Ну и есть должен отдельно. Нельзя заводить панибратские отношения с подчинёнными. Последнее звучит довольно двулично, учитывая, чем я занимался ночью.
Вода в тазике замёрзла, и я пробил корку кулаком, умылся, старательно игнорируя желание вернуться в тёплую койку. Вскоре пришёл Элиас и помог облачиться в доспехи. Прицокнул и широко улыбнулся:
— Шарфик надеть надо, ваше вашество, а то засос во всю шею.
— Ну хоть спина не порвана, как у некоторых. — Фыркнул я.
— Да что ты понимаешь, это же счастье, когда такая страсть!
— А на животе спать удобно после?
— Не очень... — Со вздохом признался Элиас. — Пойдём, пора строить войско.
Снаружи тёмное зимнее утро, едва подсвеченное кострами и занимающимся рассветом. В небе застыли промёрзшие облака и падает снежная крупа. Крепость вдали выглядит чёрной громадой, самим воплощением незыблемой силы. Но сегодня она падёт и захлебнётся кровью защитников.
Элиас выслушал договорённость с отродьями Крипты и скривился, словно хлебнув помоев. У него отлично получается кривиться, а щетина добавляет выразительности. Мимо нас проходят солдаты, спешащие к кострам, погреться перед построением.
— Знаешь, ты как-то легко раздаёшь города. — Понизив голос, сказал Элиас. — Ладно, с Лютой, это я одобряю... но им?! Я даже не знаю, что учудят эти выродки.
Я покосился на тени, окружающие нас. От палаток, от людей и отступающую к лесу темноту. Присутствия не чувствую, но вдруг они могут и чутья избегать? На всякий случай прижал указательный палец к губам.
— Они могут слышать. На твоём месте я бы не хотел иметь таких врагов.
— Да и друзей не то чтобы. — Фыркнул Элиас, но всё же огляделся, двигая ушами. — Ладно, помощь — это хорошо. Но они ведь не откроют ворота.
— Я вообще не знаю, что они хотят сделать. В любом случае сегодня мы используем его.
— Ох... я надеялся, что прибережём для Геора, как сюрприз.
— Он и без того удивится.
***
В лучах рассвета я построил легион. Вид солдат, стоящих ровными рядами и жадно внемлющих каждому слову, наполняет сердце радостью. В мире нет ничего прекраснее. Над шеренгами реют знамёна отрядов, а над полем к городу летят вороны. Чуют скорую поживу и оглушают защитников жадным карканьем.
Шагая вдоль строя, вглядываюсь в лица под шлемами и веду речь, придуманную накануне. Солдатам нужны громкие слова, они как дрова для пожара ярости, без которой в бой идти мало кто хочет.
В стороне строятся союзные отряды, под командованием своих лордов. План расписан ещё вчера. Легион атакует ворота в лоб, а союзники — стены. Осадные орудия собраны и заряжены. Инженерные бригады закончили с лестницами, также готовы повозки, полные вязанок хвороста. Ими закидают ров, а сверху бросят доски. По такой же переправе легион пронесёт таран.
Элиас из седла наблюдает за солдатами, как коршун, за цыплятами. Пусть хоть один зевнёт или поковыряет в носу, весь отряд будет приседать с мешком камней на плечах.
В первые ряды затесался никем не замеченный новичок. Высокий и молчаливый, он выделяется только странным блеском доспехов и слегка топорными движениями. Святой, подчинённый воле волшебницы и некро магии. Безвольное чудовище.
Я достал меч и указал им на крепость. Холодный свет разрезался о мёртвую сталь и рассыпался бликами по клинку.
— Сегодня вы покроете себя бессмертной славой! Ваши предки смотрят на вас и радуются, ведь вы воплощаете их мечты о возрождении Империи! СЕГОДНЯ САМИ БОГИ БЛАГОВОЛЯТ ВАМ! СОКРУШИТЕ УЗУРПАТОРОВ РАДИ СЕБЯ И БУДУЩЕГО ВАШИХ ДЕТЕЙ! ВПЕРЁД!
Над строем легиона разнёсся рёв медной трубы, и огромная масса людей разом сдвинулась с места. Земля дрожит от ужаса под строевым шагом, а я остался, и легион огибает меня, как река. По телу бегут мурашки, а волосы на руках поднимаются дыбом. Я почти готов заорать от счастья и возбуждения. В мире нет ничего прекраснее армии, идущей в атаку!
Когда легион прошёл и мимо потянулись инженерные отряды с повозками для раненых, Элиас подвёл коня. Хлопнул по плечу, стоило мне запрыгнуть в седло, и широко улыбнулся.
— Ну что, как в старые добрые?
— Да, помнишь осаду Нира?
Полуэльф подвигал ушами и кивнул.
— Тогда кровью даже крыши забрызгало...
— А сейчас зальёт. — Пообещал я и с места послал коня в галоп, нагонять легион.
Ещё вчера разведчики разметили поле флажками, отмечая границу, до которой со стен долетают стрелы. Первый ряд перешёл ей и поднял щиты, следом второй и третий... Щиты сцепляются углами, образуя непробиваемую чешую. Первые стрелы ударили почти сразу, легион даже не замедлился.
Позади меня рассмеялся Элиас, рявкнул во всю глотку, так что по снежному полю пронеслась волна.
— Ускорится! Раз-два! Раз-два! Бегом!
Две стрелы пролетели мимо меня, конь обиженно всхрапнул и наклонил голову. Будто стараясь сам поскорее добраться до обидчиков. Пришлось придержать, увы, мне нельзя вырываться в первый ряд. Не сейчас.
Союзники огибают крепость, заходят с разных сторон, вынуждая защитников рассеять силы. Однако у ворот всё равно тесно от лучников, а за ними воздух тревожно рябит. В котлах вскипает масло или смола...
Вот первый ряд достиг рва, построение по моей команде сменилось, пропуская рабочих и прикрывая их щитами. Стрелы сыплются, как град, почти вертикально, ищут малейшие щели в защите. Несколько легионеров держали недостаточно высоко, и стрелы достали их. Упавших оттащили, а их место заняли стоящие позади.
Ров, казавшийся бездонным, стремительно заполняется горой вязанок. Сверху падают огромные доски, конструкция не устойчивая, но и нам нужно просто пробежать. Я сцепил зубы. Всё идёт хорошо, даже слишком.
Судя по доносящимся воплям, союзники также добрались до рва и готовят переправу.
Инженеры подкатили таран — массивное бревно с железным наконечником. Конструкцию защищает передвижной навес из плотных воловьих шкур на деревянном каркасе. Восемь легионеров, включая Фрейнара, встали под ним и покатили таран через ров.
Я стиснул рукоять меча, не обращая внимания на стрелы, падающие вокруг. Теперь переправа кажется ловушкой, готовой обвалится под весом тарана. Однако они пронеслись на ту сторону, как по тракту, и таран с разгона врезался в ворота. Хруст ломающегося дерева разнёсся над крепостью и заснеженным полем.
Воины синхронно раскачивают бревно, с каждым разом увеличивая мощь ударов. Наконечник всё глубже вминается в доски. Во все стороны летят щепа, а створки продавливаются внутрь, оглушая скрипом вырываемых петель.
Видит Тьма, это скорее заслуга святого.
Похоже, некромантия не пригодится, всё идёт действительно прекрасно! Сейчас мы ворвёмся в ворота, и враг узнает, что такое истинный ужас войны! Я поднял меч над головой, готовясь отдать команду...
Поток жидкого огня обрушился со стены на таран. Шкуры мгновенно вспыхнули, а вместе с ними и люди. Они даже не успели закричать, сам воздух вокруг сгорел и наполнился сгорающего мяса. Только фигура Фрейнара осталась стоять, мерно раскачивая полыхающий таран. В него летят стрелы, а доспехи залиты горящим маслом, от чего металл наливается пунцовым жаром.
В шлем врезался метко брошенный камень, бывший святой качнулся назад вместе с тараном... и я ощутил волну до боли знакомой магии. В действие пришла некромантия, сплетённая с энергией Света и подпитанная ею через Мёртвое Серебро.
Под общий вздох изумления, изжаренные в масле воины поднялись. Один за другим хватаясь за таран и помогая собрату. Свет струится из доспехов, слепит врагов и складывается за спиной в подобие крыльев. Я едва сдержал смех, рвущийся наружу на волне кровожадного счастья.
На стене поднялся крик, и на возрождённых выплеснули второй котёл горящего масла. Жидкий огонь скрыл всего на мгновение, но свет вспыхнул ярче и полыхающий таран пробил ворота! Фрейнар ухватился за края дыры, рванул, ломая доски как тонкий лёд. Ему помогли возрождённые, и вскоре створке разметало в тухнущее масло.
