— Дети мои! — вышла вперёд богиня. — Сегодняшняя битва была ужасна. Мы заплатили чудовищную цену. И я не могу обещать вам, что этого не повторится… Но все вы стали сегодня участниками величайшей победы! Неназываемый сразил Саэлис!!!

Выстроившиеся эльфы взметнули к небу своё оружие и огласили воздух радостными криками.

— Но не просто победил пришедшую извне сущность, выдающую себя за богиню, а окончательно её уничтожил! Самозванка больше никогда не вернётся! Раскол среди Перворожденных закончен. Больше не будет саэлин и драэлин, больше не будет светлых и тёмных. Но и линаэ больше не будет! Слишком долго вы жили порознь, слишком многое связано с этими определениями… Призванные называют вас эльфами, так пусть впредь все мои дети несут это имя. Забудьте старые обиды! Для настоящих богов этого мира все смертные равны, и никто не должен возвышать себя по праву рождения, веры или преданности. Я, Лаэриш, люблю вас, эльфы! Но также я люблю и всех других разумных в этом мире. Не забывайте об этом и поступайте так же!

Весла подождала, пока смолкнут восторженные крики, и продолжила:

— Мы победили здесь, но остались ещё двое пришлых. И чтобы сразить их, понадобятся ещё большие усилия. Мерзкий порядок пришлых будет стоять, пока стоит столица Империи, думаю, все вы это понимаете. А чтобы взять столицу, нам надо лишить Империю земель. Теперь, когда раскола больше нет, нам предстоит освободить Суплейн и ударить по столице с севера. Лорд Форка взял всю ответственность за мятеж на себя и просил не наказывать его внука, возглавляющего сейчас гарнизон города. Он утверждал, что они откроют ворота и сдадут город на нашу милость. Так идите и проверьте это. Если это так, пусть они выводят всех и позаботятся о раненых. Если же нет… они познают гнев своей матери!

Воины снова закричали и потрясли оружием в воздухе, после чего отряды развернулись и зашагали к городу. К богине и лорду подвели коней.

— Настала пора разобраться с Даниелем, — Весла повернулась ко мне. — Ты с нами?

— Позволь мне сделать это, — я выделил слово «мне», и их глаза расширились от удивления. — Боюсь, ты проявишь излишнее милосердие, — богиня собиралась возразить, но я не дал ей этого сделать. — Даже если нет, это твой старый знакомый, да и не гоже матери принимать такие решения. Благодаря Близости ты всё увидишь. Отправляйтесь с войсками, я скоро вас догоню.

Я ожидал возражений, но богиня молча поклонилась, повернула коня и поскакала к уходящим отрядам. Остолбеневший было Ханнар растерянно повторил поклон и, пришпорив коня, направился вслед за ней.

— Ну ты даёшь! — весело воскликнул Ванорз, и я повернулся к нему. — А нам что делать?

— Приглядите за ранеными, — Хельга, стоявшая рядом, отсалютовала, принимая приказ. — Если что, отправляйтесь с ними в город. Гильт останется с вами, так я всегда вас найду. Ярна, полетели к ставке противника.

Драконица без лишних слов обратилась, и мы снова направились к шатру противника. Поле битвы заволокло фиолетовое марево от испаряющихся трупов демонов, и это придавало ему некую атмосферу нереальности; впрочем, может, так было и лучше, поскольку дымка затрудняла видимость и скрывала под собой изуродованные тела павших эльфов.

Ярна приземлилась на площадке, где раньше находился портал, и я спрыгнул с её спины, компенсируя падение взмахом крыльев.

«Не перекидывайся, — приказал я драконице, пока ещё сидел в седле. — Я быстро».

Распахнув плотно затворённый полог, я решительно шагнул внутрь. Лорд Даниель сидел на кресле за столом, устало склонив голову; его окружали шестеро воинов из свиты. Они даже мечи свои не обнажили, обратив все взгляды на старика. Даниель поднял голову и сделал им знак рукой. Воины поклонились, с опаской, я бы даже сказал, с суеверным ужасом посмотрели на меня и, обойдя по сторонам, вышли из шатра.

— Правильное решение, — похвалил я его и мой спектральный голос прозвучал с усмешкой.

— Я не хочу лишних жертв, Неназываемый, — вздохнул старый лорд. — Где моя богиня?

— Лицемер, — с отвращением бросил я. — Все жертвы на поле боя вызваны твоим желанием перестраховаться! И признание Лаэриш своей богиней не помешало тебе послужить приманкой, предатель! Если бы не я, «твоя» богиня уже была бы мертва, а ты бы пресмыкался перед Саэлис, выпрашивая награду…

— Ты… — лицо Даниеля скорчилось, как от боли. — Ты победил Саэлис? Лаэрищ в порядке?

— Не прикидывайся, — снова усмехнулся я. — Тебе же наверняка доложили. Богиня жива, демоны и твоя армия повержены… а я не просто победил аватар Саэлис, а окончательно уничтожил её демоническую сущность! Теперь настал твой черёд отвечать за содеянное.

На лице старика проскользнуло вполне искреннее облегчение, когда он услышал о богине, а при словах о Саэлис его глаза широко раскрылись, а потом в них вернулась боль и раскаяние.

— Богиня обещала пощадить внука… — прошептал он, но вдруг будто бы встряхнулся и его голос окреп. — Я готов понести наказание! Пусть богиня заберёт мою жизнь.

— И она выполнит обещание, — с сарказмом произнёс я, — если твой внук исполнит твой приказ. Ты ведь отдал его, не так ли? А наказание… Богиня действительно направлялась сюда, — я искал реакцию на лице старика, но его взгляд не дрогнул, — но вместо неё пришёл я, — вот теперь в его глазах появился страх. — Не беспокойся, она всё увидит. Вот только ты уже прожил слишком долго… неужели ты думал, что твоя паршивая жизнь будет достаточным противовесом предательству и всем тем смертям, к которым привело твоё решение? — я отбросил в сторону стол и подошёл вплотную к лорду. — Даже если ты сдохнешь, твоя душа отправится в план богини… в этом же расчёт твоей нарочитой преданности? — я повысил голос, и сейчас он вибрировал так сильно, что заставлял колыхаться стены шатра; я дал старику шанс подняться и встретить смерть, как подобает воину, но он растерялся и лишь вжался в кресло, не сводя с меня расширенных от ужаса глаз. — Но ты просчитался, судить тебя пришёл Неназываемый, а он не терпит предательства! — я схватил Даниеля за шею, приподнял и приблизил его лицо прямо к своему забралу. — Я уничтожу твою душу!!! — выговорил я ему в лицо, делая паузу после каждого слова, и выпустил негативную энергию в руку, которой держал его.

Я надеялся, что придётся использовать канализацию два, а то и три раза, — полоска жизни эльфа выглядела внушительно, — и предатель помучается перед смертью, но в системном окошке проскочило сообщение о добивающем ударе — видимо, потому, что старик не сопротивлялся и был засчитан в качестве беззащитной цели. Тело Даниеля стало стремительно чернеть и за считанные мгновения рассыпалось пылью.

Ещё во время своей речи я начал сосредотачиваться, поэтому был готов, даже несмотря на сюрприз. Левой рукой я схватил пытающийся ускользнуть шарик и крепко сжал его в кулаке. Выскочило окошко с опциями, и если до этого я думал захватить душу, чтобы использовать её при создании перчаток, то сейчас мне пришло в голову, что наблюдающая за представлением богиня может потребовать передать душу ей, а я не смогу отказать, поэтому выбрал «поглотить» и ещё сильнее сжал кулак, раздавливая энергетический сгусток.

Выплеснувшийся поток энергии был очень мощным, и меня сразу же переполнил калейдоскоп образов. Вот только в очередной раз переживать чужую жизнь я не собирался и, пусть уже и представлял, как ускорить течение подобной информации, успел подготовиться, начав отбрасывать всё маловажное и неинтересное после самого мимолётного взгляда на воспоминание. Правда, от столь варварского подхода проходящий сквозь меня поток распадающейся сущности Даниеля стал сильно ускоряться, и мне пришлось погружаться в некоторые моменты его жизни, чтобы не упустить контроль над процессом.

Я старался оставлять всё связанное с навыками и способностями: тренировки, обучение, даже если это было время, проведённое за чтением книг. Иногда, особенно ближе к концу жизни, пришлось пережить важные для этого эльфа, но совершенно бесполезные для меня разговоры и встречи, за неимением лучшего. Казалось, этому не будет конца, и я стал уже сливать всё подряд, захватывая воспоминания только тогда, когда напряжение становилось невыносимым.