— Так, молчи! Осуждать он ещё будет!.. У тебя на родине такое — норма. Это у нас предпочитают консервативную одежду, даже для спорта. Про Алисию, кстати, не говорю: она-то успела нахвататься имперской моды, пока училась в Академии Института наук.

— За четыре года, что здесь живу, я ни разу не был в Империи. Поэтому совершенно не представляю, что там сейчас носят. К тому же у всего должен быть предел.

— Не строй из себя святошу, прошу!.. — Лицо Бернарда скривилось, что Натану даже показалось забавным. — Напомнить кое о ком, кого ты наверняка не прочь увидеть во всеоружии; так сказать, со всеми женскими чарами? А она никакой косметикой не пользуется.

— Бернард…

— А что такого? Лично я только «за»! — И он подмигнул.

В ветвях деревьев звучно каркнул ворон — и друзья, проследив за ним, продолжили путь.

Они спустились к перекрёстку и, бросив взгляд на скучающего регулировщика, которого обычно на этом месте не было, перешли улицу.

— Готовятся к приезду высокопоставленных гостей из Империи, — прокомментировал Бернард. — Машин-то у нас мало, даже в крупных городах.

Один такой автомобиль тяжело проехал перекрёсток за спинами друзей. Внешне он напоминал стальную коробку с вынесенной далеко вперёд узкой носовой частью, в которой был размещён двигатель, а над колёсами красовались большие крылья, переходящие в широкие пороги-подножки.

Натан постоянно удивлялся: как такие автомобили, начавшие массово исчезать из городов Империи ещё до его отъезда, справлялись с холмистым Монъепьером?

Когда друзья остановились на другой стороне улицы, Бернард, к счастью, произнёс:

— Ладно, хватит политики. Но с Фестивалем я не отстану, учти. Так что ещё созвонимся. Вечером. — И хитро добавил: — Кстати, сосед, когда исполнишь обещание бросить курить?

— Не помню, чтоб что-то обещал. Да и как вас с Алисией лишить возможности постоянно клевать меня?

— Иногда ты невыносим!.. — Бернард тяжело вздохнул и усмехнулся.

Только после этого друзья разошлись.

***

В Аримане, помимо деревень и крупных посёлков, было четыре больших города. Два из них — Алуар и Монъепьер — находились в восточной части полуострова, которую от Анхальтской Империи отделял залив.

Монъепьер был городом элиты. Со множеством парков и винодельческих усадеб, собственным спуском к берегу моря, на котором располагались особняки аристократов, а также летней резиденцией ге́рольда[2] Томаша Везра́на — со всем этим жизнь здесь была просто не по карману обычным гражданам. Жители других городов приезжали сюда в основном на отдых, а всё из-за особенности климата. Когда большая часть растительности на остальном полуострове отцветала и желтела уже в конце июня, здесь всё ещё было зелёным и благоухающим.

Алуар же — самый крупный город Аримана — был столицей молодого государства и сосредоточил правительство и силовые ведомства, а также стал центром культуры.

До границы Алуара автобус шёл чуть более полутора часов.

Именно туда направлялся Натан.

На автовокзале он оказался за десять минут до отбытия. Автобус — двухдверный, с выступающей узкой носовой частью с мотором — уже стоял на остановке. Натан кивком поприветствовал старика, которого частенько видел здесь, затем вошёл в открытые двери и отдал водителю шесть сигелей[3] за проезд.

Форточки на окнах автобуса были распахнуты, но это не спасало от жары. Женщины в шляпках с узкими лентами различных цветов помахивали веерами и кокетливо посматривали на молодых мужчин, расстегнувших рубашки.

Натан сразу же прошёл в конец салона и устроился в одном из последних рядов, которые, как правило, всегда были свободны. Эту часть автобуса сильно трясло, и пассажиров просто укачивало. У Натана таких проблем не было. К тому же, поскольку уже в пути открывали заднюю дверь, он оказывался в центре освежающих завихрений воздуха.

«Всё же полтора часа в этой раскалённой жестянке — слишком много…» — подумал Натан.

На его лице проступила нехарактерная ухмылка. По крайней мере, так сказали бы друзья, но точно не те немногие, кто знал его другую, более тёмную сторону.

Когда автобус тронулся с места, Натан задёрнул штору, прячась от лучей палящего солнца, и вскоре задремал.

***

Автомастерская, в которой работал Натан, располагалась практически на въезде в Алуар, на перепутье дорог. Ближайшая к ней остановка находилась в пяти минутах ходьбы.

«Сыновья Шенья и Ко», — гласила вывеска автомастерской, однако почти все упомянутые сыновья разбежались кто куда. Часть покинула Ариман, часть — перебралась в непроглядную глушь, где находились лишь фермы да усадьбы виноделов.

У входа Натана поприветствовал Сазар Шенья — хозяин мастерской в возрасте уже далеко за сорок.

— Где там это полуэфирное чудище? — пожав Сазару руку, спросил Натан.

— В гараже, где ж ещё? Вот прям щас Николя обхаживает хозяйку машинки.

— Хозяйку?

— Да, видная особа, Алексией зовут. Ты следи за словами, хорошо? Она, кажется, из аристократии.

Едва войдя в гараж, Натан сразу же приметил вишнёвый автомобиль имперского производства, который заметно выделялся среди остальных ожидающих обслуживания машин. Этот автомобиль был двухместным, с откидной тканевой крышей и скошенной скруглённой задней частью с закреплённым запасным колесом. Рядом стояли симпатичная смугловатая женщина лет тридцати и смущённо рдеющий мужчина примерно того же возраста.

Николя неуверенно спорил с хозяйкой автомобиля, а та, похоже, упрямо гнула своё. Она отказывалась подпускать автомеханика к двигателю.

— Но именно о таких вы ничего и не знаете! — Алексия лучезарно улыбалась, чем ещё больше смущала Николя, затем заметила вошедших. — Господин Шенья! Я наслышана, что у вас есть механик из Империи, который мог бы… мог бы…

Натан приветливо улыбнулся в ответ на её взгляд.

— Возможно, вы слышали обо мне. Слушаю внимательно: что случилось?

Как выяснилось, Алексия не разбирается в устройстве мотора даже на общем уровне, не говоря уже о роли эфирного усилителя — ноу-хау имперского автопрома, которое призвано повысить эффективность стандартного бензинового двигателя. Алексия неумело рассказала о проблемах, которые начались «совсем недавно, после попадания в выбоину на дороге», а слова о том, что «машину после переключения передачи как-то дёргает», говорили, что без подстройки камней усилителя не обойтись.

«Объясняет так, словно повторяет чьи-то слова, — понимающе кивая в ответ, отметил Натан. — И в этом не было бы ничего странного, но…»

Он вновь посмотрел на машину, кажущуюся более современной, чем большинство остальных в Аримане, затем заглянул в салон — на приборную панель. Этого хватило, чтобы понять: пусть двигатель и не последнего поколения, но с таким за время работы здесь сталкиваться ещё не приходилось.

«Самые современные имперские машины даже ариманскому аристократу не купить: их просто не продают за границу, — начал рассуждать Натан, слушая Алексию вполуха. — Поэтому у местных богатеев, как правило, если и есть автомобили с полуэфирными моторами, то выбраны они из тех, что роскошнее. Но никак не по характеристикам, которые у этой машины должны быть заметно лучше, чем у других. И эта дамочка… — Он вновь взглянул на Алексию. — Кажется, я раньше где-то видел её… Но точно не в таком образе. Да и волосы были заметно короче и другого цвета…»

Натан намеренно вальяжно прислонился к автомобилю и закурил. Изображая задумчивость, растягивая слова, заговорил:

— Хорошо‑о, я по‑онял. Но это займёт время‑а.

— Почините? — с надеждой спросила Алексия и передала ключи.

Натан открыл дверь и прямо с сигаретой в зубах сел в кресло водителя, обитое дорогой кожей.

— Да, конечно! Прямо сейчас займусь… Займёмся, в смысле. Оставлю только сумку в раздевалке, — улыбнувшись, ответил он, а между тем подумал: