— Вас понял, Первый.

«Грачи» пронеслись над землей, оглушая всех ревом двигателей. Разведчики догадались зажгли дымовые шашки и пустили сигнальные ракеты, обозначив свой передний край.

Свалившись на крыло, штурмовики спикировали на готовящихся к завершающей атаке моджахедов. Для душманов эта атака стала действительно последней. Четыре разовые бомбовые кассеты РБК-250 разорвались на высоте двадцати метров, и на землю дождем посыпались маленькие осколочные бомбы. Облако взрывов разом накрыло громадную площадь земли, не оставив моджахедам никаких шансов. Когда пыль и дым рассеялись, вся земля на склонах холмов была усеяна мертвыми и умирающими душманами. В следующем заходе «Грачи» перепахали НУРСами поле боя.

— «Минарет», я «Дракон-1», работу выполнил. Ухожу на «точку», прием.

— Вас понял, «Дракон-1», возврат на точку разрешаю.

Штурмовики легли на обратный курс. По пути домой их дважды обстреляли зенитные пулеметы моджахедов. Это было их роковой ошибкой: у летчиков еще оставалось достаточно патронов к пушкам, и «духи» сполна это ощутили. Только вот рассказать уже никому не смогли.

Штурмовики зарулили на стоянку и заглушили двигатели. Егор вылез из кабины и критически посмотрел на свой самолет. Под фонарем кабины на бронеплитах блестели серебристые кляксы расплющившихся пуль, пулевые пробоины были и на правой мотогондоле. Летчики пошли в штаб, а техники принялись ремонтировать повреждения.

Вертолеты, все в пыли и пятнах копоти, заходили на посадку. На из бортах были заметны пулевые пробоины, у некоторых были пробито остекление кабин, по стеклам змеились трещины. «Вертушки» тяжело плюхались на полосу, а к ним уже бежали люди в белых халатах с носилками и комплектами первой помощи. Халаты развевались в тугих струях воздуха от винтов, словно крылья ангелов. Из севших вертолетов стали принимать раненых, а винтокрылые машины все прибывали и прибывали…

Летчики штурмового звена дежурили в готовности №2.

Эй, товарищ лейтенант, помогите, пожалуйста! — окликнули Егора.

Он сразу же побежал к врачам. Раненые все прибывали и прибывали. Руководил разгрузкой лично полковник Трофимов. Он коротко отдавал приказания, выслушивал доклады врачей, осматривал раненых, оказывал им неотложную помощь.

Этого перевяжите, этого — быстро на операционный стол, колите противошоковое.

Игорь Павлович, там с ожогами.

Быстро его в операционную, поставьте капельницу. Что тут? — он склонился над носилками. — Ага, ясно. Проникающее. В брюшную полость. Под капельницу его, вколите кордиамин, поддержите сердце.

Рядом лежал на носилках наспех перебинтованному парню в десантном полосатом тельнике, запятнанном кровью.

— Терпи, сынок, — обратился врач к нему

Тот кивнул.

Вы только ротного нашего спасите. Он раненый нас прикрывал. Стрелял из пулемета до последнего.

Егор все это время таскал носилки от вертолетов к медицинским микроавтобусам, помогал бинтовать раненых, сам оказывал первую помощь.

Молодой человек, — обратился к нему Игорь Павлович. — Где вы научились приемам первой помощи?

Я два года проучился в мединституте, — сказал Егор, подходя раненому, у которого грудь была перетянута окровавленными бинтами поверх тельника. — Что тут?

Грудная клетка пробита, — ответила медсестра.

Егор взял раненого за запястье — пульс едва прощупывался.

Ничего, прорвемся, — сказал Егор. Он убрал остатки окровавленной повязки, прикрывающей грудь больного, стер кровь. — Пневмоторакс, — констатировал летчик. Осколок сломал ребра и пробил легкое. Пластырем он кое-как залепил сквозные раны. — Бинт, — обратился он к медсестре. — Придержи… Так, осторожнее, прихвати тут. Нормально. Дай противошоковое, быстро, он скупым жестом вогнал иглу в вену раненого. — Порядок. В операционную его.

Рядом лежал еще один солдат, вся нижняя часть лица его представляла собой сплошное месиво обгорелой плоти. Он задыхался. Егор склонился над этим человеком. В нос ему ударил сладковатый запах горелого мяса.

Дайте перчатки и скальпель, нужно сделать трахеотомию.

Егор надел перчатки, кто-то протянул ему халат. Он взял в руки скальпель, протер спиртом горло раненого. Примерился, сделал разрез. Кожа разошлась, обнажив хрящевые полукольца трахеи. Полилась кровь. Егор прорезал пленку соединительной ткани. Потом вставил трубку в разрез трахеи и зафиксировал ее пластырем. Тампоном осушил края раны. — Так, все.

Это все напоминало какой-то адский конвейер Ранения, переломы, кровь, стоны, ругань. Наконец, людской поток стал понемногу иссякать. И в это самое время летчика разыскал порученец с КП.

Идите скорее, майор Боровик вызывает.

Было решено нанести удар возмездия. Штурмовики вместе с истребителями-бомбардировщиками и боевыми вертолетами должны были нанести массированный удар по лагерям душманов и их перевалочным пунктам. Один из них находился в горном селении на дне узкого и длинного ущелья.

На горное селение вышли, прижимаясь к скалам. Вперед вырвались Су-17 и обработали позиции зенитных пулеметов. Взметнулись облака разрывов, расчеты зенитных установок повалились в пыль, нашпигованные осколками маленьких шариковых бомб-суббоеприпасов. Остальные открыли заполошный огонь. И в это время на селение спикировали штурмовики. Вниз полетели полутонные бомбы объемного взрыва. «Грачи» с ревом ушли в набор высоты, за ними потянулся сверкающий шлейф тепловых ловушек.

Бомбы исчезли в полумраке ущелья. Сверкнули вспышки устройства подрыва, а через несколько секунд аэрозольное облако превратилось в огненный шторм. В узком провале ущелья клокотало всепожирающее пламя.

«Дракон-1», задачу выполнил. Возвращаюсь на базу, прием.

Вас понял, возвращайтесь.

Штурмовики легли на обратный курс. Впереди у них были следующие боевые вылеты. Сегодня душманы жестоко поплатятся за уничтоженную колонну. Штурмовики зарулили на стоянку, и к ним сразу же подбежали техники и оружейники. Рядом садились вертолеты майора Боровика. «Крокодил» самого командира был буквально изрешечен огнем душманов. Но майор пересел в вертолет своего подчиненного и снова повел Ми-24 в бой. Тем временем под крылья штурмовиков подвесили по четыре специальных фугасных бомбы ФАБ-500ТС и по паре тяжелых реактивных снарядов С-24. «Значит, будем долбить пещеры», — подумал Егор. Толстостенные фугасные бомбы предназначались специально для уничтожения защищенных подземных бункеров противника. В Афганистане их использовали для уничтожения пещер, в которых прятались моджахеды.

Штурмовики снова ушли на задание. А техники и аэродромный люд тащили к стоянке новые комплекты боеприпасов. Запасы бомб и снарядов едва успевали пополнять.

На этот раз им предстояло атаковать горный массив в районе Парачинарского выступа. Этот массив был густо изрезан пещерами и использовался моджахедами в качестве перевалочной базы. В толще скал находились различные склады, мастерская по ремонту оружия и небольшой госпиталь, где отлеживались раненые «духи». Под прикрытием мощных каменных сводов моджахеды чувствовали себя в полнейшей безопасности. Пришло время опровергнуть эту мысль…

Первыми вышли в район цели сверхзвуковые истребители МиГ-21. Они отбомбились по позициям зенитных пулеметов и сбросили дымовые бомбы для целеуказания. Другая группа «Мигов» прикрывала штурмовики от возможных атак пакистанских истребителей. Потом «Грачи» и «Стрижи» ринулись в атаку. Егор навел прицел на черный провал пещеры, штурмовик стремительно терял высоту в пикировании. Пора! Утоплена боевая кнопка, с пилонов срываются бомбы и летят вниз. Тяжелые прочные чушки проламывают свод пещеры и застревают в нем. Через секунду страшной силы взрыв раскалывает древний гранит, тонны камней рушатся на головы моджахедов. Под каменными завалами погибло множество «духов», перевалочная база моджахедов перестала существовать. Только тучи пыли и дыма вились над проломами в мощных скалах.

— Адская карусель бомбежек и штурмовок продолжалась до захода солнца. А ночью «вышли на работу» ночные истребители-бомбардировщики Су-17. Летчики, выполнившие за день по пять боевых вылетов, валились с ног от усталости.