А Константин Николаевич, дав разрешение на, по сути, развод по XIX веку, как то смирился и затух. Он не раз видел, как разводились супруги в том будущем времени, со скандалом, громкими ссорами, разделом нажитого имущества. А тут миловидная, даже маленькая женщина, девочка (!) сама уходит куда-то в необжитое место — пустошь. Ужас какой! И ведь не остановишь ее, уперлась и надулась.

Елена Федоровна хотела сразу уйти, прежнее жиль вдруг стало для нее затхлой скучной тюрьмой. Но уже бывший супруг заставил ее довольно обильно отобедать, а потом сразу же разделить семейное имущество. Ей, конечно, он дал, денежный эквивалент, как понимала Елена Федоровна, отдав ей все деньги, которые были у него — девяносто две с половиною рублей ассигнациями и шестнадцать тысяч рублей серебром. Спасибо ему за это!

А потом они растлись. Она торопилась, все-таки надо было проделать кое-какие формальности ухода в монастырь (кругом бюрократизм!), решить вопросы с его личным владение, наконец отпустить на волю Марфу и еще нескольких человек и выделить им немного денег хоть на первое время.

А Константин Николаевич опять оставался один. Теперь уже и навсегда, и на короткий срок. И уже никто и ничто не сможет его остановить на пути к любимой, но все же как-то муторно.

А жизнь-то по-прежнему идет!