Не вызывает никаких сомнений, что в смешанных школах, где учатся мальчики и девочки, социализация подростков происходит ускоренными темпами. Разнообразие типов созревания мозга столь велико, что отчасти имитирует взрослую жизнь и заставляет детей заниматься анализом поведения своих сверстников и прогнозировать будущие события. Однако этот обезьяний социогенез никакого отношения к развитию способностей небиологического мышления не имеет. Наоборот, огромные усилия мозга затрачиваются на обучение биологическому выживанию среди конкурентных и разнополых особей. Общественная польза от такой социальной среды выращивания подростка вполне очевидна. Не менее очевиден и заметный вред, который приносят усреднение ценностей сознания и отодвигающееся на второй план вызревание самостоятельного мышления.
В СССР снижали персонифицированную обезьянью конкуренцию между детьми при помощи внешних социальных добавок. Всем понятно, что целью создания октябрятских и пионерских организаций было воспитание юных ленинцев с идеологически свёрнутыми мозгами и зашоренным мышлением. Огромные усилия, направленные на детское воспитание, принесли искомый коммунистами результат в 10- 12% случаев. Введя четырёхступечатую систему контролируемого 18-20-лет него созревания мозга, идеологи коммунизма почти полностью подчиняли себе как мировоззрение, так и социальные системы ценностей детей и молодых граждан. Они реализовывали этот процесс через запечатление социалистической структуры сообщества, иерархию ценностей и обезьянью систему роста личной доминантности. Для этого надо было решить только задачу питания и оторвать, на минимальном уровне, детей от родительского воспитания. Этот процесс начинался с 3-летнего возраста, когда ребёнок оказывался в детском саду. Вместе с воспитанием ему навязывали разбор героических подвигов юного Володи Ульянова и революционеров-коммунистов. По сути дела, такими способами удавалось успешно влиять даже на формирование первичного сознания (Савельев, 2021а). Покинув детский сад, ребёнок в 6-7 лет уже был вполне подготовлен к дальнейшему формированию искусственных запечатлений. Он не пугался новой социальной системы отношений и взаимодействий со сверстниками.
Старательный школьник в 7 лет становился октябрёнком и мог носить звёздочку с профилем юного Ленина. Это означает, что при самых первых признаках появления кортикальной дифференцировки нейронов казной навязывалось запечатление коммунистического набора социальных инстинктов. Покладистый октябрёнок, собиравший макулатуру и металлолом, а на школьных собраниях хлопавший в ладошки воспоминаниям ветеранов, обычно в 9-10 лет становился пионером. Право повязывания красного галстука совпадало с периодом начала созревания ассоциативных областей мозга. Выход из пионерской организации приходился на 14-летний возраст, что совпадало со сроками начала полового созревания.
Иначе говоря, на основании практических знаний о созревании мозга в СССР был разработан механизм надёжного контроля формирования неокортекса в специализированной среде. Вполне понятно, что реальная жизнь учителей, пионервожатых и различных пионерских функционеров была далеко не идеальной. Их лозунговое поведение часто вызывало большие сомнения и подозрения в откровенном обмане. Однако такие мысли приходили в голову ничтожному меньшинству детей с зачатками третичного сознания, которым можно пренебречь. Сложности возникали с детьми из семей, где обсуждались альтернативы социализму или были сильны традиции ещё царских времён. Однако при всей навязчивости и убогости пионерского воспитания оно постепенно делало своё дело. Сутью существования пионерской организации было не столько прямое влияние на детей, сколько создание безальтернативной среды созревания неокортекса. Вовлекая подростков в социальные процессы, такая среда закладывала тщательно подкрепляемые навыки прикладного использования коммунистической идеологии.
Средненький ученик, но буйный общественник с 14 лет мог стать комсомольцем и носить на лацкане маленький красный флажок с бородатым Ильичом. Такими элементарными педагогическими методами удавалось контролировать как первично-лимбическое, так и вторичное, с привлечением коры, - половое сознание. Эта простенькая система занимала подростков и даже была способна формировать систему искусственных отношений в их разношёрстных сообществах. Кроме этого, создавалась полезная для государства школа убеждённых стукачей и не очень щепетильных будущих организаторов строительства коммунизма.
Для нас намного интереснее побочный результат этой колоссальной воспитательной работы, охватывавшей всю страну. Сначала отметим возрастной период с 8 до 14 лет, на который приходится активное созревание коры полушарий большого мозга. В этот период закрепляются наиболее важные социальные инстинкты и формируются базовые приёмы мышления. Казалось бы, столь осмысленный подход при многолетнем применении может дать очень развесистые плоды, чего не случилось. Причина системной неудачи кроется в том, что для юных гоминид слова значат намного меньше, чем родительская материальная культура и их биологическая жизнь. Ценность нелепой агитации за коммунизм состоит в том, что государство принудительно выращивало в детских мозгах систему двойных стандартов. Подростки учились сравнивать реальность с советской болтологией и формировали устойчиво различающиеся типы домашнего и общественного поведения.
Это заставляло мозг ребёнка сравнивать события, оценивать последствия, держать язык за зубами или открывать рот только в соответствии с официальной ситуацией. Головной мозг вменяемого 11-летнего подростка начинал работать не хуже, чем у опытного разведчика с большим стажем нелегальной работы. Такие условия созревания очень благотворно влияли на интенсивное развитие индивидуальных навыков и способностей. Дело в том, что ведение жизни в реальных рамках двойной идеологии и взаимоисключающих социальных отношений заставляло растущий мозг очень интенсивно работать. Вполне понятно, что такие метаморфозы происходили не со всеми школьниками. Для этого надо было получить от родителей довольно изощрённый мозг и завидные способности. Результаты двойного мышления через несколько поколений дали интересные результаты. Советский Союз развалился как карточный домик, поскольку в двойном мышлении официальная жизнь была имитационной.
Таким образом, создание детской и подростковой системы искусственной социальной иерархии с элементами насилия и несправедливости очень полезно. Она отвлекает от естественных приматных развлечений, стимулирует становление наиболее сложных функций неокортекса и развитие аналитических способностей мозга. При использовании столь действенных приёмов самосовершенствования всегда существует опасность перестараться. Помещая 8-9-летнего подростка в военное училище, трудно ожидать его заметного творческого развития. Конечно, в этой среде насилия и несправедливости вполне достаточно, но они крайне своеобразны и закрепляют очень специфичные армейские социальные инстинкты. Такой подход к воспитанию, безусловно, полезен для государства, но не для одарённой личности. Принудительная ранняя военная специализация неокортекса и обучение контролю за дурными лимбическими желаниями очень эффективны. К сожалению, её цели редко совпадают с творческими возможностями конкретного подростка. В мягкой форме все перечисленные проблемы возникают и в общеобразовательных школах.
Самое важное состоит в том, что повсеместный прокоммунистический контроль за развитием детей отодвигал на третьи роли лимбическую систему и весь комплекс естественных, но обезьяньих отношений. По сути дела, впервые в истории человечества на территории СССР была удачно создана полностью контролируемая абиологическая среда формирования головного мозга. При этом обезьяньи страсти молодёжи никуда не исчезли, но довольно легко перенаправлялись в относительно безопасное русло. Плоды этой политики, постоянной поддержки рассудочных и ненавязчивого ограничения биологических интересов дали очень заметные результаты. Длительный экономический и научно-технический прогресс СССР закончился именно в результате отказа от государственного контроля за биологическими процессами. В период расцвета существования советской системы образования и воспитания различия между самыми передовыми странами мира и СССР были огромны. По этой причине советские школьники, переехавшие с родителями в США, сразу становились ведущими учениками и яркими талантами. Следует отметить, что такие блестящие способности демонстрировали обычные советские троечники из общеобразовательных школ. Уровень вынужденного развития их неокортекса был намного выше, чем у их сверстников из тепличной биологической среды западных стран.
