– Мам, нет. А если она ранена? – строго спросил Леон и нырнул в нору.

Я стал набирать Данила, и только пошли гудки, как госпожа Катерина потребовала положить трубку. Ее довод был прост: там, где замешана магия, нечего делать людям.

– Возьми монету и следуй за сыном, – добавила она. – Потрать хоть все золото, но сбереги его жизнь.

– Но Веррле действительно поможет, наряд полиции остудит пыл троллей, – прошептал я.

– Это не тролли, – уверенно ответила она. – Беги за ним, Фиолент, прошу, поторопись.

По ту сторону кроличьей норы я увидел пугающую картину: обожженные столы, выбитые из стен камни – такое ощущение, что армия волшебников яростно сражалась за каждый метр заведения. Кое‑где в тени лежали бездыханные тела постояльцев, и это ужасало. Решив не рисковать, я передвигался в кармане жизни и быстро нашел хозяина. В тапочках и пижаме, он держал наготове волшебную палочку, то и дело меняя цель для удара. В полумраке пещеры горели три ярких огонька, готовых атаковать сыщика.

– Рори, не глупи, – заговорил кто‑то из тени. – Смирись и возвращайся домой. Пожалей мать, она не переживет гибель единственного сына.

– Не слушай их, лепрекон! – спрятавшись за углом, крикнул домовой Брумм в окровавленной одежде. Тяжело раненный в живот, он корчился от боли и как мог пытался залечить раны палочкой.

– Мне нет дела до сферы, – не отводя палочку от соперников, прокричал Леон. – Верните мне контракт.

– Нет! – яростно крикнула эльфийка, ее писклявый голос ни с чем не спутать.

Подобравшись к наместнику, я надломил золотую монету и обезболил рану. Брумм удивленно посмотрел на руку с золотой крошкой из пустоты, но не проронил ни слова.

– Кто здесь? – послышался низкий бас пятого участника конфликта, его палочка заискрила. – Свет, – крикнул темный маг, и кладовка наполнилась холодным светом.

– Эсто‑ру, разорвать, – из последних сил крикнул наместник Брумм и атаковал темного мага.

Тут же посыпался град заклинаний в ответ, с трех сторон. Леон только и успевал отражать магию. При очередном сильном ударе пучок заклинания пробил защиту. Прожигая пижаму, он вонзился в плечо. Доли секунды, и острый, как жало, сгусток темной силы добрался до кости, рука обмякла и выронила палочку. Мгновение, и уже новое заклинание летело в сторону хозяина. Пришлось потратить всю монету, дабы втащить Леона в карман жизни буквально перед лицом гибели.

– Он в кармане жизни, – завопила эльфийка. – Дайте монету, господин, я знаю заклинание. Его можно оттуда выкурить.

– Пусть бежит, – ответил темный маг в черном плаще. – Куффер, убей наместника, и уходим. Ничего не брать кроме сферы.

С силой сжимая руку, я пытался остановить кровь, но та просачивалась сквозь пальцы. Вот он, момент, когда вся жизнь проносится перед глазами. Азррам‑шу! Предупреждал же, что все это плохо кончится.

– Очнитесь! – тормошил я голову Леона. – Ну же, очнитесь.

– Нора, – стиснув зубы от боли, процедил сыщик и потянулся к карману.

Там были золотая крошка и щепка от паркета. Самая ценная находка в данной ситуации, и плевать, что получившийся лаз мал, протиснемся. Главное, спасти жизнь господину, а раны заживут.

– Домой, – прошептал я, просовывая голову раненого Леона в нору. – Хватит волшебства на сегодня, Азррам‑шу, пусть будет черное золото, как‑нибудь переживем!

Увидев сына, госпожа помогла втянуть его, и как только нора закрылась, я разрезал одежду и промыл рану. Почерневшие капилляры, запах гнилой плоти, вот они первый предвестники беды.

Яд темной магии смертелен для гномов и этот факт настораживал, в какой‑то момент поймал себя на мысли, что не знаю, как помочь хозяину. Идиотское состояние, пустота в голове и паралич в теле. Повезло, что дома была госпожа Катерина, та без паники уложила сына в кровать, растолкла родовую монету в пыль и смешала ее с курдючным жиром в ступке, затем нанесла скверно пахнущую пасту на плечо, та зашипела, а значит, процесс выздоровления сдвинулся с мертвой точки. При этом хозяин хоть и был без сознания, но от прикосновения с золотом поменял облик, как заметила госпожа, это даже к лучшему, лепреконы порождение тьмы, а значит, был шанс побороть яд.

– Следи за раной, как мазь почернеет, соскребай и нанеси новый слой, – приказала она.

– Понял, – кивнул я, убирая уже черную, как смола пасту, – как быстро темнеет, не уж‑то так много яда в ране?

– Много Фиолент, много, – грустно заметила госпожа Катерина, и растолкла еще одну монету в пыль.

И так до утра, капля за каплей волшебная паста впитывала яд, кропотливый однообразный труд, но по‑другому никак, уж слишком серьезная рана. Почти перед рассветом паста перестала быстро темнеть, и госпожа разрешила отдохнуть. Остатки зла еще циркулировали по венам Леона, но это уже не критично, самое сложное позади, теперь оставалось только ждать, когда плоть темной сущности победит магию. Так что, не обращая внимания на рой мыслей в голове – столько событий за один день, сделав глоток снотворного зелья, я провалился в сон. Впрочем, поспать мне не дали, где‑то в шестом часу Рулана развеяла зелье, и я услышал громкий стук в дверь. На пороге стояла парочка полицейских, знакомый тролль Туск, я‑то думал, что он по‑ гиб в той заварушке, а как, оказалось, отделался ссадинами на лбу и синяком под глазом, и мужчина средних лет одетый в белый костюм, в меру упитанный кареглазый брюнет с ямочкой на подбородке и тоненькими усиками – ничего особенного разве что темно‑синие вкрапления на роговице глаз.

– Тут проживает сыщик Макдаффи? – осматривая меня, спросил маг.

– Да, а с кем имею честь говорить?

– Наместник, Александр Мелов, и мой помощник Туск, – он сделал шаг вперед, – мы можем войти?

– Сейчас не самое подходящее время для визита, – я преградил им дорогу, и тут же добавил, – приходите позже.

– В таком случае, – наместник достал приказной лист, – ознакомитесь с ордером на обыск, и уйдите с дороги пока я не применил магию.

– Фиолент, кто там? – послышался голос госпожи из зала.

Ордер был настоящий, мало того в нем было предписание арестовать сыщика Макдаффи в случае обнаружения доказательств вины. Ох, как не вовремя

Леон получил ранения, и сейчас, когда он лежит без сознания, о чем говорить с полицией? Все беды к одной, но деваться некуда я впустил мага и тролля. Услышав постороннюю речь, госпожа вышла из спальной сына и потребовала объясниться. Наместник с ходу заявил, что подозревает сыщика Макдаффи, в причастности к жестокой бойне в полицейском участке, и намерен найти улики во время обыска. Ничего не отвечая мать Леона, открыла дверь в комнату и показала раненого сына. Увиденная картина была красноречивее любых слов. Весь в поту, корчась от боли, на кровати лежал гном‑лепрекон. Он хоть и подергивался, в основном гримасничал, но был без сознания.

– Да уж, ранение и вправду серьезное, – почесав затылок, заметил наместник, – ладно, можете пояснить, зачем ваш сын использовал магию золота для получения информации о сфере гнева? Вам понятно, что такое сфера гнева?

– Да, мой отец служил у владыки мира, он и еще несколько знатных родов выковали все перстни владыки, – ответила госпожа Катерина. – Таких сфер в его мастерской было с избытком: гнев, радость, удача, на любой вкус и цвет, для любых нужд, из них делают камни.

– В таком случае непонятна цель колдовства Макдаффи? – приподняв брови, заявил Мелов. – Точнее понятна, если он на стороне бандитов.

– Мой сын честный и порядочный сыщик. Просто, он доверился эльфийке, за что поплатился здоровьем, но разве это преступление?

– Леон интересовались сферой по поручению Мадам Лемм, – вмешался я, – но хозяина предали, грубо нарушив договор.

– Мы, в курсе, черное золото, гибель мальчика и его семьи, уже подали в розыск на Анну‑Марию Лемм, и Барри Томенто? Не факт, что это их настоящие имена, – с ухмылкой заметил наместник, – кстати, у вас есть шанс помочь следствию, покажите родовое золото. Достав из сумочки монету весом в унцию, госпожа Катерина, дала ее обнюхать троллю. Жадно втягивая ноздрями воздух, худощавый тролль гневно скривился, посмотрев на начальника, потом еще раз вдохнул частички волшебного золота и обреченно выдохнул, давая понять, что это не та магия.