Наташа, ну успокойся. Ты замерзла, вот, возьми, — с этими словами летчик набросил ей на плечи свою камуфляжную куртку.

Он умер, сегодня ночью, — повторила она.

Наташа, — Егор попытался ее обнять.

Пошел вон! Убери от меня руки! — внезапно выкрикнула она ему прямо в лицо, куртка сорвалась с ее плеч и упала на пыльную, испещренную потеками масла, землю. — Ты меня задрал уже своей заботой! — Она размахнулась и отвесила ему звонкую пощечину.

Лицо Егора побелело от бешенства.

Я не желаю быть козлом отпущения для тебя, –почти спокойно сказал он. — И бегать за тобой не собираюсь — хватит!

Ничего мне не надо! Оставь меня в покое!

Хватит на меня орать!

Думаешь, ты все знаешь о войне, отважный и героический летчик-ас⁈ — последнее слово она произнесла с нескрываемой издевкой. — Да ни хрена…

Не тебе говорить о моих летных способностях, — грубо перебил ее Егор, задетый за живое.

Да ни хрена ты не знаешь! Когда тебе на операционный стол положат орущего от боли мальчишку с кишечником, изорванным шрапнелью, тогда ты, может быть, поймешь, что такое война! А когда он умрет от перитонита, то ты проклянешь все! Ты же хотел стать врачом!

Заткнись! Ты прекрасно знаешь, почему я ушел из института.

Ах да! От несчастной неразделенной любви. Солдафон чертов! — выкрикнула она.

Да, я солдафон, убийца, сволочь. Все вокруг в дерьме, одна ты — в белых ангельских одеждах. Тоже мне, ангел!

Что ты хочешь этим сказать⁈

Только то, что сказал.

Гад!

Она попыталась еще раз ударить Егора, но в этот раз летчик перехватил ее руку. Секунду они жгли друг друга взглядами, а потом она вырвала ладонь из его руки.

К ним подошел вертолетчик.

Ну, где раненый? Вылет задерживается, мы уже из графика выбиваемся, — хмуро начал он.

Вылет отменяется. Раненый сегодня ночью умер от заражения крови, — ответил Егор.

А-а… — он глянул на Наташу. — Ну, тогда извините…

Да нет, ничего. Сообщи об этом в штаб, — Егор поднял куртку, посмотрел на свежее пятно масла, вздохнул. Потом перекинул ее через плечо и зашагал прочь от стоянки.

Коса нашла на камень. Егор мог понять все, но так срываться на человеке… Да, он ее любил. Но позволить смешивать себя с грязью — нет! Пусть ищет себе другого холуя! Стерва…

Но на душе все равно было горько.

Утром, когда офицеры пришли на постановку боевой задачи, Егор был, как всегда подтянут и собран, но гадостная грызущая боль раскаленной иглой засела в его сердце. И жгла, жгла, жгла… «Как в старые добрые времена», — горько усмехнулся он.

После летучки летчики пошли в столовую. Егору не хотелось туда идти, он не хотел столкнуться там с Наташей он вообще не хотел ее видеть, но жить-то как-то надо. Хотя бы для того, чтобы защитить ее, дуру. В столовой ее, к счастью, не оказалось. Машинально ковыряясь в тарелке, он погрузился в свои тяжкие раздумья. Ему самому до жути остохренело смотреть на эту землю сквозь рамку коллиматорного прицела. Но что он мог сделать… Оказаться? Нет!

Егор. Егор!

А… Что такое?

Не спи. Доедай и пошли на стоянку.

Уже иду.

На аэродроме летчики сразу же получили задание. Необходимо было обеспечить безопасность санитарных вертолетов на подлете к базе и посадке. Егор подошел к самолету, коротко кивнул Жене и не говоря ни слова забрался в кабину. Следом за ним по приставной лестнице-стремянке поднялся техник.

Все нормально, Женя? — летчик, сосредоточенно щелкая тумблерами. — Машина в порядке?

Так точно, все проверенно, все системы работают нормально.

Ну, вот и хорошо, — Егор включился в радиосеть. — «Минарет», я «Дракон-1», разрешите запуск.

«Минарет», «Дракону» запуск разрешаю. Выруливай, Егор. Взлет парой, условия…

Вас понял, условия принял. Взлет парой выполняю.

Штурмовики закружились в воздухе. Мимо них пролетели санитарные вертолеты. На некоторых из них были видны пулевые отметины, их борта покрылись копотью и зияли пробоинами. Поднимая тучи пыли, Ми-8 с красными крестами заходили на посадку. К ним тут же бежали медики. Два вертолета отделились от общего строя, и пошли прямиком на аварийную площадку, оборудованную прямо возле операционного блока. Пилоты садились там только в экстренных случаях.

«Тяжко им там пришлось», — подумал Егор. Штурмовики утюжили воздух, наблюдая за тем, что делается на земле. Внезапно Егор увидел странный взблеск на холме. От зарослей, кустарника метнулся человек — у душманского снайпера не выдержали нервы. Егор перевел свой штурмовик в пологое пикирование и передвинул рычажок выбора оружия на огонь из пушки. Короткая очередь взвихрила землю позади бегущего.Взрывы подбросили тело вверх. Из зарослей, окаймлявших берега речки, ударили пулеметные очереди. Сразу же Сергей развернул свой штурмовик навстречу трассам и ударил реактивными снарядами. Взрывы взметнули обломки деревьев, перемолотые зеленые ветви, превратились в пепел от огненного дыхания взрывной волны. Егор во втором заходе присоединился к ведомому. Над берегами речушки повисло облако черного дыма и пыли.

— Я «Дракон-1, работу выполнил. Возвращаюсь на 'точку».

«Дракон-1», я «Минарет». Перенацеливание. Квадрат тридцать два — ноль два. Сбит Ми-24 из Газни. Срочно обеспечьте прикрытие. До подхода спасательной группы.

Вас понял, выполняю. Ведомый, слышал?

Слышал, выполняю.

Два штурмовика, крутым креном ушли в сторону новой цели. Сбитую «вертушку» увидели издали по жирному черному пятну на земле. Тяжелый «Крокодил» лежал, завалившись на бок с переломанными лопастями несущего винта. Рядом валялась оторванная от удара о землю хвостовая балка. С первого взгляда было видно, что прикрывать некого. Носовая кабина пилота и штурмана была расплющена ударом об огромную каменную глыбу, возле распахнутой двери десантного отсека лежала скрюченная фигура дочерна обгоревшего человека. Егор доложил обо всем увиденном по рации. Штурмовики сделали круг над братской могилой, которой стал вертолет для троих человек. Вдали Егор увидел облачко пыли. Он недобро усмехнулся, улыбкой, больше напоминающей оскал раненого волка. Появился шанс поквитаться за погибших страшной смертью вертолетчиков.

Я «Дракон-1», наблюдаю пыльное облако на горизонте, предположительно «духи». Разрешите преследование.

Разрешаю преследование. Отомсти им Егор.

Понял, выполняю.

Егор закренил свой штурмовик и на полной скорости помчался вслед за быстро перемещающимся пылевым облаком. Скоро показались два пикапа-вездехода, на одном из них был установлен крупнокалиберный пулемет ДШК. Моджахеды, от радости, что сбили русский вертолет, совсем потеряли бдительность и на полной скорости пылили к своему логову. Егор сначала хотел зайти со стороны солнца, но потом передумал. Он хотел, чтобы моджахеды увидели свою смерть. Он сделал широкий разворот, заходя в атаку в лоб на колонну машин. Автомобили завиляли из стороны в сторону, один пикап занесло, и он перевернулся набок. Из второй машин высыпали «духи» и, дико крича и воя, открыли ураганный огонь из автоматов по пикирующим штурмовикам. В кузове развернулся длинный ствол ДШК. Сверкнули вспышки дульного пламени.

Егор, упрямо вел штурмовик сквозь свинцовую метель, стиснув зубы и не думая даже отвернуть. Когда расстояние между ним и целью сократилось до минимально допустимого, летчик нажал на гашетку. От залпа его НУРСов внедорожник-пикап разлетелся на куски в огненной вспышке взрыва. Егор вывел свой штурмовик из пикирования у самой земли. А следом за ним зашел в атаку Сергей. Штурмовики прошли на малой высоте над перевернувшимся вездеходом. Из него выползали недобитые «Духи», боясь даже посмотреть вверх. Штурмовики кружили над ними, пока не подошла бронегруппа.

Три бронетранспортера с ближайшего блокпоста остановились возле перевернутого автомобиля. Десантники поставили вездеход на колеса. Озверевшие воины окружили уцелевшую духовскую машину. У их ног, извиваясь и воя на одной высокой ноте, валялись «воины ислама». Собранное трофейное оружие было свалено в кучу возле ближайшего БТРа.