Индивидуальные наклонности подростка диктуются особенностями конструкции его мозга и самым ранним набором социальных инстинктов, которые бесконтрольно проникают в юную голову. Даже в тотальной коммунистической системе СССР были варианты выбора личной среды развития. В качестве примера рассмотрим подростка 70-80-х годов ХХ века из самой обыкновенной советской школы. Вполне понятно, что постоянной средой обитания было советское окружение и системно навязываемая коммунистическая идеология. В домашней обстановке родители и родственники обычно поругивали совдепию за её дефициты, плохие товары народного потребления, однобокость и несовершенство. Но это не оказывало принципиального влияния на ребёнка, и детёныш вырастал вполне адекватным строителем коммунизма.
Совсем другая ситуация была в семьях, где при героическом строительстве социализма уже истребили большую часть близких родственников, а оставшиеся – сохранили неприязнь к диктатуре пролетариата. В этом случае ожидать появления у ребёнка устойчивого коммунистического мировоззрения уже не приходилось. Дети поумнее скрывали свои представления и совершенствовали двойную жизнь в условиях вынужденной адаптации в неприятной для них среде. Это хорошо сказывалось на развитии мозга, поскольку вынуждало планировать поступки и рано осознать опасность открытого поведения. В этом случае вырастал человек с двойными стандартами и латентный противник социализма.
Эти альтернативные версии самосовершенствования в СССР дополнялись довольно привлекательной уголовной субкультурой, которая заметно влияла на развитие молодёжи. С ранней юности молодые люди совдепии оказывались в широко распространённой среде небольших уличных шаек и других паразитических сообществ. Асоциальные системы самоорганизации создавали параллельную инфраструктуру сообщества, которая привлекала интеллектуально ограниченных, эгоистичных и агрессивных подростков. Мелкое воровство, уличное насилие и слабый государственный контроль за нелетальными преступлениями против граждан привлекали в эту среду довольно много молодых людей. Корни этой системы лежат как в биологических особенностях конструкции мозга, так и в чрезвычайно широкой тюремной практике перевоспитания строителей коммунизма. Результатом погружения в эту среду становилось формирование простого и понятного мировоззрения. Оно поддерживало довольно архаичные представления о справедливости и социальной ответственности внутри группы. Это привлекало подростков, поскольку искусственные системы пионерии и комсомола выглядели слишком ограниченными и биологически бессмысленными.
Три варианта вызревания социальных инстинктов мозга подростков были широко распространены по всей стране, но не исчерпывали возможных вариантов выбора путей саморазвития. Около 10% советских подростков формировали свой мозг в спортивных секциях и специализированных школах. Система отбора и воспитания будущих спортсменов была массовым и довольно престижным мероприятием. Спортом гордились, ему уделяли большое социальное внимание и использовали в качестве международной политики. Это привлекало подростков, ещё неспособных думать, но уже жаждущих лимбических удовольствий. Такая сенсомоторная гиперспециализация давала драгоценные социальные преимущества и внимание взрослых. За это приходилось платить резким падением уровня жизни при выходе из спорта и слабой адаптированностью к реальной системе жизни в совдепии. Подростки об этом не думали и наслаждались сиюминутной славой и доминантностью над сверстниками.
Надо подчеркнуть, что существовали и другие социальные среды вызревания мозга. Даже в небольших городах были развиты музыкальные и художественные школы, специализированные классы с углублённым изучением математики или иностранных языков. Масштабы таких методов воспитания были намного меньше, чем у ранее рассмотренных способов социализации, но они давали шанс на самоопределение. Следовательно, даже в СССР был выбор вариантов развития собственного мозга. Если структура мозга подходила для того или иного занятия, то ребёнок искренне увлекался выбранным делом до полового созревания. Однако очень немногие дети переносят своё детское увлечение через половую дифференцировку.
Таким образом, среда созревания мозга подростка играет огромную роль в первые 7-9 лет его формирования. Запечатление социальных инстинктов на основе лимбической системы и выработка, скопированных у родителей и знакомых форм эффективного поведения постепенно начинают меняться. Первые признаки созревания неокортекса, при крайне удачном стечении обстоятельств, могут привести к появлению слабых признаков самосознания.
Итак, допустим, что кто-то вытащил счастливый билет и начал осваивать неокортекс в 8-9 лет. Надеюсь, читателю понятно, что это случайное явление, которое зависит от конструкции мозга конкретного ребёнка, его чувствительности, особенностей воспитания и обучения. Попытаться создать такую ситуацию в развитии ребёнка можно, но почти бесполезно. Слишком много переменных должно удачно сложиться в голове всего одного человека. Что же делать такому везунчику с быстро растущим мозгом, которому осталось до истерии полового созревания всего 4-5 лет? Это самый драгоценный период детского развития мозга, когда формирующийся неокортекс может накопить и надолго сохранить гигантское количество полезных знаний.
Вполне понятно, что далеко не все обладают способностями к интуитивному и тем более осознанному развитию, что объясняется огромной индивидуальной изменчивостью мозга. В существующей социальной системе - искусственного отбора и постоянно действующего церебрального сортинга - саморазвитие крайне затруднено. Даже при выдающихся способностях ребёнок должен пройти довольно сложный социальный путь до осознания своей индивидуальности. Речь идёт не о процветающем с юных лет оголтелом обезьяньем эгоизме, а о понимании своих реальных социальных возможностей и способностей. Только после появления таких признаков самоанализа ребёнок сможет начать путь осознанного влияния на формирование своего мозга. К сожалению, у большинства гоминид объективная самооценка не возникает никогда, что значительно упрощает контроль за социальной структурой любого сообщества. Если читателю или его детям несказанно повезло, и конструкция их мозга обладает способностью к объективной самооценке, то можно попытаться повлиять на его формирование. Как правило, путь к совершенствованию мозга не осознаётся, а первый толчок происходит случайно или его дают родители.
С чего же надо начинать отделение своего мозга от популярной гоминидной эволюции? Как всегда, с самого простого и почти естественного занятия - сравнения. Мозг подростков и так прекрасно справляется с этой задачей. Достаточно предложить на выбор конфеты, игрушки, компьютерные гаджеты или модные кроссовки, как появится невероятная проницательность и глубокое знание предмета. Такие навыки бытового сравнения для развития мозга крайне недостаточны. Они являются способом реализации подростковой социальной доминантности. Ценные предметы, в глазах подростка, повышают его статус, а обыкновенные - понижают. Особого ума и аналитических способностей из таких практических и убогих сравнений не возникнет.
Следовательно, нужно вызвать или обнаружить интерес к занятиям, не несущим прямой и быстрой биологической выгоды. Таких удовольствий довольно много. Достаточно упомянуть музыку, живопись, модели машинок, марки, монеты и другие предметы детского коллекционирования. Их анализ, изучение и классификация помогут сформировать практическую регулярность занятий и расширят интеллектуальные возможности подростка. При этом крайне важен переход от примитивного собирательства к анализу и оценке свойств объектов. Именно с этого момента начинается сравнительный анализ и поиск закономерностей поведения людей и окружающего мира. Если родители создали подходящий субстрат из социальных инстинктов, а мозг имеет соответствующую конструкцию, то к 10-11 годам можно попробовать запустить систему самоорганизации рассудочных процессов. Это непростая задача, но вполне выполнимая для тех, кто способен её осознать.
