Калифа поджала губы. Она медлила с ответом, и это заметили все.

— И да, и нет… Я имею к ним отношение, но…

Прозвучал глубокий вздох, который Натану не понравился:

«Она что-то скрывает. Что-то, говорить о чём не хочет совершенно».

— Скажите, что вам известно о Цикле душ? — наконец спросила Калифа.

Натан и Алисия лишь переглянулись. К их удивлению, заговорил Бернард, пусть даже неуверенно:

— Ты говоришь о цикле реинкарнаций? О цикле перерождений человеческой души, очищенной от воспоминаний предыдущей жизни? — И пояснил в ответ на взгляды друзей: — Успел сегодня почитать записи отца: в них что-то было об этом. Ну, я относительно выспался ночью…

— Да, я говорю о нём, — ответила Калифа. — После смерти человека его душа попадает в лоно Терры, где освобождается от тягот прожитой жизни, от горечи и боли. И возрождается после этого в младенце. Между перерождениями проходят сотни лет, но это действительно происходит. Чем старше душа, чем больше циклов прошла, тем она плотнее. Я могу видеть это. Только люди с плотной душой могут овладеть силой дракона, другие не подойдут.

— Так наш Натан душой старик? — Бернард ухмыльнулся. — А как насчёт остальных?

Калифа покачала головой.

— Что, даже Клод? — удивился Бернард.

— Его душа тоже не подходит, хотя она намного плотнее, чем у вас.

— Так значит, — снова заговорила Алисия, — предыдущие Хранители — это‑о…

— Это мои прошлые реинкарнации.

Калифа улыбнулась, но выглядело это почему-то печально.

— Моя душа перерождается постоянно, намного чаще, чем остальные, — продолжила она. — Как правило, через поколение. Как и у всех, она очищена от воспоминаний. Но, в отличие от остальных, у меня есть возможность вспомнить предыдущие жизни. Это то, что я должна сделать, то, что совершали все предыдущие Хранители.

— Почему без воспоминаний? — не понял Бернард.

— Может, чтобы не сошла с ума, пока не готов разум?.. У меня нет чёткого ответа.

Натану вспомнились слова Ритерьи перед нападением, когда она сказала, что Калифа — «лишь огрызок».

— Ты ещё не восстановила память? — спросил он, пристально глядя в глаза.

— Ещё нет.

— Что для этого нужно?

— Не знаю. Наверное, я должна испытать что-то, что свяжет меня с предыдущими Хранителями. С предыдущими… мной.

Повисло молчание. Никто не знал, что сказать.

— Когда родилась я, — вновь заговорила Калифа, — у меня остался всего один дракон — Ишизар. Остальных трёх уже не было. Я не знаю, как именно и кому я отдала их. И как давно. Плохо, что я даже не знаю, как их вернуть. — Калифа устремила взгляд на Натана. — Ишизара тебе передала именно я. Я знаю слова, с которыми сделала это. Они своего рода ключ. Но я не знаю таких ключей для остальных драконов. Поэтому, даже встретившись лицом к лицу с обладателем Лайнхалы, я не смогу ни подчинить её себе, ни забрать. Пока не вспомню свои предыдущие жизни.

— То есть ты могла знать что-то ещё, что помогло бы остановить Пробуждение? — спросил Бернард, и Калифа кивнула. — Кстати, а как ты вообще поняла, что Пробуждение действительно началось?

— Две луны. — Калифа указала на небо, и остальные машинально задрали головы. Естественно, никаких лун видно не было, и дело вовсе не в тучах. — Вторая — это луна Предыдущего мира. Её видно, когда истончается Вуаль. Такое происходит только во время Пробуждения.

— Скажи, пожалуйста… — вновь заговорил Бернард. — Мой отец… Вот это всё — именно то, что он сейчас изучает?

— Да. Честно говоря, я даже удивлена, что он привёз в Ариман какие-то свои записи. И что они попали к тебе.

Бернард горько усмехнулся, затем упёрся локтями в стол и обхватил голову.

Натан скользнул взглядом в сторону празднующих. Те даже не подозревали, что рядом с ними находится реинкарнация Хранителя — той самой девушки, которая почти две тысячи лет назад для спасения людей передала первого дракона. И которая ничего об этом не помнит.

Друзья попытались отвлечься от тяжёлых истин, и все, даже Калифа, попробовали прочувствовать ту атмосферу Фестиваля, которой были лишены.

***

Минут через пятнадцать Бернарду пришлось отлучиться по нужде. На обратном пути он постоянно поглядывал на тяжёлое темнеющее небо. Поднялся сильный ветер. Уже были слышны пока ещё далёкие раскаты грома и видны вспышки молний. Перед возвращением Бернард задержался у одного из лотков, чтобы купить простой зонт-трость: мокнуть под скорым дождём совершенно не хотелось.

К удивлению, за столиком друзей осталась только Алисия.

— А… Куда делись наши анхальтцы? — спросил Бернард.

— Натан сказал, что кто-то из беженцев попросил взглянуть на мотор машины. Калифа просто решила уйти: ей надоел Фестиваль. В принципе, я могу её понять. Мне бы тоже не понравилось, если б меня постоянно кто-то восхвалял. В общем‑м, я осталась одна.

Бернард хмыкнул и занял место напротив подруги.

— Но ушли они вместе, — добавила Алисия.

— Ты хотела бы пойти с ними?

— Да нет.

Бернард тут же чуть не ляпнул:

«А как же компания Натана?..»

— К тому же что-то темнят они, оба, — продолжила Алисия. — Уходили слишком серьёзными, хоть и нацепили эти свои «маски». Но я же вижу, теперь вижу.

Воцарилось молчание.

Бернард, к собственному удивлению, растерялся и просто не знал, что сказать, а обсуждать всё услышанное от Калифы ему не хотелось. Алисия, изучая взглядом пришедших на празднества, лишь украдкой посматривала на него. Так продолжалось некоторое время, пока в небе не каркнула птица.

— Смотри-ка, ворон! — воскликнула Алисия.

Бернард проследил за её взглядом.

— Это ворона, а не ворон, — поправил он. — Хоть и чёрная, а не серая, как ариманские.

На его лице проступила печальная улыбка.

— Ты ведь будешь скучать по нему? Я про Врана… — неуверенно заговорила Алисия и попыталась подбодрить: — Он умный пернатый, сможет прокормиться на воле, не переживай.

«Она ещё не поняла…» — догадался Бернард.

Он взял графин домашнего вина, которое пока не довелось попробовать, налил себе, добавил и Алисии.

— Раз уж заговорили о Вране… Давай-ка, не чокаясь, — предложил Бернард и поднял стакан.

— Что?.. Почему?

— Натан соврал. Я подозревал об этом и тогда, но после Шансенхайма понял окончательно… Помнишь искажённых голубей во дворе отеля? То, что набросилось на меня в моём доме, было точно таким же. — Бернард пригляделся к вину в стакане, затем посмотрел в глаза Алисии. — Это был Вран, его изменила скверна.

— Я… Но… — в замешательстве пробормотала Алисия. — Прости.

— Я уже смирился. Наверное. Но попрощаться с ним нужно. — И Бернард напомнил: — Не чокаясь.

Они выпили. Но затем Бернард уставился на свой стакан и выдохнул:

— Это как?..

Алисия невольно хихикнула.

— А мне нравится: сладкое, — произнесла она. — Но остальные не оценили. Видел бы ты лицо Натана, когда он попробовал вино. Калифа так вообще пить не стала — только понюхала.

Алисия виновато опустила взгляд, поскольку такое её поведение вряд ли было уместным.

— Прости…

Помедлив, Бернард восполнил вино в стаканах и вновь отпил.

— Знаешь, а неплохо, — заметил он, затем огляделся. — Гхм. Алисия, может, прогуляемся по ярмарке, пока не полило? Что-то подсказывает, что ждать Натана и Калифу бессмысленно. Или ты уже хочешь вернуться?

Алисия удивлённо похлопала ресницами, отметила купленный зонт, и её взгляд потеплел.

— Что-то мне это напоминает… — хитро произнесла она.

— Только не надо вспоминать школу, прошу! — взмолился Бернард.

Он поднялся из-за стола и удобнее перехватил зонт.

— Так что, пойдём?

Алисия улыбнулась и поднялась следом за Бернардом. Они намеревались хотя бы сейчас просто насладиться Фестивалем.

В этот момент с неба полетели первые, пока ещё редкие капли.

***