Нормально. Меня не поделили две бабы.

– Отвергаю обвинения! – моментально ответила Берта. – Мы не подражали традиции!

– Вы следили за господином Ермоловым? – спросил Сологуб.

– Я? – стушевалась Берта. – Но не в этом смысле. Это не то, что вы подумали. Я хотела…

– Вы следили за ним?

– Да.

– Вы выплывали из Камы?

– Да.

Люди охнули.

– А я, дурочка, его на шампанское приглашала, – послышался голос Рогнеды. – Надо было сразу в речку. Бултых и всё. Надо же. Вроде, тихая воспитанная девушка. Хороша, Берта. Ничего не скажешь!

Сологуб строго посмотрел на Рогнеду. Та сделала жест рукой, мол, замолкаю.

– Сами готовы отстоять честь или доверяете кому?

Юля посмотрела на меня.

– Драться за честь доверяю моему молодому человеку. Боярину Модесту Альбертовичу Ермолову.

Нормально. Меня не поделили две бабы. Поэтому мне придётся драться.

– По правилам поединка семейной чести, – обратился Гай к Берте, – вы должны принести публичные извинения или выбрать защитника.

Девушка замешкалась. Ага, значит, парня нет. Сама с удовольствием бы надрала задницу Юле, но в такой дуэли только через защитника. Что за дурацкие правила? Ладно, потом разберёмся.

Сологуб понял, что Берта не собирается извиняться, но самой неловко просить помощи, поэтому пришёл на выручку.

– Кто хочет защитить честь Берты Ивановны Пермяковой и сразиться с Модестом Ермоловым?

Я заметил, как дёрнулся Илья-могила, но в последний момент Рогнеда пшикнула на него. Илья послушался и не стал вызываться.

– Я! – из толпы вышел знакомый молодой человек. – Боярин Талгат Маратович Гимаев.

Тот самый Талгат, что вызвался на первый бой первокурсников, в котором Буркеев-младший применил запрещённый артефакт. Тот самый, которого Игнат не допустил из-за непонятного «освобождения». Темноволосый парень с нахальным взглядом. Тот самый тип людей, который мне не нравится. Тот самый Талгат, с непонятной притягивающей харизмой и надёжностью.

– Я готов отстоять честь Берты Ивановны. А раз Берта отвечает на вызов, то я выбираю формат боя, – Талгат сделал паузу. – Слепой поединок!

Толпа радостно заревела.

Нормально. Меня не поделили две бабы. Поэтому мне придётся драться. Драться в условиях, где мне обязательно наваляют.

Эх, Юра-малахит, Юра-малахит. Что же ты промазал первым выстрелом? Сейчас бы переродиться в семье библиотекаря и сельской учительницы. А не вот это вот всё.

Слепой поединок отличался от обычной дуэли тем, что вёлся закрытыми глазами. На голых руках и магии. Чтобы участники не поубивали зрителей, бой шёл в защитном куполе. Талгат видел меня в деле. Сомневаюсь, что он переоценил свои силы. Значит, на слепую дуэль у него есть особое умение, дающее преимущество. Нужно лишить его бонуса. Или по крайней мере, серьёзно урезать.

– Тогда я выбираю место дуэли! – заявил я в ответ.

Публика затихла от неожиданности.

– Что, прости? – переспросил Сологуб.

– Боярин Гимаев выбрал формат. Слепой поединок подразумевает бой в защитном куполе. Я, в свою очередь, выберу место, где разместим купол. Разве это противоречит дуэльному кодексу, Гай Иванович?

– Хм, – Сологуб задумался. – Нет. Никаких правил не нарушите. Но учитывая… экзотичность твоего предложения, должен спросить противника. Талгат, ты не против, если место дуэли выберет Модест?

Я почувствовал, что Гимаев понял мою задумку. Пожалуй, он был единственный из присутствующих, кто понял. Хитёр! Жаль. Сейчас откажется и получит бонус в полном объёме.

– Я не против. Почту за честь сразиться с таким воином.

Вот это неожиданно! Тихая улыбка на лице Талгата и готовность подраться со мной на дуэли. Кто же ты, боярин Гимаев?

– Защитный купол установим, – я взял паузу и оглядел присутствующих, – в конце тропы смерти!

Раздался протяжный матерный глагол, в сердцах вырвавшейся у одного из курсантов. Но сказанное мной так удивило, что никто на ругань не отреагировал. Ни смешком, ни поворотом головы. Все затихли.

– Это серьёзное заявление, молодой человек.

Сологуб нахмурился. Он ожидал стандартную дуэль курсантов. Синяки, редко переломы, прокачка умений. Но теперь может получить два трупа ещё до того, как дуэлянты доберутся до купола.

– Отличный выбор, Модест! Встречаемся вечером на полосе препятствий. Уверен, декан Белого факультета подготовит тропу наилучшим образом, – быстрым согласием Талгат не оставил Сологубу шансов отменить поединок или хотя бы тропу смерти. – Берта Ивановна, почту за честь отстоять ваше доброе имя.

– Про Юру-малахита слышал, – сказал Игнат. – Ты сказал, что он приехал на следующий день после убийства. Как-то быстро. Не находишь?

После обеда я зашёл в кабинет Вожеватова.

– Утром был бой с разведчиком и люди узнали, что я выжил. А уже днём из столицы приезжает новый наёмник. Даже если воспользовался дорогим порталом, а у криминала деньги есть, то всё равно рано. Нужно время на принятие решения, на переговоры. Согласен, Игнат Олегович. Малахит был нанят ещё до покушения.

– Или того хуже. Он давно работает на Ольговичей, – Вожеватов помолчал. – Последний год я чувствую, что в интернате появился влиятельный человек. Он плетёт свою сеть, и я вижу, как курсанты уплывают у меня из рук. Он меня переигрывает. Человек этот влиятельный и очень скрытный. Я вот на тебя смотрю и иногда мне кажется, что ты тоже прячешь. Что умеешь больше. Так и тут.

Я решил увести обсуждение от моих скрытых умениях. Ну правда, не объяснять же Игнату о тёмных нейронах и прошлой жизни.

– Магия подобия, действующая на разум людей?

– Да. Магия подобия, контролирующая разум.

– Значит, кто-то из новичков. Тех, кто устроился работать в интернат в последний год.

– Или курсант первого или второго курса, – добавил Вожеватов.

– Хватит намёков, господин директор. Называйте подозреваемых. Будем работать.

Игнат нахмурился. Я видел, как ему сложно. В любимом детище, в лучшем интернате Империи он проворонил врага. Причём, сам же нанял на работу или принял на обучение. Вожеватов ещё немного посжимал от злости скулы и решительно вынул несколько папок из сейфа.

– Гай Иванович Сологуб. Дворянин. Сорок семь лет. Пришел в интернат летом прошлого года. Имеет боевой опыт, как в континентальных войнах, так и в борьбе с потусторонними проколами. Биография засекречена. Поступил по просьбе… влиятельных людей, большего добавить не могу. Весной этого года за исключительные успехи и по настоятельной просьбе Императора переведён мною в деканы Белого факультета.

– А кем он работал до того, как стать деканом? На какую должность его наняли в интернат?

Перед тем, как ответить Вожеватов глубоко вздохнул.

– Специалист по когнитивным практикам, внушению и противодействию контролю над разумом магии подобия.

Я присвистнул.

– Игнат Олегович, у меня только один вопрос. Зачем вам другие папки?

– Затем, что нет никаких доказательств. И я не про улики для следствия. Хоть какой-нибудь намёк, хоть крошечная связь. Чтобы мне, Вожеватову, хватило. Да, мол, Сологуб тот самый человек. Думаешь, в милицию бы позвонил? Или Императору нажаловался?

Игнат прав. Руку, посмевшую хозяйничать в его вотчине, Вожеватов предпочтёт отрубить сам.

– Кто ещё?

– Станислав Букреев. Дворянин. Третий курс. Девятнадцать лет. На первом курсе он кошек заставлял мяукать. По нотам! Позовёт какую-нибудь, она давай ластиться. Он с ней пошушукается, а потом кошка намурлычит целую гамму. Через месяц, правда, забросил и переключился на атлетику.

– Этот тот самый с накаченными кулаками. Кто заступился за своего струсившего брата? Хм, теперь понятно, почему вы взяли Букреева-младшего в интернат.

– Святослав хвастлив и болтлив. Я рассчитываю на то, что младший проболтается, если у старшего есть секрет.

Тот факт, что Святослав вернулся в интернат после смотра добавил подозрений. Может, и правда, что братья Букреевы как-то связаны с древним кланом Ольговичей? Стас для виду выбрал атлетику, а сам тайно прокачал подобие и воздействует на умы курсантов. Святослав ему мешает, но выгнать брата из интерната не получается. А что? Вполне себе версия. Принято.