— А ты сегодня работал?..

— Пришлось. Но не в мастерской — помогал шапочному знакомому, здесь, в Монъепьере.

Карина хмыкнула и легонько пожала плечами.

— Только не говори, что это тебе помешает, — сказала она.

— Помешает?.. В смысле, готовить? Так я уже.

Натан продолжил заниматься кофе, между делом отметив, что боль уже почти не тревожит.

Вскоре, сославшись на духоту, Карина вышла из дома.

Закончив приготовления и оставив кофе настаиваться, Натан обернулся. Он увидел Карину через дверной проём, уже на террасе, и там же — бродячую чёрную кошку, которая выгнула спину колесом и шипела. Натан лишь тяжело вздохнул, вынул из буфета пакетик с кошачьим кормом и тоже вышел из дома.

— Что ты сделала? — спросил он и, переставив миску подальше от Карины, насыпал корма.

— Ничего.

— Да ну? Чем ты её напугала?

— Да ничего я не сделала! — возмутилась Карина и развела руками.

— Ага… Хочешь сказать, ты просто настолько страшная для неё? Хотя‑а, если поду‑у‑умать… Ты и ворону Бернарда не нравишься. — На лице Натана проступила ухмылка. — Слушай, тебя вообще любят животные? Или вызываешь у них только ненависть?

— О‑очень смешно!

Натан вернулся на кухню. Он не заметил, что кошка попробовала пойти за ним, но вновь застыла под пристальным, будто бы угрожающим взглядом Карины.

Натан налил в кружки кофе и повернулся к выходу, собираясь вынести их на террасу. Но невольно замер, не в силах оторвать взгляда от подруги: Карина, упёршись где-то над головой в стену, изящно прогибая спину, сладко потягивалась… Из ступора Натана вывел лишь тихий, но различимый звук снаружи: казалось, что-то поскребло по дереву.

Натан вышел и подозрительно осмотрелся. Чёрная кошка сбежала, так и не притронувшись к корму. Карина, стоя уже у ограждения террасы, молча смотрела на луны в небе, но, почуяв характерный горько-пряный запах, обернулась.

— Кофе, — напомнил Натан.

До того, как он смог приблизиться и отдать напиток, Карина сама подошла почти вплотную. Снова прямой взгляд в глаза, но на этот раз она не спешила отводить его. Улыбнулась, будто бы дразнясь… И взяла совсем не ту кружку.

— Эй! Это моя! — тут же возмутился Натан.

— М‑м, и что?

Словно демонстрируя, что он уже не получит ту кружку, которую считал своей, Карина отпила и вернулась к ограждению.

Натан встал рядом с подругой. Теперь они оба, выглядывая из-под крыши террасы, просто рассматривали глубокое ночное небо. В течение долгого времени никто не проронил ни слова, и это, казалось, полностью устраивало обоих. Хотел Натан признавать или нет, но не заметить не мог: прямо сейчас он ощущал что-то похожее на обычный уют. И постарался не задумываться об этом, хотя мог бы придумать оправдание:

«Просто мы оба — имперцы, здесь, в чужой стране…»

Натан устало растрепал волосы, чувствуя, что наконец-то действительно расслабился, и для этого даже не пришлось открывать бутылку бренди.

— Кстати, Карина, а Бернард или Алисия пытались уговорить тебя поехать в Шансенхайм? — вспомнил он и облокотился на ограждение.

— Это на открытие Фестиваля? — сделав маленький глоток, задумчиво уточнила Карина. — С чего решил, что будут?

— Значит, не хочешь отвечать? — Натан усмехнулся. — Они грозились притащить тебя силком. Бернард грозился, точнее.

— А тебя уговорили?

Карина развернулась и прислонилась к ограждению.

— Не похоже на тебя, — задумчиво добавила она. — Не ожидала.

— Так и что?

Карина помедлила.

— Я смогла уйти от ответа, — наконец сказала она. — А ты сам хочешь на Фестиваль? Действительно хочешь?

— Нет. Не знаю… — Натан качнул головой. — А вообще, почему бы и не съездить? Но уже не уверен, что удастся.

«Потому что Оливье что-то хотел от меня в Империи», — вспомнил он и повернулся к Карине.

Натан с удивлением отметил её пристальный взгляд. Но она тут же опустила глаза.

— Кстати, а ты… — неловко заговорил Натан. — Ты слышала, что в окрестностях Монъепьера видели горную рысь?

— Да‑а?.. Это визамская, что ли? Что ей тут делать?

— Я и сам видел её. Уже несколько раз.

— Хм‑м?.. А не почудилось ли?

Натан лишь хмыкнул, понимая, что не убедит Карину: иногда она была слишком упрямой.

— Кстати о рысях, теперь уже обычных, — вновь заговорил он. — Сегодня одна чуть не бросилась на меня. Совсем недавно, по пути через рощу. И кажется… Кажется, я видел что-то ещё… Хотя‑а, наверное, это был плод моего воображения.

Допив кофе, Натан поставил кружку на стоящий рядом столик и закурил.

— Может, кому-то просто нужно отдохнуть, а не шастать нелюдимыми тропами? — иронично заметила Карина. — Тогда не буду мешать… Тем более раз за сигареты взялся.

Натан выдохнул сизый дым и, усмехнувшись, спросил:

— Значит, как явилась, так и исчезаешь?.. Всё как обычно, в общем. Что ж, до встречи через сколько-то там дней?

Спустившись по лестнице, Карина улыбнулась в ответ и помахала рукой.

«И никаких тебе благодарностей за кофе… Впрочем, действительно как обычно», — заметил Натан.

Из его совсем свежих воспоминаний всплыло то, как Карина изящно потягивалась, затем — все её повадки, включая редкий долгий взгляд в глаза и движения, сочетающие грацию и пластику… И он вдруг понял:

«Так Алисия тем вечером про неё говорила? Это Карина — кошка, которая гуляет сама по себе? Ну да, похожа…»

Перед мысленным взором Натана возник смутный образ девчонки, чьего лица он почти не помнил. Но даже спустя семь лет не забыл её светящиеся в полумраке глаза и похожие на рысьи уши.

Этот образ был частью пережитого им в Визамскую войну.

Натан многое помнил из того периода жизни, но только до определённого момента, а после — чистый лист. Следующее отчётливое воспоминание было уже о госпитале в предгорьях Визама. Именно это — те самые таинственные провалы в памяти, о которых Натан рассказывал Бернарду.

«Сколько бы я сам ни пытался отрицать, каким бы невероятным оно ни казалось… — Натан опустил взгляд на руку, между пальцами которой начали виться нити молний. — Семь лет назад в тех горах я действительно повстречал Хранителя и каким-то образом получил от неё Камень души дракона. А эти мои способности — живое тому подтверждение. Это ведь не заклятья, они получаются совсем не как у искусников».

Бросив окурок в пепельницу, которой служила банка от консервов, Натан забрал со столика пустую кружку.

«Я хочу вспомнить всё, что забыл, — подумал он и только теперь заметил, что лишился одной из кружек. — Так, а моя? Мою-то она с собой унесла?! И к чему тогда все эти разговоры о разрешении войти?..»

Даже не осознавая, что улыбается, Натан направился ко входу в дом. Но уже у двери остановился, внимательно смотря на стену, и включил светильник.

На досках фасада на уровне выше головы Натана, куда не смогло бы дотянуться ни одно здешнее животное, кроме, возможно, той самой визамской рыси, виднелись глубокие следы от когтей. Он даже мог бы поверить в то, что, встав на задние лапы, оставила их именно забредшая сюда дикая горная кошка. Но была проблема…

«Это что за рысь с настолько широко расставленными пальцами? Словно кто-то приделал когти к человеческой руке… — подумал Натан и обратил задумчивый взгляд через прихожую на кухню. — Карина ведь именно на этом месте стояла, когда… потягивалась? Не могла же она оставить такое ногтями?!»

***

Карина прошла до конца улицы, плавно огибающей склон холма. На перекрёстке свернула на другую, ведущую к побережью. Карина не обращала ни малейшего внимания на жителей, наслаждающихся прохладой позднего вечера. Она лишь медленно, но уверенно вышагивала, держа в руках уже пустую кружку.

Со стороны казалось, что анхальтка просто гуляла, погрузившись в мысли.

Карина остановилась у едва различимой тропы, ведущей вглубь рощи, через которую Натан возвращался домой, и пристально вгляделась в темноту. Свернув здесь, можно было добраться до нужного места, не проходя через спортивную площадку напротив дома друга.