Хомский вздохнул и шагнул из камеры в узкий коридор тюремного блока. Наручники на него перестали надевать, едва пришло уведомление, что высшие офицеры Арете из призрачного флота, как здесь называли их корабли, уведомили всех о ненападении. Сержант покрутил головой, в шее захрустело, и шагающий перед ним землянин зябко поежился. Голову он не повернул, но Хомский видел, как напряглись мышцы у того в затылке. Если он прямо сейчас ткнет вот сюда… Сержант вздохнул и спросил, просто чтобы не молчать:

– Опять на допрос?

– Нет, – бросил конвойный через плечо, – полетишь к своим, наверху договорились. Посадим в челнок, и катись.

Он обернулся, бросив на Хомского безразличный взгляд. Это многого ему стоило, сержант заметил, как тот следит за каждым его движением, но это был всего лишь страх перед опасным хищником.

– А остальные где?

Уцелевшие в подлой засаде аретейские десантники содержались здесь же, в разных камерах, и до них даже можно было иногда докричаться. Что такое сутки для тренированного человека? Никто не успел даже заскучать.

– Уже отправили, ты последний, – смелый землянин пожал плечами. – Скоро будем на месте.

Приученный все запоминать, Хомский посматривал по сторонам из-под полуприкрытых век. Менее опытному человеку могло бы показаться, что аретею плевать, но сержант замечал беспокойные взгляды, которые бросал на него конвойный. Изучение строения и планировки земных кораблей начиналось в первый год после вступления в десант и на третий у пехоты. Хомский провел десятки часов в симуляторах и на захваченных судах противника и разбирался в переплетениях коридоров и помещений не намного хуже любого из экипажа.

Несмотря на обещание, дорога заняла не меньше десяти минут. Ангар с челноками располагался в нескольких палубах и почти в полукилометре от тюремного сектора. На встречу то и дело попадались торопящиеся по каким-то своим делам люди, они старались не обращать внимания на огромного, занимающего половину прохода десантника, просачиваясь под самой стеной. Хомский с интересом провожал их взглядом, особенно когда мимо проскальзывали женщины. Один раз даже присвистнул, когда им встретилась особенно фигуристая, в обтягивающей форме.

Наконец, пришли на место. Очередной переход вывел к раскрывшемуся за воротами ангару. Здесь оказалось многолюдно, сновали с озабоченным видом техники. В рядах челноков были видны просветы: кто-то уже покинул линкор. И без того самое логичное средство передвижения между кораблями флота, после уничтожения отражателей для линкора оно стало единственным. Хомский вспомнил, как разлетались в пространстве подсвеченные гаснущим голубым пламенем обломки и усмехнулся. Конвойный непроизвольно дернулся и покосился через плечо.

Улучшенным зрением сержант уже видел группу людей, стоящих у челнока почти на самом краю ангара. Четверо высоких, выше остальных, топтались возле опор челнока, еще десяток встали в круг. Если верить вот этому, что сейчас шагал впереди, остальных уже отправили на десантный корабль. Что ж, звучало логично: водить по кораблю дюжину аретейских десантников, пусть и без оружия и брони, было небезопасно. В программу тренировок войск Арете входил и захват судов малыми невооруженными группами.

Они уже были на середине просторного зала, остатки отряда махали сержанту и орали что-то похабное, когда вдруг протяжно и тоскливо взвыл сигнал боевой тревоги. Конвойные, и те, что вели Хомского, и стоящие возле его людей рефлекторно хватались за скрытые кобуры, вертели головами. Сержант, для которого вой системы оповещения был как укол адреналина, ускорившимся восприятием фиксировал все происходящее, а нервная система уже переходила в боевой режим.

Для начала он перехватил локтем за шею идущего впереди морпеха, другой рукой лапнул кобуру у того на бедре, затрещал разрываемый материал комбинезона. Разворачиваясь к идущим следом, сержант закрылся пленником, ноги которого болтались высоко над полом. Конечно, оставалась открытой спина, но в своих людях он не сомневался ни капли. Конвойные едва начали вынимать собственное оружие, когда Хомский открыл огонь, затрещали выстрелы, и морпехи повалились на пол.

За спиной тоже началась стрельба, сержант обернулся, все еще прикрываясь пленником, но уже все было закончено. Десять облаченных в серо-синюю форму тел, едва успевших схватиться за оружие, и четверо огромных, как волкодавы, аретеев, держащих круговую оборону. Хомский отбросил переставшего сопротивляться землянина, тот без звука рухнул на пол, голова с треском ударилась о металлический пол.

– Сержант, все чисто! – отрапортовал капрал Брандхорст и поморщился. Он прижимал к боку ладонь, под которой расплывалось темное пятно.

– Подстрелили? – спросил Хомский.

– Царапина, – отмахнулся тот, и дернул щекой. – Что будем делать дальше?

Хомский остановился и осмотрелся, не опуская оружия. Сигнал тревоги продолжал щекотать нервы, в ангаре по прежнему носились люди, стараясь огибать место боя по широкой дуге. На табло над главными воротами горел желтый сигнал готовности: пути отхода пока никто не перекрывал, можно забираться в челнок и рвать к своим: базовые навыки пилотирования десантникам вбивали наравне с умением воевать.

– Бранд, лезь в челнок и готовься к старту. Собери стволы, если кто сунется – не подпускай. Понял?

– Так точно, сержант! – капрал побледнел, на лбу выступила испарина, но держался он хорошо.

– Так, теперь наша задача! – Хомский перевел взгляд на оставшихся десантников. Все трое смотрели на него с готовностью. – Продолжаем выполнение поставленной задачи: двигаемся к мостику, хватаем капитана и валим! Вопросы?

Вопросов не было. Отобрали себе по запасному пистолету, остальные закинули в челнок, помогли Брандхорсту подняться по крутому пандусу и побежали назад во внутренние помещения корабля.

***

За прошедшие сутки капитан Басов не сомкнул глаз ни на минуту. Навалилось все и сразу: отчеты для единого Центра, в существование которого уставший мозг верить отказывался, связь внутри призрачной группы, все новые и новые объяснения происходящего каждой заступающей вахте… Он держался только на опыте и препаратах. Но с каждым новым уколом тоска в глазах доктора Волкова становилась все глубже.

Половина ремонтной группы сейчас расползлась по линкору, спешно латая все, что можно починить вне доков и за кратчайшее время, остальные занимались тем же самым на обшивке. К ним под руку постоянно лезли помощники из Альянса, с новым хорошим оборудованием и теоретическими знаниями. Оборудование у них брали, а самих помощников посылали заниматься профилактическим осмотром люди, за десятилетия изучившие свои корабли до последнего болта и привыкшие чинить все что угодно подручными средствами.

Тяжелее всего далось общение с теми, кто еще сутки назад был непримиримым врагом. Осколки флота Конфедерации шли на контакт только со своими, пусть сейчас эти свои и были окрашены в нейтральный зеленый. Командор аретейского дредноута вообще запретил прием сигнала от кого бы то ни было, сейчас они с десантным кораблем зависли в самом центре образованной кораблями Альянса сферы.

Когда основные вопросы по наличию и количеству вооружений были разобраны, Басов поинтересовался о дальнейшей судьбе «Селенги». Линкор потерял отражатели и теперь мог только дрейфовать, минимально корректируя вектор движения с помощью маневровых двигателей. Ремонт намечался долгий и затратный, к счастью, корабль Басова был единственным с такими тяжелыми повреждениями. Остальные то и дело выбрасывали в эфир сообщения о готовности к бою и походу. В итоге было принято решение перегнать «Селенгу» к верфям, а экипаж перевести на другой корабль, заменив менее опытных людей. Басов только горько усмехнулся: его более опытные люди еще сутки назад готовились умереть в войне, о которой теперь никто даже и не вспоминал.

Вспомнили и о пленных десантниках, не успевших, по счастью, натворить ничего такого, за что выпускать их с корабля стало бы равносильно потере чести. Погибший парламентер и трое морпехов были отомщены, а остальные сдались без особого сопротивления. Теперь та часть Альянса, что была родом из систем Арете, затребовала возвращения неудачливых десантников на их корабль. Первую партию отправили без особых проблем. Семерых аретейских громил загнали в челнок и отправили восвояси, последним же пришлось подождать, пока освободится транспорт.