Помолчали. Наконец, Волков задвигался, встал, начал переставлять тарелки с подноса на столешницу. Басов следил за его движениями, наконец, спросил:

– Думаешь, не нужно было слушать Альянс?

– Ты к чему это, Петр Иваныч? – спросил в ответ Волков, продолжая возиться с посудой.

– Нужно было дать приказ живыми не брать никого. Мы же никогда не шли уступки. А, Саша?

– Вот же, ложку забыл… – Волков хлопнул себя по лбу. – Я сейчас, сейчас…

Он шагнул к двери, но голос Басова его остановил:

– Мы ведь и так уже мертвые. Если верить тому виртуалу, они подставили нас под первый удар. А если бы не подставили, мы бы уже двадцать лет как сгорели. Нас нет, Саша. Нужно было их задавить, еще когда они нашего парламентера убили. Еще до этого!

Басов с силой впечатал кулак в жесткий матрас. Доктор смотрел на него со страхом и жалостью.

– Петр Иваныч, я тебя понимаю, очень даже хорошо, так что пойду, а ты тут посиди, супу поешь, тебе полезно. Позже зайду, укол сделаю, договорились?

Он подождал, но Басов молчал, глядя в стену, и доктор вышел. В тишине замок щелкнул как выстрел.

***

– Отказ, сержант, – Фаркаш покачал головой, – Обратно капитана требует.

Он выбрался из кокона. Из соседнего, точно такого же, поднимался Хомский, под глазами сержанта залегли глубокие тени, черты лица заострились. Они почти не спали с момента побега с линкора, а последние часы проводили, подключившись к системам фрегата, и это вытягивало остатки сил. Чертов корабль отказывался работать с ним и его людьми, раз за разом требуя капитана Басова. Землянин успел завязать все управление на себя, и отдать его мог только добровольно. Будь у него в отряде толковый системщик… Но и тогда вряд ли что-то получилось.

Потом сержант долго сидел в кают-компании, вяло ковыряя ложкой в тарелке с давно остывшим рационом. Нужно было определяться с тем, как поступить дальше. как бы то ни было, но придется сотрудничать с Басовым. В каюте старика работала прослушка, так что Хомский был в курсе настроений землянина, но выбора у него не оставалось. Главное, чтобы чугунный старикан не решился уничтожить остатки аретейского десанта вместе с выжившим экипажем самого Басова.

Оттолкнув от себя тарелку, Хомский поднялся и пошел к себе. Нужно немного поспать, а потом… Все потом.

***

Хомский пришел к Басову сам. Он занял почти всю каюту, нависая над капитаном, но оглядевшись, откинул скрытый в стене стул, который выгнулся и затрещал, но вес десантника удержал.

– Капитан… кхм. Вы уже в курсе, что у нас не получается управлять кораблем?

Он смотрел Басову прямо в лицо и увидел, как тот усмехнулся одними глазами. Старый дурак злорадствовал! Остро захотелось подняться и ударить коленом, но он сдержался. Если верить человеку на видео, сейчас они не враги. Так что он просто доставит союзника к остальному флоту. Хомский скрипнул зубами.

– Корабль требовал старшего офицера, он его получил, – ответил Басов с расстановкой. – Корабль теперь подчиняется мне.

– Я с этим не спорю, – Хомский подавил поднимающуюся в груди ярость. – Доставьте нас к аретейскому флоту, и можете улетать.

– Так просто? – Басов удивленно хмыкнул.

– Так точно, – кивнул Хомский.

– Тогда вторым номером подключится один из моих навигаторов, – Басов подался вперед, не отводя взгляда от лица сержанта.

– Это не обсуждается. С вами подключусь я, – сержант медленно повел головой из стороны в сторону. На щеках его заиграли желваки.

Они с капитаном ломали один другого взглядами, старый землянин не собирался сдаваться, но и аретей не мог позволить взять над собой верх. Спор продолжался, они заходили с разных сторон, сержант пробовал капитана на прочность, но у того был козырь, который нечем было перебить. И Хомский согласился.

Они направились в рубку. Там их уже ждали аретейские десантники, доктор и один из навигаторов, Полунин, его перевели на «Селенгу» год назад, и ничего особенного он из себя не представлял. Доктор проверил состояние навигатора, долго и придирчиво изучал Басова, громко вздыхая и цыкая языком. Наконец, он нехотя дал добро, и капитан полез в кокон. Там он сел, наблюдая, как занимает свое место Полунин. И только когда тот улегся, опустился сам. Когда кокон Басова уже закрывался, Хомский вдруг кулаком впечатал клавишу отмены на ложементе навигатора, руками развел двигающийся слишком медленно вспененный пластик. Содрав провода с головы землянина, он рывком вытащил непонимающего, что происходит, человека и опустил не пол, а сам занял его место. Иглы скользнули под кожу, запуская каскад голубого свечения…

***

Управление здесь непривычное, совершенно не приспособленное для человека. В первые секунды Басов дезориентирован, он ожидал снова оказаться в виртуальной рубке, бесполезной надстройке над обычным нормальным – человеческим! – управлением. Но вместо этого капитана затапливает потоком новых непривычных ощущений. Он висит в пространстве, заполненном миллионами сияющих звезд, тьму расцвечивают яркие пятна туманностей и блеклые мазки далеких галактик. Не сразу приходит понимание: то, что открывается ему, расположено в диапазоне, уходящем далеко за пределы человеческого.

Капитан вслушивается в свое тело, пытаясь ощутить его габариты, расположение, запросы прокатываются по всем узлам и, возвращаясь, приносят ранее неощутимое. Глубоко внутри пульсируют сразу три сердца, одно из которых питает само тело, а еще два… Разобраться капитан не успевает, он чувствует, как в сознание внедряется кто-то еще. Грубый, сильный, он тянется к оружейным системам, в отличие от капитана, он знает, чего хочет. Сектор сознания, еще не исследованный, пропадает, скрытый чужой волей. Потом наступает очередь двигателей, – Басов уже знает, что это такое – темное присутствие тянется к ним, обволакивает, оттесняя сознание капитана.

Этого нельзя допустить, и капитан идет в контратаку. Противник сильнее и больше, но на стороне Басова опыт. Он ловко обходит противника, проводит один за другим несколько обманных выпадов, пульты в рубке попеременно расцвечиваются цветными огнями готовности и отбоя, мощность генераторов то переходит к двигателям, а в следующий момент начинает заполнять конденсаторы пушек. Единственные, что еще не задела битва, это два сердца, первое из которых – они теперь видят это отчетливо – это прыжковый двигатель, никто не хочет броска вслепую. А второе никак не удается распознать, и от того оба стараются держаться от него как можно дальше.

Неприятное чувство внутри. Капитан отвлекается и смотрит через камеры наблюдения на копошащихся в его недрах существ. Освещение отключилось, и системы жизнеобеспечения ушли вразнос, когда он или его противник задели что-то в глубинных системах. Нужно отвлечься, чтобы исправить положение, но тогда он потеряет инициативу, и тогда… Они справятся, все будет хорошо.

Противник наносит подлый удар, выбив из капитана сноп искр в двигательном отсеке, задрожала мембрана в ангаре, зазудел где-то в стволе мозга зуммер о риске разгерметизации, и Басов едва успел закрыть бронестворку. Тогда противник начал бить по системам подачи топлива, регенерации, вентиляционные шахты закрывались одна за другой. Капитан бросился выправлять, но тут же остановился, едва сообразил, что это обманный маневр, и сосредоточился на основной линии контрудара.

…Уже через три минуты после начала сражения Басов сумел выбить Хомского из системы, противником оказался сержант. Капитан спешно закрывал все лазейки, которые ему удавалось обнаружить. Но через три минуты и пятнадцать секунд тот провел последнюю отчаянную атаку, выбив Басова снова, поле чего их обоих выбило обратно в реальность.

***

Старик оказался чудовищно силен даже вне тела. Хомский лежал в раскрывшемся коконе, тяжело дыша, лицо его блестело от пота, а руки и ноги дрожали так, словно он только что закончил тяжелейший групповой спарринг с пятью партнерами. Едва шевелясь, он ухватился за край, подтянул тело, садясь на дно пластикового ложемента. И без удивления увидел, что чертов землянин уже выбрался и теперь застегивает китель, стоя у пульта. Фаркаш и Богданов замерли на почтительном расстоянии, бросая на Басова настороженные взгляды, а сидящий на одном из свободных кресел Полунин глядел на них с откровенным злорадством.