— Ладно-ладно, будет тебе, Николя! — Сазар добродушно улыбнулся и сообщил уже обоим работникам: — Завтра позвоню этой дамочке, Алексии, и скажу, чтоб забирала машину. А на сегодня всё, мы молодцы! Пора по домам.

Приняв душ и переодевшись, Натан забрал сумку с «посылками» от Клода и ушёл.

По расписанию ближайший автобус в Монъепьер должен был отправляться только через сорок минут. Натан решил скоротать время на набережной и, перекинув через голову ремень сумки и закурив, направился вниз по улице.

По правую сторону стояли преимущественно трёх- и пятиэтажные дома, по левую — раскинулись уже высохшие луга, кое-где заросшие кустами, а порой и папоротниками.

Вскоре Натан был у плавного изгиба улицы, а затем вышел на набережную, залитую косыми лучами садящегося солнца. Парой метров ниже дороги начинался усыпанный ракушками узкий пляж, по которому неспешно прогуливались горожане. Более широкий и ухоженный — именно тот, который в первую очередь привлекал отдыхающих, — располагался двумя сотнями метров дальше. Даже сейчас оттуда доносился шум голосов и весёлых детских криков.

Натан остановился у металлического ограждения набережной и устремил взгляд к горизонту. Там сходились бескрайнее оранжевое небо и воды моря Де‑Хааг, которое этим вечером было на удивление спокойным, даже безмятежным. Лишь виднеющийся вдалеке крейсер Анхальтской Империи разрушал эту идиллию. Боевой корабль явно находился в водах Аримана, но не приближался.

Мысли Натана вернулись к полученным свёрткам.

«Сколько раз уже мне передавали такие «посылки»? — попытался вспомнить он. — Сколько раз я делал то, за что должен был оказаться за решёткой?.. Однако всё сходило с рук. Просто потому, что выполнял указания секретной службы. И это сейчас-то, в такое напряжённое время!»

Натан бросил окурок на землю и раздавил ногой.

«Странно только, что Оливье на этот раз припёрся лично… Он так хотел убедиться, что я получу «посылку»? А почему?.. Затевается что-то совсем серьёзное? Или он проверял, сможет ли его подчинённая обмануть меня?»

Взгляд Натана сместился с крейсера на пляж и оказался прикован к девушке с тёмно-рыжими прямыми волосами, стриженными под удлинённое каре без чёлки. С босоножками в руках она, облачённая в короткое летнее платье персикового цвета в крупный белый горошек, с открытыми плечами, вышагивала стройными босыми ногами у самой воды.

Это и была Алисия Жиру — та самая девушка, которую друг Натана знал со средней школы и которую не раз вспоминал сегодня.

По местным меркам она была высокой и обладала спортивной подтянутой фигурой. С глазами цвета тёмного изумруда, в меру пухлыми губами и россыпью веснушек, которых стыдилась и которые пыталась скрывать тональным кремом, Алисия не могла не выделяться среди сверстниц. А было ей двадцать три — всего на два года меньше, чем Натану.

Словно почувствовав прикованный к себе взгляд, Алисия остановилась и осмотрелась. Заметив Натана, она помахала рукой и поспешила к лестнице на набережную. Едва поднявшись по ступеням, надела босоножки, затем приветливо улыбнулась проходящим мимо подросткам, старший из которых ещё не раз очарованно обернётся…

— Привет! — уже подойдя к Натану, воскликнула Алисия.

Её голос был звонким и энергичным, но в то же время мелодичным. Этой энергичности соответствовал взрывной характер, который, если верить Бернарду, по мере взросления становился всё более спокойным. Однако иногда прошлое буйное «я» Алисии будто бы выходило из-под контроля.

Это она и продемонстрировала после следующих же слов Натана:

— Привет-привет. Не думал, что вот так вот запросто наткнусь на тебя.

— Ох, не думал он!.. И почему это «запросто» и «наткнусь»?! — вспылила Алисия, но затем внезапно успокоилась. — Я тоже рада тебя видеть, Натан. Или лучше сказать: Натаниэль?

— Нет, не надо. Это месть, что ли?

— Почему? Красивое же имя.

Натан изобразил ироничный смех.

— Только не моё. Я не имею ничего общего с этим «Натаниэлем».

— Но ведь ты и не Нэйтан, — весело возразила Алисия. — В общем, сам виноват. А я оставляю за собой право называть тебя так, как захочется.

— Как вздумается, скорее…

Алисия прищурилась.

— Ты что-то сказал?

Натан смиренно опустил голову, показывая, что принимает поражение и готов обсуждать условия капитуляции.

— Нет, — наконец ответил он и вновь посмотрел на девушку, встречаться с которой, как и затащить в постель, захотел бы любой парень.

«Веснушки, рыжие волосы, тёмно-зелёные глаза, да личико это округлое… — подмечал Натан. — Всё это не свойственно ни местным, ни материковым урилийцам. Мне всё интересно, кто же её родные родители? Живёт-то она с приёмными… Которые, правда, были друзьями родных, но рассказывать об этом отказываются даже ей».

— Что ты так смотришь?.. — Алисия внезапно смутилась, но затем воскликнула: — Натан! Чёрт тебя дери, опять себе на уме?!

Она шумно выдохнула и возмущённо упёрла руки в бока.

— Ты как здесь оказалась? — спросил Натан, игнорируя её испепеляющий взгляд.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Алисия сокрушённо покачала головой. Затем она прислонилась к ограждению и лёгким движением руки убрала за ухо развевающуюся прядь волос.

— Провожала подругу, — ответила Алисия. — Я говорила о ней раньше: Ритерья Марьен. Принц-то наш так вообще хорошо её знает! Ну а затем решила прогуляться по пляжу.

«Не помню, чтобы хоть раз слышал об этой Ритерье, — подумал Натан, затем с улыбкой отметил: — А Алисия до сих пор вспоминает школьное прозвище Бернарда: Принц!»

— А ты… какими судьбами? — помедлив, спросила она.

— С работы.

— У тебя же выходной!

— Ага, был. На бумаге.

Алисия ехидно поинтересовалась:

— Заставили поработать? Ну и как оно, когда ломают график?

— Не очень, — признал Натан и скорчил гримасу. — Да и слишком часто такое в последнее время. За что нужно будет «поблагодарить» Оливье…

Алисия, не расслышав последних слов, лишь рассмеялась. Придерживая подол платья, она села на невысокое ограждение набережной.

— Вот же искусительница… — ухмыльнувшись, заметил Натан.

— Кто? Я?!

— Ну не я же.

Алисия изучающе посмотрела на Натана и, как ему показалось, прошептала себе под нос:

— Это с какой стороны посмотреть…

Натан вновь обратил взгляд на подругу, но она лишь поинтересовалась:

— Так и… что ты думаешь о поездке в Шансенхайм?

— Знал, что этот вопрос всплывёт!..

— Да-да. Что же скажет этот «кусок анхальтского льда»?

Натан от удивления закашлялся, и Алисия тут же пояснила:

— Так тебя называет Бернард.

— Это ещё за что?

— Секрет! Только между друзьями.

— Мы с тобой четыре года знакомы, и я всё ещё не друг?

— Не ври: меньше четырёх. Я вернулась в Ариман только в августе пятьдесят третьего, — поправила Алисия. — Но дело не в этом! Ты с Бернардом постоянно секретничаешь, так почему я не могу?

— Ладно-ладно!.. — Натан капитулировал. — Скажи хотя бы, давно оно у меня?

— Прозвище? Прилично. Но мой вопрос всё ещё без ответа, Натаниэль, — подаваясь к Натану, напомнила Алисия. — Так и что скажет этот «кусок анхальтского льда»?

Он пристально взглянул на подругу, из-за чего та, словно смутившись, опустила глаза. Но мысли Натана в этот момент занимали слова Клода о документах, без которых никто в здравом уме не будет пересекать границу Анхальтской Империи.

Если такого человека схватят службы внутренних дел — он ещё может считать себя счастливчиком. Иначе на него падёт взор имперской Инквизиции, методы которой гуманными не назвать. А учитывая, что её агенты — одни из сильнейших на континенте эфирных искусников[1], тяжело даже представить, как именно будет проходить допрос и в каком состоянии окажется ментальное здоровье задержанного.

— Знаешь, Бернард уже пытал меня сегодня, — признался Натан. — Выбивал согласие. С пристрастием… Ну, и я согласился.