя не заставлял это делать. Поэтому не обижайся. Я отошёл в сторону и пропустил мимо себя разъярённого опекуна. Он пролетел мимо, а я его ещё пнул для ускорения.

Отчим разогнался словно ядро из пушки, впечатался в диван, перелетая через спинку. Раздался грохот падающего тела. Теперь он будет осторожней в своих движениях. А не будет — ну что же, ещё что-нибудь придумаем. Что-нибудь похлеще и эффективней.

— Ты что? — он поднялся, тараща глаза на меня. — Ты как?.. На родителя руку поднимать?

— Первый начал, — холодно ответил я, пристально глядя на отчима. — И ты мне не родитель, а опекун. Что там у тебя случилось? Рассказывай.

— Да пошёл ты, — зарычал он в ответ, но нападать больше не стал. Значит, мой приём его изрядно охладил.

Только сейчас я обратил внимание, что отчим в тёмно-синей полицейской форме.

Дядя Боря потянулся к холодильнику, доставая бутылку чего-то белого. Плеснул себе в стакан, наполняя его наполовину, затем махнул одним залпом и выдохнул.

Закурив, он открыл окно, выглядывая на улицу.

— Ты какого хера натравил псов на сына светлейшего князя Зацепина? — выдавил он. — Щ-щенок! Ты как посмел вообще поднять руку на этого благородного человека⁈

Сон пошёл мне на пользу. Память бывшего владельца в ответ благодарно откликнулась, подсказывая ответ.

— Этот благородный человек натравливал на бродяг своих псов, которые убивали несчастных, — ответил я. — Я отвозил заказ по адресу и стал свидетелем преступления. И поэтому меня хотели убрать как свидетеля.

— Ты что несёшь⁈ — затряс руками перед собой дядя Боря. — Что ты несёшь, Ваня⁈ Ты просто клевещешь на князя!

— Я говорю правду, — мрачно посмотрел я на отчима.

— Хорошо, — дядя Боря затянулся и выпустил клуб сизого дыма в потолок. — Допустим. Элита развлекается по-своему…

— Развлекается? — процедил я. — Они беззащитных людей разрывали на части и ржали как кони. Ты точно страж порядка, дядя Боря?

— Ты… — отчим аж задохнулся от возмущения, замахав передо мной указательным пальцем. — Ты как со мной разговариваешь, неблагодарный? Да я тебя, считай, вырастил. Дал тебе крышу над головой, еду, чтобы ты не подох с голода… А ты так со мной…