Камень, брошенный кем-то из митингующей разномастной толпы в сторону полицейского кордона, до омоновцев, слава Богу, не долетел. Долетел до затылка Николая. Ну тут уже не понятно, Бога за это благодарить или судьбу.

Очнулся он в непонятной тёмной комнате с бревенчатыми стенами. Через небольшое оконце с мутным стеклом еле пробивался лучик света. Из оконца отчётливо сквозило холодом. На улице шёл снег.

Разбирательство с новым попаданцем брат Микаэль провёл по уже давно принятой Орденом стандартной для такой ситуации схеме. Мягкая форма голосового воздействия, успокоительные слова и жесты, объяснение ситуации как проявление Божьей воли, роль братьев в помощи заблудшим во времени душам, рассказ об ужасах окружающей дикой реальности. Уточнение, что, возможно, это и не та Московия конца семнадцатого века от Рождества Христова, о которой помнит пациент, давай-ка уточним, что ты помнишь… Ну и так далее, что называется, «по методичке».

Обработку новичка в дальнейшем взял на себя брат Владислав. Родом из Кракова, поляк был признанным в Ордене знатоком в области казуистики, демагогии и тонкостей ведения переговоров. Ну и был легатом и главой крыла Дознавателей Европейского отдела Ордена, естественно, допущенным к тайне проекта Попаданцы.

И через несколько месяцев его умелого манипулирования словами и понятиями в беседах с молодым парнем, Орден получил в свои ряды нового фанатичного послушника.

...

Александр к своим 10-ти годам, прожитым им в будущем, в знаниях истории был не очень силён. Ну, что-то он, конечно, знал и помнил из школьных уроков и из фильмов, но окунувшись в быт средневековой Москвы, он даже не пытался как-то соотнести свои знания и реальность. Реальность же, не кино и не учебник. Тут одних только бытовых мелочей столько, что ни в одном просмотренном им историческом фильме или учебнике и не упоминалось никогда.

Но периодически у него в голове всплывали какие-то образы и знания о мире, которые он быстро научился скрывать от окружающих.

То, что парень обучен грамоте, умеет играть на балалайке и прекрасно поёт, было для Данилы Меншикова не меньшим шоком, чем когда Марфа привела его в дом голого и испуганного, и начала, рыдая взахлёб, рассказывать мужу о чуде Господнем, подарившем им наконец дитя собственное.

Поначалу молчаливый и замкнутый малец, после того, как спел на базаре под балалайку какую-то песню, изменился сильно. В тот день все соседи прибежали к Меншиковым поглядеть на Сашку. Слухи о небесном ангеле в теле юного певца напугали Данилу до ужаса. Ну какой им ещё к чёрту ангел! Прости, Господи! Пошли вон все, а то собак спущу!

Но и на следующий день народ приходил поглазеть да спрашивал, когда Сашка опять песни петь начнёт?

А Сашка и сам перепугался. Хоть и начал он говорить нормально, но ответить на то, откуда он песни такие знает, не смог. Хоть и мал был пацан, но понимал, что рассказывать им о прошлой своей жизни ему не надо. Как бы хуже не вышло.

Соседи перестали надоедать дней через пять. Зато местные детишки насели на Сашку плотно. Столько шума парень наделал. Интересно же.

Через неделю он уже играл с соседскими пацанами в ярку и в рыбку. Новые для него игры он освоил сразу. Дело не хитрое.

И опять спел. Дочки купца Ерохина упросили. Три вертлявые неугомонные мелкие девицы даже балалайку ему откуда-то принесли.

- Луч солнца золотого, - Сашка сидел на чурбачке возле дровницы рядом с домом Ерохиных и перебирал струны на инструменте на этот раз более осмысленно. – Тьмы скрыла пелена. И, между нами, снова, вдруг выросла стена…

Ну, Сашка старался произвести впечатление. Средненькая, Катька, была страсть как хороша собой, и мелкий ловелас решил идти с козырей. После слов «Знаю, счастье нас с тобой ждёт» девки зарыдали.

Добавив лёгкой хрипотцы в свой пока ещё детский голосок, он продолжал нагнетать обстановку, глядя прямо в заплаканные глаза засмущавшейся и покрасневшей от такого внимания 12-тилетней красавицы.

- В час грусти и печали ты голос мой услышь, - выводил Сашка серенаду Трубадура, и краем глаза наблюдал как к месту импровизированного концерта подтягиваются окрестные пацаны и девчата. И никто над ним не смеялся и не тыкал пальцами. Все зачарованно, как под дудочку Гамельнского крысолова, глазели на юного виртуоза.

Кстати, про дудочки. Среди соседских ребят нашлись трое, которые играли на дудках, ещё один предпочитал бубен и даже использовал его как барабан, и ещё на ложках один играл знатно. И все упросили Сашку взять их в «ансамбль».

Даже два скомороха припёрлись, у которых Марфа на базаре балалайку экспроприировала на время для первого Сашкиного в этом мире выступления. Правда один из них потом быстро спился. Не вынесла творческая натура, когда пришлось ему одному за всех мелких исполнителей отдуваться в трактирах, куда их труппу стали постоянно приглашать на выступления. Подносить ведь стали постоянно нахаляву. Ну как не выпить!

А приглашать стали где-то через месяц. Сашка к тому времени уже вошёл во вкус творческой жизни и показал и отрепетировал с пацанами аж целых 7 песен. Благо новый батя не утруждал пока сыночка работами по пекарне и дому. Да, что там говорить, охреневал просто ещё Данила от вдруг проявившихся талантов новообретённого чада и просто не знал куда бы его пристроить с семейном деле и в быту. Боялся, что Марфа будет на него обижаться за дитятку. А жену пекарь любил больше жизни. Вот так, охая и вздыхая, и купил он Сашке в итоге балалайку. Авось, и треньканьем этим своим заработает чего.

У местных же аж глаза горели, когда Сашка им рассказывал и показывал, что делать нужно и как играть. Кружок русского народного творчества в родной школе ему в помощь!

Когда-то, при поступлении Сашки в первый класс школы, его отец решил, что модно всё патриотичное, и отдал сынка на балалайку и пение русских народных песен. И Сашке нравилось. Кто бы знал, что так пригодится!

В репертуаре старых русских народных песен Сашка не сомневался, а вот с более поздними текстами ему пришлось поработать основательно. Вспоминая и записывая тексты, когда-то в прошлой жизни исполняемых или просто слышанных им песен, он пытался переделать часть слов, которые могут быть не понятны местным.

...

На их первое публичное выступление в трактире на Кузнецком мосту их пригласил старый приятель Данилы в день Рождества Пресвятой Богородицы в конце сентября. Владел он этим трактиром на паях со своим двоюродным братом. Уговаривать долго никто никого не стал. Просто показали.

После небольшого семейного застолья, куда Данила зазвал Никифора как бы для важного разговора, в горницу вошли семь серьёзных музыкантов с Сашкой во главе. Уже слегка принявшего на грудь Никифора позабавило серьёзное выражение и сосредоточенность молодых лиц и удивило присутствие среди молодёжи двух известных на базаре скоморохов, хотя почему-то не в скоморошьем наряде.

Когда наступила тишина и Никифор перестал с удивлением оглядывать музыкантов и обратил взгляд опять на Данилу, как бы спрашивая, «и чё тут собственно происходит?», - Сашка ударил по струнам.

- Счастье вдруг в тишине постучалось в двери, - решив и дальше ходить с козырей, Сашка раздумывал над первым репертуаром не очень долго.

А когда он, перестав играть на балалайке, на словах «тут как в сказке скрипнула дверь» пустился в пляс, его орлы начали наяривать на своих инструментах хорошо и много раз отрепетированное.

Ещё повысив тональность, он уже во всю отрывался на «Мёрз я где-то, плыл за моря, знаю это было не зря», когда Никифор не выдержал и, вскочив с лавки, сам стал лихо отплясывать рядом с Сашкой. На втором куплете и Марфа с Данилой уже не смогли удержаться. Они даже пытались подпевать, поскольку сами-то уже раньше видели, как Сашка репетировал эту песню.

Когда музыканты замолчали, раскрасневшийся Никифор подлетел к Сашке и сходу сграбастал его в свои медвежьи объятия.

- Да ты ж… да это ж… как жеж… ээээхххх…- слов ему явно не хватало.