Раздумывая о нашем времени и об условиях жизни человека, которого часто посещают заразные болезни и смерть от неведомых причин; видя, сколько в жизни бывает невзгод и войн, гражданских и внешних; размышляя о том, сколько народов и отдельных семей очутилось вследствие этого в бедности и горестном положении, и как в поте лица своего, среди огорчений, приходится им переносить свою бедность, когда они чувствуют, что жизнь их проходит; учитывая, сверх того, до чего люди любят послушать о необыкновенных вещах, в особенности же падки до чтения легкого и приятного, а в особенности до приносящего утешение, благодаря чему многие скорби сменяются смехом; следуя, наконец, примеру превосходного флорентийского поэта, мессера Джованни Боккаччо, который хоть и написал книгу «Сто новелл» для развлечения, однако по причине благородства своего ума… обеспечил ей такое распространение… что даже французы и англичане перевели ее на свои родные языки… Я, флорентиец Франко Саккетти, человек невежественный и грубый, задался мыслью написать предлагаемую вам книгу, собрав в ней рассказы о всех тex необыкновенных случаях, которые, будь то в старину или ныне, имели место, а также о некоторых таких, которые я сам наблюдал и коих был свидетелем, и даже о кое-каких, в которых участвовал сам.

Нет ничего удивительного в том, что большая часть этих рассказов – флорентийского происхождения, поскольку я имел к ним самое близкое отношение… и так как речь в них будет идти о людях самых различных общественных состояний, о… маркизах, графах, рыцарях, о… больших и малых, равно как и о женщинах знатного, среднего и низкого происхождения и о людях всякого иного рода… В повестях, рассказывающих о великолепии и доблести действующих лиц, они будут названы по именам; в повестях же, говорящих о делах жалких и постыдных, когда они касаются людей важных и знатных, я почитаю за лучшее умолчать о их именах, следуя примеру писавшего на народном языке флорентийского поэта Данте, который, когда ему приходилось вести речь о чьей-либо доблести или хвалить кого-либо, говорил от своего лица, а когда ему приходилось рассказывать о пороках или порицать кого-либо, предоставлял слово душам умерших.

А так как многие, в особенности же те, кому это неприятно, скажут, пожалуй, как часто говорится: «Все это басни», то я отвечу на это, что некоторая доля вымысла здесь, может быть, и есть, но что я старался сделать его правдоподобным. Вполне возможно, как это часто бывает, что какой-нибудь случай окажется приписанным – Джованни, между тем как кто-нибудь скажет: «Это произошло с Пьеро». Это, конечно, следует признать некоторой ошибкой; но отсюда вовсе не следует, что сам этот случай не имел места…

Доблестен и благороден душой был король Сицилии Фридрих,[1] тот самый, во времена которого жил в Палермо аптекарь по имени сер Маццео, имевший обыкновение каждый год, когда поспевали кедровые орехи, расчесав свои волосы, которые он собирал затем под куфию,[2] и повязав себе шею салфеткой, относить королю блюдце кедровых орехов в одной руке, блюдце яблок – в другой; и король всегда милостиво принимал этот дар. Случилось так, что к старости сер Маццео стал плохо держаться на ногах, однако не настолько, чтобы отказаться от своего обычая подносить подарок. И вот однажды, тщательно причесавшись и подобрав волосы под куфию, он взял салфетку и два блюдца с кедровыми орехами и яблоками, чтобы по обыкновению поднести их королю, и, пустившись в путь, добрался до входа во дворец.

Увидев его, привратник принялся смеяться над ним и дергать его за концы куфии, а так как аптекарь сопротивлялся, то другие стоявшие у входа стали тянуть его в свою сторону, ибо они считали сера Маццео почти сумасшедшим; пропустив его таким образом вперед, они все время дергали каждый к себе, издеваясь над ним и растрепали ему на голове все волосы. Однако, несмотря на это, сер Маццео сумел пронести благополучно свой подарок.

Когда он с подобающим поклоном явился к королю, тот, увидев его совсем растрепанным, спросил: «Сер Маццео, что это значит, что ты так растрепан?»

Сер Маццео ответил: «Государь мой, это значит, что вы этого желаете»

Король сказал тогда: «Как так?»

Сер Маццео спросил в свою очередь: «Знаете ли вы, какая история в Библии самая лучшая?»

Король, который был очень хорошо осведомлен в этом отношении ответил: «Много их там, но я не сумел бы сказать, которая из них самая лучшая».

На это сер Маццео сказал: «Если вы мне дадите разрешение, я скажу вам это».

Король ответил: «Говори спокойно то, что хочешь».

И сер Маццео продолжал: «Государь мой король, самая лучшая история, какая есть во всей Библии, – история про царицу Савскую,[3] которая, прослышав об удивительной мудрости Соломона, пустилась в путь издалека, чтобы посмотреть на земли его и на него самого в Египте Прибыв в области, управляемые Соломоном, царица увидела, что всякая вещь устроена там столь разумно, что чем больше она смотрела, тем больше дивилась и разгоралась желанием увидеть Соломона. Достигнув главного города и добравшись до дворца, она стала разглядывать и рассматривать там шаг за шагом всякую вещь и увидела, что слуги и подданные царя очень приучены к порядку и хорошо воспитаны. Дойдя, наконец, до большой залы, она послала сказать Соломону, как и почему она сюда прибыла. Соломон тотчас же вышел из своего покоя и отправился ей навстречу. При виде его названная царица бросилась на колени и громко сказала: „О мудрейший царь, да будет благословенно чрево, которое носило такое благоразумие, какое я вижу в тебе"».

И здесь сер Маццео остановился.

Тогда король Фридрих сказал ему: «Ну, что же хочешь ты сказать этим, сер Маццео?»

И сер Маццео ответил: «Государь мой король, я хочу сказать, что если царица Савская на основании порядка и благовоспитанности, господствовавших во владениях Соломона и среди его подданных, поняла, что он самый мудрый человек на свете, то я с таким же правом могу считать, что вы самый безумный король из всех живущих на земле; стоит мне только подумать о том, что меня, вашего ничтожнейшего слугу, явившегося со своим обычным даром к вашему величеству, слуги ваши отделали так, как вы видите».

Посмотрев на сера Маццео и поразмыслив над его положением, король утешил его как мог и пожелал узнать, кто с ним так поступил, а затем велел этим людям явиться к себе. Он сделал им внушение, наказал их в присутствии сера Маццео и прогнал со службы, приказав всем прочим, чтобы, когда сер Маццео пожелает явиться к нему, двери никогда перед ним не закрывались и чтобы к нему всегда относились с почтением. Так всегда и делалось впредь. Упомянутый же король подивился окончанию такой примечательной истории, рассказанной столь кстати старичком, ум которого шел уже на ущерб.

Сер Маццео и его рассказ явились причиной того, что король стал следить впредь за нравами своих слуг гораздо лучше, чем делал это до той поры. Иногда бывает необходимо, чтобы находились люди вроде сера Маццео.

Король английский Эдуард Старый[4] был королем доблестным и славным а насколько был он рассудительным, покажет отчасти настоящая новелла.