— Привал. Отдых — два часа, — произнес Седой.

Утоптав пространство, развели небольшой бездымный костер, погрели консервы и с удовольствием ели самую вкусную кашу на свете. Над костром висел котелок с топленым снегом, готовый вот-вот закипеть.

Заварив крепкий чай, парни наслаждались горячим напитком. Обжигаясь о кружки, пили маленькими глотками — и казалось, что с каждым глотком возвращается жизнь.

— Как жены? — Седой подсел к Игорю и Сергею.

— Все хорошо…

— В уже далеком восьмидесятом служил на краю географии. Курсы тогда уже закончил и числился в особом резерве. Служба — не пыльная, оперативный сотрудник. И вот получил приказ убыть в командировку в Афганистан. На сборы дали пять дней. Приходил домой и не мог придумать, что сказать жене. Но сказать-то надо. Ну и придумал, что отправляют в Москву. Как раз подготовка к Олимпиаде — вроде отмазка железная: еду на усиление, тем более три языка и сам спортсмен. Решился и выдал все придуманное.

Седой замолчал, глотнул чай из кружки, глядя на огонь небольшого костра.

Парни молча слушали, посмотрели на командира в момент возникшей паузы, но не торопили…

— В общем, жена сразу поняла, что обманываю. Но правду всё одно сказать то не мог. Уж не знаю как, но любящая женщина нутром чувствует, когда мы врем, чтобы их оградить от страшной правды. Спросите, к чему я? Берегите своих любимых и помните — они всё чувствуют, каким-то своим женским чутьём.

— Командир, ты про командировку говорил…

— Пока ясности нет. Вы из-за Нового года спрашиваете?

— Верно, — улыбнулся Игорь.

— Понимаю, первый семейный Новый год… Расслабьтесь, в этом году точно никуда не отправимся. Если только что-то не произойдёт из ряда вон… Но это от нас не зависит.

Уничтожив все следы пребывания в лесу, выдвинулись в заданный квадрат. Снова монотонность движения, обходя небольшие деревни. По прямой до объекта — всего семь с небольшим километров. Но «настоящие герои всегда идут в обход…».

Территория, огороженная колючей проволокой, натянутой между бетонными столбами, уходила вглубь леса. На каждом третьем пролёте висит табличка с надписью: «Стой. Запретная зона». Снежная, укатанная дорога тянется вдоль огороженной территории и упирается в железные ворота, справа от которых расположился кирпичный домик КПП.

Седой разделил группу. Троих отправил обойти по периметру и найти слабые места в ограждении. Двоих — изучать городок, виднеющийся за ограждением. Ещё двоих — к строениям, похожим на склады. Вокруг ангаров были отсыпаны земляные валы, но наблюдать за ними возможно, не проникая на территорию. Сам остался с Сержем и Бобом для наблюдения за КПП. Утром на территорию въехал УАЗик, а чуть позже выехал автобус КАВЗ зелёного цвета — в салоне находились дети.

В глубине леса ветер практически не чувствовался, и даже казалось, что потеплело. Спустя три часа группа собралась в заранее определённом месте в глубине леса. Снова развели небольшой костёр. Пока грелась каша в банках, Седой принимал доклады.

— Командир, периметр огромен — три на полтора километра. Практически везде колючка в идеальном состоянии, но пару мест для преодоления мы нашли. С внутренней стороны натянуты три нитки сигнализации. Пройти можно. В некоторых местах видны двойные ряды колючки, и между ними — следы, видимо, проходят патрули. Но что в лесу — не ясно. Караул охраняет парк: четыре вышки по периметру, двенадцать боксов по шесть ворот у каждого. Караульное помещение находится на территории парка — одноэтажное здание рядом с КПП парка. У ангаров своя охрана, мы её не видели.

Седой кивнул и посмотрел на ребят из второй группы.

— Городок большой. Шесть трёхэтажных казарм и три пятиэтажки, в которых проживает офицерский состав с семьями. Две столовые — солдатская и офицерская. Двухэтажный штаб расположен между казарм, — доложила вторая группа.

— Ангары укрытые валами — склады. Охрана: четыре вышки и трое вооружённых на воротах. Караулка на территории.

— У нас всё тихо: один УАЗ и автобус с детьми. Скорее всего, в школу повёз, в обед вернётся.

Пока отдыхаем. Доложим на базу, а дальше — как карта ляжет.

Полученный приказ гласил: прекратить выполнение задачи и выдвинуться на базу. Быстро свернувшись, группа двинулась в обратный путь. По прямой надо пройти чуть больше двадцати километров, вот только по прямой нельзя идти. Обходя населённые пункты и промышленные объекты, парни двигались домой. База уже давно для всех стала домом. И хоть большинство было женатыми, на базе они проводили времени больше, чем с родными. Иногда неделями тренируясь в полях и на полигонах.

Монотонно двигаясь по сугробам, Седой посмотрел на часы.

— Выбираем место для привала.

Минут через десять остановились в овраге у поваленной старой берёзы. Развели небольшой костёр и выставили дозоры.

— Как самочувствие? — Седой, улыбаясь, смотрел на парней.

— Командир, это ж прогулка. Идём не торопясь, дышим воздухом. Было бы лето, так и грибочков собрали бы… — произнёс кто-то из парней.

— Вот придём — отцы-командиры устроят нам грибочки, — засмеялся Седой.

— Думаешь, нас не просто так отозвали? — Сергей посмотрел на командира.

— Если бы что-то срочное, то выслали бы транспорт. Так что расслабьтесь… Кто может сказать, сколько домов было в последнем населённом пункте?

— Командир, обижаешь, все могут, — произнёс Игорь.

— Молодцы! Не забывайте запоминать всё, что видите, мимо чего проходите, как двигались, кто шёл впереди, а кто сзади. Отцы-командиры любят задавать подобные вопросы, и если ответ будет неверным, группа может выдвинуться для уточнения деталей.

— Командир, мы это проходили на курсах, — засмеялся один из парней.

— Это радует, что вам привили правило всё запоминать.

— Как-то мы были в поле, когда проходили подготовку на курсах, — Седой улыбнулся, глядя на парней. — Задача простая: освободить пленного и доставить в расположение. Прибежали на место, провели разведку, положили охрану, врываемся в блиндаж… Борцовская кукла на девяносто килограмм — и есть наш пленный. Ну, взяли — бежим, на хвосте человек тридцать «карателей». Сами понимаете, что такое тащить девяносто килограмм. Да ещё и оторваться не получается. В общем, бежим, и тут кто-то из парней остановился, головой покрутил и орёт: «Парни, тут схрон большой есть, место помню». Ну, мы все за ним, нашли, спрятались, сидим, отдыхаем. Часа через два вышли, а куклу всё одно тащить. Время поджимает. — Седой поворошил палкой угли в костре.

— Командир… — Сергей протянул Седому кружку с чаем.

— И тут у одного товарища рождается идея… — командир улыбнулся, обвёл ребят взглядом. — «Давайте похороним куклу. Пленный имел множественные ранения, несовместимые с жизнью. После освобождения мы сделали всё возможное, но донести не смогли». Идея замечательная, решили мы. Выкопали яму, куклу завернули в плащ-палатки, закопали, замаскировали, встали кружком, сухой салют — и бегом в расположение. Прибежали, доложили… «Так мол и так… Умер наш герой…» Стоим, скорбим. — Седой засмеялся и глотнул из кружки.

— Командир, не томи…

— Куратора вы все знаете. Он выслушал доклад и не моргнул глазом. Мы уже улыбались в открытую — ну как же, перехитрили начальство, тем более находчивость и смекалка всегда ценились на курсах. — Седой, снова улыбаясь, посмотрел на ребят, глотнул чай. — Но и куратор не прост: из планшета достал чистый лист бумаги и зачитал только что поступивший приказ. «За проявленное мужество и героизм погибшему присвоено звание Героя Советского Союза. Тело погибшего приказано доставить в часть для торжественного захоронения…» В общем, побежали мы назад, начался проливной дождь, раскапывали куклу, перемазались в земле, пока тащили — матерились на всех языках мира… — засмеялся Седой. — Смените дозорных, и через полчаса уходим.

Парни улыбались, дослушав командира. Куклу, которую таскали бойцы, все хорошо помнили — на курсах переноска раненого была обязательной программой подготовки.