Меня уже почти приняли как своего. Даже Авдотья не стеснялась кормить младенца грудью за столом.

Когда мы уже закончили трапезничать и перебрались в обставленную вполне современной мягкой мебелью гостиную, я задал так интересующий меня вопрос:

– Граф, а что у вас тут происходит? Нету ли каких проблем? Может нужна в чём-то помощь?

Хозяин поместья снова схватился за бороду задумавшись, а домочадцы погрустнели и начали отводить глаза, но долго это не продлилось. Неожиданно граф вскочил и уставился в дальний угол комнаты. Руки начали трансформироваться, обрастая коричневой шерстью и обзаводясь длинными когтями, нос его стал отчётливо подёргиваться, явно усиленно втягивая воздух. На секунду опоздав, сыновья поступили также.

Из дальнего же угла прямо из воздуха появился человек. Ничем не примечательный, невысокий, немного лысоватый и в очках. Вполне себе цивильно одетый, в сером костюме с гербом на груди. Посмотришь на такого и сразу забудешь.

– Позвольте представиться. Лаврентий Павлович Бамбуков, наблюдатель от канцелярии его императорского величества. – Граф сплюнул, бабушка матюгнулась вполголоса. – Имею вам сообщить, что канцелярия удовлетворила просьбу рода Лосева о разрешении возникшего территориального спора с родом Медведевых путём родовой войны. Сего дня с десяти ноль-ноль. Да будет так.

Одновременно с последними словами старые напольные часы с маятником начали отбивать время. Десять ноль-ноль.

– А как же сутки на подготовку? – бабушка Алёна не скрывала своей злости.

– Моя вина, Алёна Прохоровна. Не успел вовремя сообщить. – Лаврентий Павлович отвечал вроде бы и извиняясь, но стало понятно, что это не искренне. Опоздал, потому что так было надо.

– Не по совести поступает канцелярия. Не по заветам. – Прогудел граф. Лаврентий Павлович снова лишь пожал плечами и ответил:

– Какая разница, если даже родственники вашей матери отказались вам помочь.

Часы отбили положенные удары, но грохот не прекратился. С улицы стали доносится совсем другие звуки – хищные и опасные. Далёкая канонада и близкие разрывы снарядов.

Граф дальше переливать из пустого в порожнее не стал и вышел вон, за ним последовала и вся мужская родня. Молодые девушки поохали и убежали следом. Остались только я, наблюдатель и бабушка Алёна с грудничком в руках.

– Вот и наши проблемы, монах. – Слова Алёны Прохоровны так и сочились ядом. – Жадные промышленники, бесчестные соседи и продажные чиновники.

– А если подробнее? – Озвученное – проблема всех миров.

– Нашли у нас в тайге, на нашей земле, металлы редкие. И Хомяковы, промышленники местные, когда не смогли с графом договориться подговорили Лосевых затеять свару за территорию. И в канцелярию, похоже, занесли подарки. – Она уничижительно глянула в сторону Бамбукова.

– Надо было вашему сыну, Алёна Прохоровна, принимать предложение уважаемых Хомяковых. Ему же объяснили, что эти редкоземельные металлы важны для всей Бояры. – Лаврентий Павлович устроился на диване напротив бабушки Алёны и отвечал ни на кого не глядя. Всё его внимание поглотил немаленький планшет.

– После таких, как ваши Хомяковы остаётся только выжженная пустыня, на которой ничего годами не растёт. – Бабушка поджала губы и стала укачивать проснувшегося от громких разговоров малыша.

А что делать мне? Никак не рассчитывал попасть на родовую войну. Тут я слабый помощник. Конечно, графская семья была мне симпатична своей простотой, непосредственностью, старым духом и мне хотелось им помочь.

Канонада и взрывы не прекращались, но в гостиной Медведевых все молчали. Я встал размять ноги и, проходя за спиной Бамбукова, невзначай глянул на экран его планшета. Рассмотрел мало, тем более наблюдатель заметил и рефлекторно закрыл экран. Потом увидел, что это я и перестал прятать.

– А Питер, ты ж с Терры-78. Как тебе на Бояре?

– Многое не понятно, Лаврентий Павлович.

– Да? Присаживайся, постараюсь ответить на твои вопросы. – Он указал на место на диване рядом с собой. Планшет же поставил на журнальный столик, облокотив на вазочку с печеньем, так что мог посматривать на экран. Как и я, когда присел рядом.

– Какова ваша роль в этом конфликте. – Задал первый вопрос после приглашающего жеста.

– Наблюдатели милостью его императорского величества следят за соблюдением уложения о родовых войнах. Чтобы свара двух родов не переросла в более масштабный конфликт. Нам не нужны лишние жертвы и потрясения. Хаос должен быть управляем.

На планшете тем временем транслировалась видеосъёмка с дрона. Бронемашины при поддержке пехоты и магов планомерно продвигались по городку. Уничтожая и сжигая всё на своём пути. Без труда ломая любое сопротивление. Защитники просто так не сдавались, но мало что могли сделать своими ружьями прикрытым силовыми щитами пехотинцам и магам атакующих.

На моих глазах пара огромных медведей ворвалась в строй пехоты, но даже их когти не могли разрушить щиты. Да, солдаты разлетались как кегли, но большинство вставало и открывало ответный огонь. А когда подходили маги, то медведям приходилось уносить ноги.

– Торжество маготехнической науки над замшелым ретроградством. – Лаврентий Павлович тоже смотрел трансляцию. – Хомяковы очень хорошо снарядили Лосевых. И помогли с наёмом магов. У Медведевых нет шансов.

Алёна Прохоровна в своём углу что-то неразборчиво проворчала. Мне тоже кое-что не понравилось.

– Они не щадят никого. Убивают всех подряд! Это нормально?

– Вполне. – Наблюдатель переключил на другую камеру. Со второго дрона было видно, что на поле между лесопилкой и домами уже возводится ограждение с колючей проволокой. – Вот сейчас построят фильтрационный лагерь, сгонят всех выживших туда, отберут полезных и согласных служить новому хозяину... – Воодушевления в его голосе не было ни на грамм.

– А остальные? – И тишина стала мне ответом. – Это бесчеловечно!

– Не вам судить, Питер. Ваш мир недавно в Системе. Вот сколько населения на Терре-78?

– Три недели назад было восемь миллиардов.

– Вот именно. Было. Уверен, на родине вас ждёт много перемен.

Ответить было нечего, слишком хорошо я представлял на что способны разного рода деятели систем. Но раздражение никуда не ушло, только переросло в злость и буквально непреодолимое желание спасти этих людей от расправы.

Хлопнула дверь, и в комнату ввалились граф с сыном и занесли раненого, истекающего кровью Игнатку. Алёна Прохоровна, не вставая со своего кресла, материализовала в руке флакончик со средним зельем исцеления и кинула его сыну, заодно спросив.

– Кто его так?

– Маги, будь они неладны. Все щитами силовыми прикрыты, и где только столько взяли? – Граф тяжело переводил дух и тоже, судя по всему, был ранен.

Я понял, о каких щитах идёт речь. Совсем недавно видел что-то похожее у Тюленева. Неужели они наладили массовое производство? Я припомнил ту печатку. Да нет, скорее просто появился талантливый мастер.

Но оружие против такой защиты у меня есть. Олений нож. Я даже дёрнулся передать его графу, но вовремя одумался. Один маленький ножичек навряд ли поможет в этой битве, а у внимательно за всем следившего Бамбукова наверняка появятся вопросы. Должен быть другой выход.

– Эх будь я как дед... Показал бы им Кузькину мать. – Граф на себе чуть волосы не рвал от злости и неспособности защитить родной дом.

– Так попроси помощи у гостя своего, дурында стоеросовая! Всё тебе объяснять надо? – Бабушка Алёна сорвалась на крик. Такой, что все присутствующие просто опешили.

– Да что он смо...

– А ты спроси!

Решил не мучать гордого человека и сам в очередной раз предложил помощь. Единственно, после Некрополиса меня очень смущала раздача классов и перков.

– Граф, я – странствующий монах До Ки Хота. Мы можем помолится и попросить у системы для вас новый класс. – Всё-таки эти люди не выглядят отъявленными обманщиками.

Бамбуков при этих словах дёрнулся, намереваясь что-то возразить, но Алёна Прохоровна его беспардонно перебила.