— Ортанс, не стоит слез, — усмехнулся Мартин, — я понимаю...

— Что ты понимаешь? — воскликнула она, — что? Что Марсель бросил меня ради...

— У Марселя серьезная причина избегать брака, — сказала Диоргиль, снова нахмурившись, — прошу тебя, забудь о нем.

— Я не могу! — зарыдала Ортанс, — это все ты со своими испытаниями! Зачем, зачем полез он на камень?

— Если бы вы поженились, не подходя друг другу, ничего бы не вышло, Ортанс, и ты это знаешь.

— Зато я была бы счастлива! — она зарыдала навзрыд, пока Эстен не выдержал такой бури эмоций, и не подал ей платок.

— Иногда обстоятельства сильнее нас, Ортанс, — сказал он, беря ее руку в свои, — не плачьте, мы с вами расстанемся сразу же, как только наша помолвка перестанет быть нужной. И вы сможете найти свое счастье.

Она вырвала руку, но платок отдавать не стала, закрыв им заплаканное лицо. Мартин и Диоргиль переглянулись.

— Ты, Эстен, должен оставаться верен Ортанс все это время, — строго сказал Мартин, — ты и сам это понимаешь. Поэтому, прошу тебя, не слишком там увивайся вокруг Изабель. Она женщина очень милая, и вдруг ты не сдержишь своих желаний.

— Я обещал стать женихом Ортанс, — сказал он, нервно дергая ленту, — это означает, что я им и буду.

— Осталось всего то ничего. Пора готовиться к обряду. Майский день настанет очень скоро, — задумчиво проговорил Мартин.

Диоргиль оттолкнулась от стекла, заставив его вибрировать, и помахала им рукой.

— Постарайтесь объяснить моему мужу, что зеркала — необходимая в замке вещь, — улыбнулась она, и пошла в темноту тоннеля.

Эстен встал, предложил руку невесте. Ортанс оперлась о нее, и отвернулась, стараясь не смотреть на него.

— Ты влюблен в Изабель? — спросила она тихо.

— Да, — так же тихо ответил он.

— Извини, что так получилось. Но я обещаю, что отпущу тебя, как только все закончится.

По щеке ее снова скатилась слеза.

— А как же ты? — спросил Эстен.

— А я... а я не хочу выходить замуж. Я больше никого не полюблю.

…

Темнота делала комнату полной загадок. Изабель сидела у окна, ожидая, когда же наконец придет Эстен. Они еще утром договорились о свидании, но он куда-то пропал. Весь день она видела его с Ортанс, и сидел на обеде он тоже рядом с ней, как было прежде, когда он считался ее женихом. Марсель куда-то исчез, и Изабель пыталась узнать, где он, и почему внезапно уехал среди ночи, как поведали ей слуги, но никто не знал, куда он держит путь.

Возможно, Марсель поругался с Ортанс? Она смотрела в окно, слушая шелест волн. Еще немного, и ей придется идти в комнаты Франсуа не поговорив с Эстеном. Ночи она продолжала проводить на половине мужа. Несмотря на то, что опасность миновала, он не позволял ей перебраться обратно в свою спальню.

— Но почему? — удивлялась Изабель.

Франсуа улыбался такой улыбкой, что против нее невозможно было устоять.

— Я не хочу спать один, Изабель. Вы — моя жена, и я желаю, чтобы вы скрашивали мое одиночество ночами.

— Но...

— Я привык к вам и, обнимая вас, засыпаю намного лучше. Раньше я страдал бессонницей, а с вами полностью излечился.

Действительно, Франсуа засыпал почти мгновенно. Это Изабель могла долго ворочаться с боку на бок, смотреть то в окно, но на бледное лицо Валентины с портрета. Иногда ей казалось, что Валентина хочет ей что-то сказать, тогда она закрывала глаза и старалась заснуть как можно скорее.

— Изабель...

Она резко обернулась, выныривая из своих мыслей.

Эстен стоял в дверях. Неверный свет нескольких свечей бросали блики на его лицо, и делали его каким-то ненастоящим.

— Ты все же пришел...- прошептала она, поднимаясь ему на встречу.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

Голос его дрогнул, и Изабель подошла ближе, вдруг испугавшись. Неужели он уезжает? Бросает ее?

— Я снова жених Ортанс, — услышала она его слова, как во сне.

— Что? — ресницы ее дрогнули.

— Я женюсь на Ортанс, — повторил он, — Изабель, — лицо его исказилось, и от опустил голову, не желая видеть ее испуганный взгляд, — я должен.

— Господь мой, а как же Марсель? Он кричал на весь замок, что сделал Ортанс предложение и она согласилась! Что с Марселем? Что происходит?

Эстен молчал, потом поднял голову и посмотрел на возлюбленную.

— Марсель уехал. Навсегда. Они расстались с Ортанс.

— Но почему? — закричала она, забыв об осторожности.

— Я не знаю, — сказал он, и Изабель видела, что он соврал, — я должен жениться на ней, и с этим невозможно ничего поделать.

Изабель отступила, сжав руки у груди.

— В этом замке происходят странные вещи, — сказала она тихо, — очень странные. Я не знаю и не понимаю, что это. Я не знаю, кто все эти люди, которые бегают по зеркалам, которые видят будущее в воде, умеют исцеляться от ран за несколько минут... Я не знаю, кто они...

— Кто мы? — спросил Эстен, и Изабель вздрогнула.

— Ты?

Он кивнул.

— Я не хотел признавать в себе это. Но я — один из них. И поэтому я должен жениться на Ортанс. Однажды была совершена большая ошибка, Изабель, и Диоргиль, первая жена Франсуа, оказалась за стеклом. Мы должны исправить эту ошибку.

— Но кто вы? — прошептала она, в страхе отступая как можно дальше.

Он молчал.

— Когда-то тут был другой мир, Изабель, — проговорил он наконец, — очень давно. И мы — наследники тех, кто жил в этих местах с незапамятных времен. В семьях, подобных нашей, передаются умения и знания, которые были обычными в те времена, но кажется необычными сейчас, хотя это просто... умения. Тот мир давно ушел, но туда можно попасть через сны. И через лабиринты.

— Лабиринты? — прошептала Изабель. Лицо ее было бледнее ее манжет, а все внутри похолодело от ужаса, — я видела лабиринты.

Он усмехнулся.

— Да. Лабиринты вполне реальны. Их легко увидеть. И даже легко найти, если уметь...

— Если уметь петь, — прошептала она одними губами...

— И знать правильные слова.

Валентина мерцала у столика, тонкая прозрачная рука лежала на подоконнике, а во второй она держала такой же призрачный цветок.