– Скоро придет, возможно, кушает. Я не знаю.
– Правильно понимаю, что грубый бас за стеной – это отец Егора?
– Да, он полукровка, но не знает об этом. Так было нужно. Во время войны пришлось скрыть родословную, а потом уже не было смысла рассказывать истину. Отца зовут Семен, фамилия Китов, он строитель, инженер.
– Только не говорите, что из гномов!
– И они тоже в его родословной оставили след, прапрадед был домовой, прабабка ведьма, намешано много чего. Придет мальчик, сами увидите, – ответила Анна‑Мария. – При этом его мать, София Китова, обычный человек. В браке много лет, ребенок поздний, долгожданный, ему сейчас восемь, в сентябре пойдет во второй класса. Он тоже не знает тайну своего рода, рожден с харизмой – универсальная отговорка людей.
– Не удивлен, человек все волшебное называет психологией, – улыбнулся Леон. – Что вас связывает с этой семьей?
– Во время большой войны мои родители бежали из восточной Европы. Неудачный поступок, попали в окружение, потом был лагерь, ну… и прадед Китовых спас меня. Его семья добрые и заботливые люди, мне в удовольствие служить им. Они дали мне образование, жилье, научили зарабатывать деньги на еду. Сегодня я уже не эльфийка, я почти человек, – ответила Анна‑Мария. – Заверяю вас, я бы не обратилась к вам, будь то обычные призраки. Им не нужны старинные рецепты, магические артефакты и прочее, они пришли за жизнью Егора, зачем она им, я не понимаю, но я не лгу.
– Вы все о своем, – наморщил лоб сыщик. – Что это за грохот?
– Это входная дверь. Отец мальчика ушел.
– Замечательно, чем меньше людей, тем больше возможности для магии, а его супруга не собирается уходить?
– Исключено, она боится оставлять сына.
– Ладно, будем надеяться, что до полиции и стирания памяти не дойдем, все решится по‑тихому, – потирая руки, сказал Леон и тут же добавил: – А вот и мальчик.
Дверь открылась, и в комнату забежал коренастый подросток. Нос картошкой, густая копна рыжих волос, вихор, веснушки на лице и руках, большой рот, брекеты и алые губы. Не обращая внимания на раскиданные игрушки, паренек достал спрятанный в столе планшет и плюхнулся на кровать.
– Мам, пока папы нет, я включу интернет, – маленькими пухлыми пальчиками ловко управляясь с гаджетом, утвердительно крикнул он.
Если присмотреться, глаза у него хамелеоньи, серо‑голубого цвета, с едва уловимыми вкраплениями. Бордовый, коричневый и янтарный, волшебную кровь трудно скрыть, как говорят люди, родился с характером. Но я сейчас о другом. Мальчик явно не выглядел испуганным, на что Леон прямо намекнул мадам Лемм, мол, куда делся страх, о котором та твердила все утро.
– Парень спокоен и доволен жизнью, – съязвил сыщик. – Мы не ошиблись адресом?
– Все начнется ночью, – резко ответила Анна‑Мария, а мальчик внезапно обернулся. – Он смотрит на нас.
– Магия волшебной крови, – ответил Леон. – Люди зовут это интуицией, но не переживайте, мы невидимы. Хотите чашечку чая? – подсветив волшебной палочкой темный угол кармана, спросил Леон. – Нам ждать до полуночи, предлагаю подкрепиться.
Он выставил поднос со сладостями перед собой.
– И какие еще сюрпризы скрывает ваше логово? – с улыбкой взяла кружку эльфийка.
– Помните главный принцип магии гномов? Правильно – материальность, – прихлебывая горячий напиток, ответил Леон. – Именно так эти бородачи в прошлом побеждали врагов, только вместо печенья тут были спрятаны копья и стрелы, а в центре горел костер. Все это называется карман жизни. По сути это кладовка, в которой есть все.
– Хм, я так отвыкла от магии в мире людей, что восхищает буквально каждая мелочь, – погладив стенки кармана, сказала Анна‑Мария. – Мягкая, как шкура животного.
Мальчик снова посмотрел в их сторону, и она отдернула руку.
– Жаль, что человеческий мир, как ластик, стирает все волшебное, – заметила Анна‑Мария.
– Не соглашусь, – сделав глоток, ответил Леон. – Люди тоже волшебники, но их магия иная, она автономная, не требующая связи с хозяином. Телефоны, машины, даже роботы – все это магия человеческой мысли, но самое уникальное в этом – простота использования. Не надо оканчивать волшебную школу, не нужна палочка и даже золото, нажал кнопку – вещь ожила. Без тебя. Ты не питаешь ее энергией, вот в чем уникальность человека – будучи пустым, он научился создавать волшебное. Посмотрите на паренька, он проживает бурю эмоций, просто нажимая пальцами на стекло. А представьте, сколько нужно сварить разных зелий, чтобы он испытал подобное без этого гаджета.
– Общаясь с вами, не верится, что вы наполовину лепрекон.
– А вы знакомы с лепреконами? – пристально посмотрел в ее глаза Леон.
– Нет, – растерялась она, а ее щеки зарумянились, – но я помню рассказы бабушки.
– И кому служила ваша бабушка?
– Это было так давно, что уже и не вспомнить, – с улыбкой заметила мадам Лемм, и в этот момент резкий порыв ветра открыл форточку.
Вздрогнув, мальчик уронил планшет. Затаив дыхание, он не отводил взгляда от окна. А потом украдкой, на цыпочках Егор подкрался к форточке и резко отдернул занавеску. Никого. Лишь прохладное дуновение ветра и привычный вид на игровую площадку во дворе. Солнце уже спряталось за соседней крышей, а фиолетовые тучи с севера, как щупальца каракатицы, опутали город, предвещая ливень с грозой, но мальчика страшила ночь, а не раскаты грома вдали. Вытащив из кармана шорт ингалятор, он встряхнул его и поднес ко рту. Два глубоких вдоха, и удушье немного отступило. Однако приступ, как вирусная атака, с каждой новой мыслью о прошлой ночи, будет только усиливаться. Парень набрал полную грудь воздуха, как учил доктор, и задержал дыхание. Вытерпев полминуты, он жадно вдохнул и глубоко задышал, потом снова задержал дыхание, считая про себя секунды, после третьей задержки страх почти растворился. Мальчик облегченно выдохнул и вернулся к планшету.
А знаете, если сравнивать детские и взрослые страхи, то первые намного ярче. Все потому, что детский разум дорисовывает картину предстоящего ужаса, а взрослый ищет из нее выход, по волшебным меркам это уникальная эмоция: яркая, хлесткая и доминирующая. И если у волшебных существ она в большинстве своем отсутствует, разве что у полукровок, то люди живут с этим. Вот так и с Егором. Чем темнее становилось за окном, тем чаще приступы, мальчик стал раздражительным, агрессивным. Он менялся на глазах. После ужина за ним стала приглядывать мама, русая полная женщина с добрыми глазами и нежным голосом. Отвлекая сына, она играла с ним в конструктор, собирала пазл, но все тщетно. Приступы астмы нарастали.
– Может, их усыпить? – тихо спросил Леон.
– У нас городок маленький, поэтому любая магическая активность будет заметна волшебной полиции, – ответила мадам Лемм. – Не хочу быть наказанной.
– Можно попробовать золотом, – предложил Леон. – Снять страх, убрать истерику.
– А это сработает? – воодушевленно спросила эльфийка.
– Должно, – ответил Леон и полез в карман за монетой.
Хватило пары крошек, чтобы парень вмиг успокоился и пошел чистить зубы. Ошарашенная София Павловна даже не поверила, что приступы так быстро прекратились, поэтому еще долго не ложилась спать. А за окном прозвучал первый раскат грома, и крупные капли, затарахтели музыкой дождя по карнизам окон. Страх отступил, в голове мальчика крутилась четкое понимание, что в такую погоду явно никто не прилетит. Хотелось спать, и мальчик мгновенно провалился в сон. Мать укрыла его легким одеялом и на цыпочках ушла из комнаты.
– Что вы делаете? – раздраженно спросила эльфийка.
– Проверяю вашу версию, – ответил Леон и высунул руку из кармана. – Приманка, – он положил рецепт перевоплощения на стол, – Если призраки воры, они заберут наживку, и я окажусь прав, что это банальное ограбление.
– Им не нужен рецепт, – замотала головой Анна‑Мария.
– Вот и проверим, – только и успел сказать Леон, как в окне появилась голова незваного гостя. Упитанное серое лицо призрака с огромным уродливым шрамом прошло сквозь оконную раму. Толстяк огляделся и позвал напарника. Худой, покрытый коростой от ожогов фантом с важным видом тоже прошел сквозь стену. Немного покружив по комнате, они по‑хозяйски сели на кровать, и толстяк достал из прозрачного тела сферу. Стеклянный шар с бордового цвета рунами на непонятном языке. Предмет казался хрупким, однако призрак с большим усилием положил его у изголовья мальчика. Сразу же после этого пухлые руки фантома со шрамом потянулись к шее ребенка.
