Огонь, град камней и силовой удар. Берта попеременно подливала из трёх колбочек. Юля успешно ловила их на лету и направляла перед собой. Рогнеда корректировала. Мы с Талгатом шли сзади. Гимаев периодически запускал вперёд стержни.

Первые сорок метров казалось, что мы страдаем ерундой. Но как только сработала первая ловушка, настроение улучшилось. Ловушка подлетела в воздух, заверещала и догорела в огне.

– Даже не хочу представлять, что это было, – произнёс Талгат. – Лучше спою. А то собирались шуметь, а сами крадёмся, как мыши.

Мы подумали, что он шутит, но боярин заорал… горловым пением! И звучало это не как оперная ария, а как обезумевший вопль шамана в приполярном чуме. Надо признать, наше боевое построение моментально разрушилось. Понадобилась полминуты, чтобы мы отсмеялись. Всё-таки напряжение достигло пика, поэтому гоготали мы от души.

– Чего смеётесь? – нисколько не обиделся Гимаев. – Это старинная родовая песня нашей семьи.

– Что-то типа боевого гимна? – смеялась даже Юля.

– Ну, почти. Мы этой песней… Как бы сказать… Короче, мы так коров на выпасе подзываем.

Нет, это невозможно. Мы выпали ещё на минуту.

Отсмеявшись, мы построились обратно и двинулись дальше. Примерно каждые сто метров уничтожая по ловушке, мы уверенно приближались к комплексу зданий. Впереди главное сражение. Каждый понимал, что вернуться могут не все.

Разговор двух неизвестных

– Почему мне сразу не сказали?

– Игнат собрал их после завтрака и, не дав возможности предупредить, послал на полигон. Только недавно разобрались, где они.

– Наши среди них есть?

– Конечно.

– Эх, жаль, что не ночью. При таком-то госте! Никаких бы шансов остаться в живых.

– Да и сейчас вряд ли выживут.

– Но для конспирации придётся убить всех. А нам людей нужно беречь, – немного помолчали. – Девочка там?

– Да. Но я бы на всякий случай…

– Ты прав. Если что-то пойдёт не так… А ты видел Модеста в деле, этот может. В общем, при любой опасности потерять девку, тут же эвакуируйте! Заряд в портале есть?

– Да. Как раз держим для случая экстренной эвакуации.

– Хорошо. И ещё. Свяжись с Малахитом, пусть для верности прибудет на полигон. Передай, что, если Ермолова завалят без его участия, вторую часть денег он не получит.

– Тут как раз есть небольшая проблема…

Наблюдательность Рогнеды, реакция и магическое умение от Берты. Таким дружным дуплетом мы поймали языка. Боярыня первой заметила наблюдателя и предупредила об опасности. Берта моментально отбросила колбочки и выпустила верёвки. Мы подбежали уже к связанному противнику.

– Электрик! – удивился Талгат. – Я видел этого мужика полгода назад. Он подключал малый спортзал у нас, школьников. Ещё тогда подумал, почему не вызвали знакомого электрика от старшаков, а обратились к новому.

– Сейчас узнаем, кто его нанимал и зачем, – обрадовался я.

– У меня есть перо правды.

– Это же только для администрации! – удивилась Берта на заявление Юли.

Все посмотрели на Вожеватову.

– Вот только не надо врать, что вы никогда и ничего не крали у родителей, – хмыкнула Юля и достала небольшое перо, величиной с большой палец.

– А как оно работает?

– Не знаю, – ответила Юля и съехидничала. – Знаете, инструкция не прилагалась.

Берта взяла перо.

– Тоже мне. Избалованные детишки. Голубая кровь аристократии, – девушка посмотрела на нас. – Кто бы сомневался, что вас не допрашивали с помощью пера правды.

Мы удивлённо переглянулись. Берта подошла к мужчине и положила перо на лоб. Мужчина задёргался. Девушка выпустила ещё пару верёвок, крепко зафиксировав голову лже-электрика. Перед тем, как Берта уместила перо на лоб допрашиваемого, ко мне наклонилась Рогнеда и шепотом произнесла.

– Откуда отличница, которая всегда говорит правду, знает, как действует перо? Кто её мог допрашивать-то?

Потом усмехнулась и отошла. Мол, подумай, Модест. Не утаивает ли наша хорошая девочка постыдные секреты.

– Теперь нужно немного подождать. Сначала прохлада на лице, переходящая в холод. Видите, задрожал? – комментировала Берта. – Сейчас распространится на всё тело и холод сменится онемением. Скоро губы посинеют и сопротивление уйдёт. Ты просто лежишь и отвечаешь на всё, о чём тебя спрашивают.

– Это должно быть очень дорогая ворожба! – выпалил Талгат.

– Да, – Берта зло посмотрела на Юлю. – Юлия Игнатовна, думаю, потратила пятилетний запас отца.

Понятно. «Любовь» между девушками обоюдная, крепкая и, похоже, вечная. Но пока это не стало большой проблемой, сосредоточусь на двух других. Я пометил себе, как факт, что Берту Ивановну Пермякову, гражданку, безродного подкидыша, однажды допрашивали пером правды. Магия эта дорогая и редкая. Зачем тратить перо на девушку отличницу, без роду и племени, которая к тому же честна и порядочна?

Но это потом. А пока сосредоточимся на ответе лже-электрика. Очевидно, что с его помощью Ольгович поддерживает связь с людьми вне интерната. Чтобы пройти ловушки я бы не задумываясь потратил дорогое заклинание правды. А тут есть шанс выяснить про Ольговича. Молчу уже о главной цели нашего похода – спасение Влады. Я внимательно следил за мужчиной.

Сначала всё шло по плану. Мужик задрожал, мороз охватил тело. Потом мужчина замер. Ага, онемение. Но после…

– Что происходит?

– Не знаю.

– Так должно быть?

– Нет. У меня не было, – растерялась Берта.

По-прежнему мужик находился в неподвижном состоянии. Однако кожа начала быстро краснеть. Сначала небольшой розовый цвет, потом насыщенно красный и наконец он весь покрылся волдырями.

– Это ожог! – догадался Гимаев. – Он обгорает!

Но сделать мы уже ничего не могли. Не издав ни единого звука, до сих пор неподвижный, мужчина покрылся ожогами. Сначала красными, потом с волдырями, которые начали лопаться, потом ожоги почернели. И наконец, перед нами лежало обуглившееся тело. Удивительно, но верёвки остались целы и не тронуты пламенем.

– Перед тем, как вы кинетесь друг на друга, – предупредил я возможную ссору, обращаясь к Берте и Юле, – послушайте меня. Вожеватов снабдил нас оружием и артефактами. По некоторым причинам я пока не могу вам раскрыть всей информации, но поверьте, Игнат для этой вылазки не пожалел бы ничего. Обратите внимание, как он с ног до головы защитил артефактами Юлю.

– Ещё бы. Любимая дочурка, – вырвалось у Берты.

– Молчать! – рявкнул я. Необходимо проявить строгость, мы были на грани большой ссоры. – Итак. Согласны, что Игнат не стал бы утаивать то, что могло помочь нам? По крайней мере от дочери. Так? – группа молчанием согласилась. – Почему же тогда он не дал Юле перо правды?

– Оно не работает! – догадалась Рогнеда.

– Именно! Игнат, я уверен, в особых случаях демонстрировал перо, чтобы припугнуть учащихся. Но тратить его не собирался, потому что оно или уже потрачено. Или, в чём мы только что убедились, просрочено. Он не дал Юле перо, потому что оно могло убить допрашиваемого.

– А я, дура, украла, – тихо добавила Юля.

Наступила пауза. Я был рад, что удалось погасить конфликт. Судя по лицам девушек, кризис прошёл.

– Ладно, девчонки. Никто из вас не виноват. Вы обе пытались помочь группе, – сказал Талгат. – Пошли дальше. Скоро вечер, а там и до захода недалеко.

Перед нами стояло трёхэтажное здание с кое-где выбитыми окнами. Когда-то оно служило для временной дислокации учащихся и администрации. Например, во время боевых учений, продолжавшихся несколько суток. Там же размещался медицинский пункт, небольшая кухня, а главное, существовал подземный ход. Игнат заверил, что ход при консервации полигона уничтожил лично. Но за год Ольговичи могли его обновить.

Противник знал, что мы приближаемся, не зря же шумели. Но выйти из леса на открытую местность и переть свиньёй на приступ, как полоумные крестоносцы, мы не решились. Одно дело опасные, но туповатые ловушки. Совсем другое реальный противник.