– А вот тут уже моя вина, – ответил Басов, – я велел связаться с гарнизоном.
– Но корабли чужаков остались на поверхности, – Хомский ткнул пальцем в экран.
– Мне тоже непонятно, почему. Нужно будет прояснить это позже. А пока я предлагаю отдохнуть, – сказал капитан и добавил, повернувшись к навигаторам: – Перенесите нас куда-нибудь в спокойное место.
***
Когда фрегат вышел в обычное пространство вдалеке от звезд и массивных объектов, капитан настоял, чтобы земляне получили доступ в кают-компанию. Хомский со скрипом, но все же согласился, и теперь в раздражении шагал в собственную каюту: остатки экипажа уничтоженного линкора принялись обсуждать какие-то их вопросы, от чего у сержанта заныли зубы.
По дороге его перехватил Брандхорст, хмурый, бинты с него еще не сняли, и сейчас он безотчетно потирал прикрытую ими рану.
– Сержант, не пора снова показать, кто тут главный? – пробасил капрал в полголоса. Этих запереть, капитана прижать – пусть прыгает к нашим базам! Сколько можно?
– Напомни, в каком ты звании, боец, – спросил Хомский холодно.
– Капрал, – Брандхорст вскинул брови, – а при чем…
– Вот именно. Ты зазнаешься, капрал. Смеешь критиковать своего сержанта. Ты может быть решил сам на мое место?
– Что… Нет… – Капрал захлопал глазами, – я просто…
– Всему свое время, – Хомский заметно смягчился, хлопнул Брандхорста по плечу. – Свободен.
От капитана и остальных действительно пора было избавляться. Если бы не чужаки, сержант уже дожидался нового назначения, передав Басова и фрегат разведчикам. Но как это сделать, когда инопланетная техника слушает только старика? Хомский вошел в каюту, заперся и упал на кровать, размеров которой не хватало, чтобы разместиться с удобствами. Басов был врагом. Если те, другие, которые теперь назывались Альянсом, угрозы сейчас не представляли, то капитан линкора оставался опасен. Хомский видел это в каждом движении, взгляде. Для них с капитаном эта война не кончилась, они были в самом центре сражения, пока мимо них неслись годы. И слова руководства, слабого, давно не видевшего смерти и боли, не значат ничего. Нужно найти способ отключить капитана от систем. От долгих раздумий начала болеть голова. Сержант потер ее ладонями, чувствуя короткую колючую щетину. Он не заметил, как уснул.
Проснулся от стука в дверь. Судя по настойчивости, стучали уже не в первый раз. Хомский потянулся, ударившись головой об атравматическую рамку кровати, резко поднялся. За порогом оказались Брандхорст и Фаркаш, глаза у обоих суетливо бегали, они вошли, как только сержант приглашающе повел рукой. Внутри капрал дождался, пока ему укажут на откидной стул, осторожно сел, Фаркаш остался стоять, опершись о стену плечом. Они перекинулись взглядами, и Брандхорст заговорил:
– Нужно что-то делать, сержант!
Он смотрел на Хомского из-под нахмуренных бровей, но было заметно, что он нервничает. Сержант перевел взгляд на Фаркаша, и тот кивнул, соглашаясь со словами капрала.
– У вас есть какие-то конкретные предложения? – спросил Хомский чуть повысив голос.
– Да, – неожиданно ответил Фаркаш, – мы дождемся, когда старик подключится, и возьмем его людей в заложники. Потребуем, чтобы он передал управление кому-то… тебе передал, сержант, а не то мы их всех того.
Рядовой развел руками, показывая широкие твердые ладони. Он был спокоен, словно и не говорил о мятеже и предполагаемом убийстве заложников. Хомский переводил взгляд с него на капрала и обратно, пока не убедился, что они совершенно серьезны.
– Идет война, бойцы, – сказал он с нажимом.
– Она и не прекращалась, сержант. Был один враг, стало два. Нужно к нашим лететь, сдать капитана, пусть сами с ним решают, корабль отдать и в бой! мы же здесь не можем, сержант!
Последние слова он прорычал, сжимая кулаки. Да, десант Арете создан для действия. Если боец не ест и не спит, он тренируется или воюет. Сколько они уже здесь? Больше недели, и сколько за это время потеряно систем? А сколько времени потрачено впустую?
– Все думают как вы? – заговорил Хомский после долгого молчания.
– Да. Только Богданов сомневается, но в целом не против, – ответил Фаркаш серьезно, и Брандхорст мелко закивал.
Хомский снова помолчал, потом резко выдохнул:
– Так… Значит, будем действовать. Во время следующего прыжка, когда уйдем в подпространство…
Он быстро изложил подчиненным примерный план действий, потом они долго его обсуждали, пока не пришли к четкому пониманию, кто и что должен делать. Когда через несколько часов капрал и рядовой вышли из его каюты, Хомский подождал, пока они скроются в коридоре и пошел на камбуз: нужно было подкрепиться.
***
Этот прыжок получался долгим. Изгиб подпространства выводил фрегат к точке назначения только через несколько часов после старта. Когда капитан Басов пришел в рубку, там уже оказались двое аретейских десантников, они нависали над пультами навигаторов, тыкая пальцами в экраны и расспрашивая о деталях прыжка. Сержант явился чуть позже, когда Басов уже устраивался в ложементе. Выглядел он собранным и спокойным, хотя в последний раз с него можно было снимать агитационный плакат о паникерах в рядах космофлота. И конечно его можно было понять, не каждый раз приходится наводить оружие на своих. Но очень важно, что теперь он собран и готов. Потому что, судя по данным, полученным с информационного бакена, в той системе, куда они собираются прыгнуть, враг может появиться в любую минуту. Нужно успеть доложить о случившемся и получить указания из штаба, но если получится проверить фрегат в деле – это тоже будет хорошо.
Иглы скользнули в кожу, Басов уже привычно не обратил внимания на зуд. Минуя виртуальную рубку, сразу слился с кораблем, ощутил его габариты, биение сердец, жизненно важных, от работы которых зависят жизни людей на борту. Правда, капитан так и не разобрался с загадочным третьим, самым слабым, питающим контуры, будто бы и вовсе не участвующие в работе. Сделав себе очередное напоминание найти среди терабайт документов нужный и разобраться наконец до конца, Басов переключился на обзорные камеры.
Когда рядом появился сержант, на Басова накатило и почти сразу растворилось раздражение. Аретей долго возился, пока его сознание не успокоилось, уместившись в отведенных под огневую систему мощностях бортового компьютера. Капитан не видел его, только ощущал волны недовольства, пока тот подключался к пушкам и ждал, пока закончится проверка. Наконец, заработал на полную мощность прыжковый двигатель, следом загудел, выходя на рабочие мощности и заряжая накопители генератор. Басов подключился к системе внутренней связи:
– Маршрут построен? К прыжку готовы.
– Так точно, товарищ капитан! – отрапортовали со своих мест навигаторы. – Прыжок затяжной, три часа сорок восемь минут стандартных. На время прыжка можно покинуть ложемент, корабль сообщит, когда мы будем возле точки выхода.
А вот это хорошо. Несколько часов провести в гробу, пусть и мягком, подключенному к виртуальности, капитану не хотелось совершенно. Фрегат медленно и неохотно сжался в точку, продавливаясь на изнанку пространства, и наконец исчез из реальности. Басов еще раз проверил показания приборов и собирался покинуть кокон, когда почувствовал, что снаружи, в рубке, что-то не так. Он подключился к камерам наблюдения, но успел заметить только, как в дверном проеме исчезают спины десантников. Больше кроме Хомского в рубке никого не оказалось. Сержант легко выпрыгнул из своего кокона, в два шага оказавшись у ложемента, в котором все еще был заперт капитан. А потом в глазах сверкнуло как от удара, и следующее, что он увидел, моргая и стараясь прийти в себя после резкого дисконнекта, это лицо десантника перед собой между створок открытого кокона.
Сержант схватил Басова за воротник, рывком посадил и, не давая опомниться, ткнул в бицепс инъектором с чем-то мутным внутри. Тот зашипел, на рукаве рубашки осталось влажное пятно, в самом центре которого проявлялась алая точка. Времени разбираться, что это, не было. Капитан схватил десантника за руку, резко дернул в сторону, затрещало, и в кулаке аретея остался кусок воротника. Продолжая удерживать запястье, Басов нанес несколько тяжелых ударов сержанту в лицо, прежде чем тот отбросил бесполезный теперь инъектор и поднял руку, защищаясь. Теперь кулак попадал по плечу и шее. Выждав момент, сержант перехватился удобнее и одним движением вытащил капитана из кокона и с поворотом швырнул на пол. Тот, несмотря на массивность, извернулся как кошка, перекатился через плечо и вскочил на ноги. Теперь они замерли друг перед другом в боевых стойках.
