Естественно, Вальтер понимал, что это игра, прием, которому их всех учили в академии, умение найти подход к каждому человеку: кому-то понравиться, кого-то припугнуть, с кем-то подружиться... Уяснить он не мог другого: отчего майстер Гессе не дает себе труда применить сие умение к окружающим его людям, если они не подозреваемые или ценные свидетели? Разве менее важно взаимопонимание с теми, с кем день за днем служишь бок о бок? А с начальством, интересно, великий Молот Ведьм тоже так разговаривает? А когда сам был молодым и неопытным, все равно дерзил? И от кого получал разносы и отповеди?

В конце концов, он ведь таким образом убивает у подчиненного всякое желание делать что-то сверх прямого приказа! Стараешься, прикладываешь усилия, пытаешься сделать больше и лучше, облегчить начальству жизнь и ускорить работу, а в ответ - хмурый изничтожающий взгляд и в лучшем случае безразличное "свободен". Еще немного, и он перестанет пытаться соответствовать требованиям Молота Ведьм. Если он, Вальтер, такой неумеха, распустеха и безнадежный тупица, каким выглядит в устах майстера Гессе, пусть тот берет себе другого помощника, поумнее и порасторопнее...

* * *

Вальтера все чаще посещали малодушные мысли о том, что бесспорными следовательскими талантами кумира всей конгрегатской молодежи он предпочел бы восхищаться на почтительном расстоянии, однако молодой инквизитор раз за разом гнал их прочь, коря себя за детскую обидчивость и слабость характера, недопустимые для выпускника академии святого Макария. Но ангелом юный помощник следователя все же не был, посему и чаша его терпения не была бездонной.

Последняя капля в эту чашу упала холодным, темным осенним вечером на очередном постоялом дворе в очередном захолустном городишке на задворках Империи (только за прошедшие полгода он был уже четвертым или пятым). Начиналось все хорошо: минувший день прошел для Вальтера на удивление благополучно, с самого утра он не услышал от начальства ни единого серьезного замечания - чуть ли не впервые за все эти месяцы. Расследование, ради которого Молот Ведьм притащился в эту дыру, продвигалось довольно быстро и грозило завершиться в ближайшие дни, чему Вальтер втайне радовался: здешние места ему откровенно не нравились. Отчасти поэтому он и лез из кожи вон, стремясь поспособствовать скорейшему завершению дела. Молчаливое одобрение начальства, за каковое можно было счесть отсутствие язвительных замечаний, даже воодушевляло Вальтера, пробуждая надежду на неплохое будущее.

Оказалось, радовался он рано.

- Вальтер! - тон, которым майстер Гессе окликнул помощника из соседней комнаты, не предвещал ничего доброго. - Что это такое? - осведомился Молот Ведьм у вошедшего, указуя перстом в черной перчатке на догорающую на столе свечу.

- Свеча... - растерянно пробормотал Вальтер, силясь понять, что не так.

- Она горела, когда я вошел в комнату, - отчеканил майстер Гессе. - В пустой комнате. Рядом с бумагами и Евангелием. Чудесный способ испортить разом улики и имущество Конгрегации.

Следователь с особыми полномочиями раздраженно покривился и резким движением затушил начавший потрескивать и чадить фитилек, после чего снова обернулся к помощнику:

- К тому же, свеча была почти новая, и спалил ты ее впустую. Ты способен подумать хотя бы о таких элементарных вещах, как безопасность и лишние расходы?!

Вальтер слушал молча, чувствуя стыд, смешанный с изрядной долей раздражения и даже злости. Да в конце-то концов, это всего лишь свеча! Да, он не заметил ее и не загасил, выходя из комнаты, но и сам майстер Гессе ее тоже не потушил, а выходили они вместе. И стояла она ровно, даже воска на стол не натекло, не говоря уже об угрозе пожара.

- Вычтите цену этой свечи из моего жалования! - не сдержался Вальтер, когда в отповеди наметилась пауза.

- Непременно, - бросил Молот Ведьм. - Может, хоть это научит тебя думать головой.

Вальтер аж задохнулся от такого вердикта. Значит, он, окончивший академию cum eximia laude, уже почти полгода исполняющий все поручения начальства, не раз добывавший ценные сведения и делавший стоящие выводы (пусть не всегда, разумеется, при его неопытности ошибки неизбежны, но все же!) - непроходимый болван и тупица?! Да зачем он ему тогда сдался? И зачем ему, Вальтеру, такая служба?!

- Я могу идти? - выдавил он наконец.

- Возьми у трактирщика новую свечу - и свободен, - кивнул майстер Гессе как ни в чем не бывало.

* * *

- Что ты делал с беднягой Айнегутом, гроза малефиков? - строго вопросил Бруно вошедшего Курта.

Тот, не дожидаясь приглашения, выдвинул из-под стола табурет, уселся и ответил, пожав плечами:

- Да ничего. Неплохой парень, немного бестолковый, но это при его возрасте и отсутствии опыта неизбежно. Он что же, подал жалобу на начальство? - уточнил он с легким интересом.

- У тебя это так называется, - хмыкнул Бруно и пояснил, поймав выжидательный взгляд собеседника: - Жалоб он на тебя, конечно, не подавал, однако подал слезное прошение о переводе его на другое место службы, "хоть в архив", дословно.

- Экий трепетный, - чуть поморщился Курт. - И как, руководство его просьбу удовлетворило?

- После личной беседы - удовлетворило, - кивнул духовник. - Парень совершенно деморализован и, главное, сам это осознает. Не нарушая тайны исповеди, скажу, что твой неповторимый стиль общения с подчиненными да и с людьми вообще едва не убил в нем всякое стремление совершенствоваться и развиваться профессионально.

- Да я уже сам себя боюсь, - хмыкнул Курт. - Видимо, с Вальтером мы не сошлись характерами.

- А с кем ты сходишься характерами, Курт? - вздохнул Бруно.

- Ну, ты же выдержал целых восемь лет под моим началом, - пожал плечами следователь.

- Начинаю подозревать, что я в этом отношении unicum, - невесело усмехнулся ректор академии. - Ладно, Айнегута отправим к кому-нибудь попроще, а тебе, может, подберем кого-нибудь другого. Вдруг он окажется более достойным служить под непосредственным руководством великого Молота Ведьм?

Авторы: Мария Аль-Ради (Анориэль), Дариана Мария Кантор

Краткое содержание: Обезумевший от горя человек ищет защиты потусторонней сущности, инквизитор Кристиан Хальс ищет околдованного и похищенного кем-то торговца тканями. Оба они обманываются в своих ожиданиях.

Он пришел на закате в день весеннего равноденствия и принес ответы, которых я отчаялся добиться и от Бога, и от Дьявола, а у Нее и просить не посмел, ибо Она прекрасна и непостижима, и непостижимость Ее превыше всего сущего, как смерть превыше жизни, а Вина превыше надежды. Он явился из ниоткуда, и лик его был скрыт тенью, голос его хранил мудрость веков, а руки - память о тяготах лет. Он говорил со мной, и в словах его я видел свою дорогу так же ясно, как вижу Ее перед своим мысленным взором. И тогда он открыл мне то, что весь мир почувствовал лишь сейчас. Грядет. Грядет Ее час! Час, когда тьма опустится раньше срока, и белый день померкнет, преклоняясь пред Ее ликом. Мое же дело - приветствовать Ее как должно, как велено было вестником Ее.

* * *

Утро Кристиана Хальса, следователя Конгрегации первого ранга, началось с явления посетительницы. Подобное в Бамберге случалось исключительно редко, а потому само по себе могло считаться событием, заслуживающим внимания.

- Меня зовут Матильда Цукерброт, - немного неловко представилась женщина, присаживаясь на указанный инквизитором табурет. Довольно молодая, хорошо одетая, судя по всему, из зажиточных горожан. - Мой муж, Людвиг, торговец тканями... он пропал.

- Пропал? - переспросил Кристиан, чуть приподняв бровь. - Как давно и при каких обстоятельствах?

- Третьего дня, - вздохнула посетительница. - Вы, наверное, скажете, что слишком мало времени прошло, чтобы поднимать тревогу, да я бы и сама так решила, будь все иначе... С ним порой случается пропадать на пару дней, но я уже выучила все кабаки и тех приятелей, у кого он мог застрять. Всех обошла, нет его нигде, и не видел никто. А еще... - она замялась, но сразу же продолжила: - Он в тот день был на себя не похож. Будто околдовал кто. И я это не для красного словца, а всерьез, - добавила она настойчиво, заметив мелькнувший в глазах следователя скепсис.