Владимир дочитал стенографию и теперь уже сам смотрел куратору в глаза.

— То есть никто не смог заставить его говорить?

Корешевский отрицательно покачал головой.

— Нет. Он назвался Максимом Морозовым и больше не проронил ни слова. Тут ещё вчера адвокат его заявился…

— Адвокат? — спросил Сергей.

— Адвокат. Семёнов. Как мы узнали, его нанял Димкин отец. А организация у нас хоть и шифруется, но её адрес не засекречен. Вот он нас и нашёл. Потребовал отпустить в установленный законом срок. А у нас нет на этого Жарова ничего, и говорить он не стал. Придётся выполнять,— Корешевский громко захлопнул ящик стола.

* * *

Через час Владимир, Александр и Сергей уже стояли в центральном коридоре у выхода из здания. Дмитрий Жаров спускался по лестнице в сопровождении мужчины на вид того же возраста, что и сам Жаров. Он был светловолосым, спортивного телосложения и с тёмными глазами. Это был адвокат Даниил Семёнов, сомнений не было никаких. В этот момент в здание зашёл Саша.

— О, дядя Саша! — сказал Сергей.— Ты чуть не опоздал на огонёк, сейчас самая кульминация будет.

— Да я… Занят был, в общем.

— Ага, со своей подружкой кувыркался.

— Тихо! — шикнул на них Корешевский.

Жаров,— точнее, Морозов,— спустился по лестнице. Как только увидел Корешевского и его отряд, сразу широко улыбнулся и задрал нос чуть ли не до потолка. Это была его победа. Он был у них в руках, но они не получили от него ничего. Он так хорошо замёл за собой следы, что был невероятно доволен собой одним тем фактом, что система оказалась перед ним бессильна.

На его пути к входной двери отряд Корешевского стоял в следующем порядке: Владимир, Сергей, куратор и Саша. Когда Максим поравнялся с детективом, смерил его испепеляющим взглядом, вспоминая, как не дал ему уйти, и процедил сквозь зубы:

— Старпёр!..

Потом он поравнялся с Сергеем, точно так же смерил его взглядом и выдал:

— Пудель кучерявый. Драться научись, боксёр.

— Двинулся, что ли? — ответил вопросом юноша, но тёмный похоронщик его проигнорировал.

Далее Максим поравнялся с Корешевским, который был выше на голову.

— Кран долговязый!

— Угу.

Саша уже понял, что он — следующий в очереди, и начал демонстративно разминать кулаки. Сергей и Корешевский встали наготове, чтобы его сдержать, а Даниил приготовился в случае чего встать между терапевтом-ветеринаром и похоронщиком, чтобы они не сцепились. Однако Максим проигнорировал боевой настрой вампира и выдал ему:

— Ну а ты у нас кто? Сухопарый, красноглазый, клыки торчат. Упырь ты и дистрофик!

Саша замахнулся кулаком:

— А ну иди сюда, шизофреник! — крикнул он. И попытался ударить Максима ногой, пока Сергей и куратор не загородили его.

Даниил отодвинул Максима на три шага от его врага и загородил своим корпусом.

— Что же ты не бьёшь меня, упырёк?

— Я тебя найду, когда адвоката рядом не будет!

— Ищи! Только покалечиться можешь!

— Да заткнись ты уже,— сказал Семёнов.

— Я тебя серебром накормлю! — Максим не мог успокоиться, два дня в камере не прошли бесследно, и ему очень хотелось покричать.— Вскрою и нашпигую, как молочного поросёнка! Осиновой стружкой с чесночком…

В этот момент Даниил смог вытолкнуть Максима из здания. Саша вырвался из рук юноши и куратора.

— Хватит мне мешать! Лучше бы этого идиота так же держали, чтобы не ушёл отсюда.

— Я бы, Саш, к нему вообще пытки применил,— сказал Корешевский,— да вот только не могу закон нарушать.

— Вот,— Саша протянул куратору и детективу кассовый чек,— незаметно вынул из кармана Жарова. Успел, пока вы не встали мощной стеной между нами.

Владимир взял чек и просмотрел.

— Теперь мы знаем, что именно Дима с Максом кушают, чтобы меняться ролями,— сказал он и убрал чек в пластиковый пакетик,— слушай мою команду! — при этих словах Саша и Сергей рефлекторно встали по стойке «смирно».— Следить за Жаровым круглосуточно, обо всём докладывать мне. А я раздобуду это средство и позже присоединюсь к вам. Всё ясно?

— Да, Володь.

— Так точно, дед!

— Выполнять!

Саша и Сергей ушли, покинув здание. Корешевский был изумлён.

— А вы, Владимир Геннадиевич, не теряете хватки. Сразу видно, что были майором милиции.

Детектив посмотрел куратору в глаза и улыбнулся.

— Так или иначе, Александр, игра ещё не окончена. Мы узнали от Жарова-старшего, что есть ещё воскресшие, и, судя по истории болезни Дмитрия, можно предположить, что не один! Они представляют ещё большую опасность, чем Дима и Максим. Я хочу сосредоточиться на их поиске.

Корешевский поднял бровь.

— А не слишком ли опрометчивым шагом было отправить своих помощников следить за Жаровым? Если воскрешённые столь же опасны, как та девочка, которая у нас, наверное, вам не следует искать их одному. Вы знаете: опасно искать чёрного добермана в чёрной комнате, особенно если он там есть.

— А у меня разве есть выбор?

— Да, Владимир Геннадиевич, вы и я будем работать в паре. Это приказ!

Детективу осталось только развести руками и подчиниться.

За выходные Ольга смогла найти адрес человека, оставившего сообщение на форуме. Как он сообщил, его подняли пять лет назад, и с тех пор живёт отрешённым от всех своих близких.

Девушка шла по одному из бесконечных дворов жилой застройки Калининского района. В основном тут стояли типовые хрущёвки, тем не менее через несколько кварталов дома сменились более приятными на вид зданиями эпохи Брежнева.

Ольга зашла в очередной двор и попала на спортивную площадку. Она чувствовала, что идёт правильно. Некая незримая сила влекла её к себе подобному. На спортивной площадке, состоявшей из нескольких уличных тренажёров, никого не было, кроме одного лысого физически развитого человека, который в этот момент подтягивался на турнике спиной к ней. Когда она подошла на расстояние трёх метров и остановилась, он не перестал выполнять упражнение, хотя тоже почувствовал приближение такого же существа, как он сам.

Мужчина повис на турнике. Несмотря на зимнее время года, он занимался в майке и спортивных штанах, капли пота стекали по спине и исчезали под майкой. Набрав в лёгкие холодного воздуха, он подтянулся в последний раз и спрыгнул с турника. Звучно выдохнув, развернулся к девушке.

— Здравствуйте! — поздоровался он. Ольга заметила, что внешне этот парень немного похож на Дуэйна Джонсона с той разницей, что был ниже его ростом и имел большие глаза.

— Здравствуйте, я нашла ваше сообщение на форуме. Со мной случилось нечто подобное.

Мужчина кивнул.

— Я — Андрей. А вас как зовут?

— А я — Оля.

* * *

Через десять минут Ольга сидела в большой комнате двухкомнатной квартиры Андрея. Он налил ей чай в свою большую чашку. Мужчина сел в своё кресло и начал свой рассказ.

— Это со мной случилось пять лет назад. Я тогда переходил дорогу, и меня сбила машина. Дальше я ничего не помню. Возможно, я был мёртв час, два, три… а может, и пять минут, хотя вряд ли… В общем, очнулся я в морге, в секционной. Как я понял, моё тело готовили к вскрытию. Когда поднялся, увидел рядом со своим столом парня лет двадцати пяти, он почему-то потирал запястья. «Вон твоя одежда, одевайся и иди домой»,— сказал он мне. В углу на стуле, лежала одежда, правда, не моя, но моего размера. Наверное, родители передали, чтоб меня одели, прежде чем в гроб положить. Я надел эти вещи и ушёл. После подтверждения личности мне вернули документы. Только вот жизнь перестала доставлять мне удовольствие. Я начал видеть всю мерзость других людей…

В этот момент из соседней комнаты донёсся протяжный стон.

— Подожди пять минут,— крикнул Андрей стонущему,— сейчас приду,— затем он вернулся к своему рассказу,— я перестал общаться со своими друзьями. Мне пришлось бросить свою девушку, потому что я узнал о неё то, чего знать не хотел,— мужчина ухмыльнулся,— я обо всех узнал много лишнего для себя… И самое страшное: я всем тем, кого любил и считал близкими, начал желать смерти. У меня в голове вырисовывались просто идеальные сценарии для каждого из них, как они могли бы «выйти из матрицы». И я очень хотел поделиться с ними. С одним знакомым и на самом деле поделился. Когда он воплотил предложенную мной идею в жизнь, я понял, что мне пора бежать. Я скрылся ото всех. От родителей, от брата-инвалида. Ото всех. Три года я жил в маленьком городе далеко отсюда, работал на железной дороге. Ни с кем не контактировал. На еду хватало. Потом я узнал, что родители умерли. Отца не стало через год после моего отъезда… моего бегства… А мать — вот накануне… Брат остался совсем один, соседи за ним присматривали. Пришлось мне вернуться и оформить над ним опеку. Живу и работаю снова здесь, в Питере. Контактов с людьми — минимум. Брат,— это он сейчас стонал в соседней комнате,— меня не переносит. Если я слишком долго с ним нахожусь, начинает кричать, махать руками пытается слезть с кресла-каталки и уползти. Он чувствует, что я не простой. Я зла в нём не вижу, у него слабая связь с этим миром, но меня он чувствует. Я за ним ухаживаю, купаю, кормлю... И сразу ухожу. Так и живём через стенку.