Наиболее сложным явлением следует считать способность думать про себя и везде. Особенно трудно заставить себя долго рассуждать про небиологические проблемы. Напротив, думать про обиды, месть, завоевание колбасы, жилья или про объекты для спаривания – всегда просто. Мы умеем это делать с рождения, поскольку инстинктивно-гормональная регуляция поведения отлично наследуется последние десятки миллионов лет. Заменить эти милые рассуждения на абиологические проблемы очень сложно. К такому использованию мозга надо себя приучать почти половину жизни. При этом заметный результат далеко не гарантирован, но всегда даёт развесистые социальные плоды, поскольку думающих про себя граждан много не бывает. 

Начав осознавать самих себя, дети и подростки не могут поверить в то, что могут быть хоть в чём-то неправы. Открытие собственной неправоты плохо доходит до детей даже через физические наказания. Проблема состоит в том, что существует огромная пропасть между осознанием факта своего существования и принятием социальных законов окружающего мира. Любой ребёнок, выросший в заботе и внимании, долгое время считает себя мерой бытия и сознания. Именно так работает растущий неопытный мозг у всех молодых млекопитающих, что и приводит к их массовому поеданию хищниками. Юные и самоуверенные деликатесы являются объектами пристального внимания как в животном ми­ре, так и в агрессивной среде гоминидной эволюции.

В старые времена социальная правота взрослых доводилась до мозга подростков еженедельными розгами, что помогало далеко не всем. Юная макака не может поверить в противозаконность своих желаний, которые неожиданно появились в её пустой голове. Никакой логики в это время нет, а сам факт возникновения плана для реализации желания считается подвигом "ума". Именно по этой причине их упорно осуществляют малолетние балбесы, несмотря на проблемы с поротой задницей, лишением доступа в карманы родителей и в интернет.

Это означает, что при принятии решений юное создание пользуется исключительно лимбической системой, а неокортекс привлекает только в качестве справочника по адаптациям. Следовательно, свои животные желания подросток отлично понимает, но не может осознать необходимость их социализации. Более того, долгое время до подростков не доходит сама возможность примитивного обдумывания и планирования простейших поступков. Можно уверенно сказать, что развитие таких способностей стало важнейшей вехой в эволюции человечества. Аналогично и появление осмысленного планирования действий каждый раз становится переломом в личном созревании мозга. По этой причине под пониманием себя я имею в виду самообучение хоть как-то думать на любые темы.

Надо подчеркнуть, что созревание мозга начинается с мыслей о биологических проблемах. Появившись в юности, они без какого-либо остатка легко поглощают жизнь большинства людей. Увлекательные сражения за место в социальной системе, репродуктивные страсти и праздность дают прекрасное ощущение наполненности бессмысленной жизни. По этой причине необходимо постоянно учиться управлять своим мозгом. Благодаря бурной и долгой биологической эволюции наш головной мозг хорошо приспособлен для удовлетворения простейших инстинктов. Его затейливыми и подлыми приёмами добывания еды (денег) можно бесконечно возмущаться, но в этом занятии наш мозг неподражаем. Все помыслы и последующие действия направлены на приобретение максимального благополучия при минимальных личных затратах. Столь же положительно наш мозг относится к реализации важнейших инстинктов размножения. Как для переноса генома в следующее поколение, так и для приятной имитации этого занятия он готов на смелые и головокружительные подвиги. С огромным энтузиазмом мозг стимулирует своего хозяина тратить силы, время и деньги на самые нужные и желанные для приматов способы проявления доминантности. Демонстрация личных материальных, социальных или репродуктивных достижений легко становится смыслом и единственным содержанием очень многих жизней. В большинстве случаев этим занятиям предаются по собственному желанию, от появления первой возможности и до окончания бытия.

Не вызывает сомнений, что перечисленные выше интересы составляют основу биологического содержания жизни приматов, но к осмысленной жизни человека отношения не имеют. Попробуем понять, как справиться с этими обезьяньими обременениями нашего мозга и поискать в себе что-либо от человека разумного. Для этого необходимо ознакомиться с принципами организации нашего мышления. В его основе лежит нейробиологический результат двух эволюционных процессов, которые последовательно отразились на конструкции центральной нервной системы. Наиболее древним приобретением нашего мозга является лимбическая система, сформировавшаяся как наследуемая форма инстинктивно-гормональной регуляции поведения. Именно она детерминирует врождённую страсть к пище и её занимательным социальным производным. Как правило, она реализуется через осуществление неукротимых желаний плодиться и выпендриваться друг перед другом. Весь древний и многообразный комплекс центров мозга, которым обеспечивается работа этого поведенческого механизма, носит название лимбической системы. Он является врождённым, видоспецифическим и никакого отдельного обучения не требует. Лимбическая система составляет около 10-12% массы и расходует на своё содержание около 10% метаболических и энергетических затрат мозга. Она контролирует гормональный комплекс регуляции жизни, что наделяет её огромным влиянием на поведение.

Лимбической системе противостоит неокортекс, или новая кора, которая занимает всю поверхность головного мозга с бороздами и извилинами. На неокортикальный комплекс приходится около 80% массы мозга и такое же количество метаболитов, энергии и кислорода. Учитывая энергетические различия в работе лимбической системы и неокортекса, нетрудно догадаться, чем нам выгоднее пользоваться каждый день. Не вызывает сомнений, что вести обезьяний образ жизни очень приятно, экономически выгодно и до поры до времени безопасно. По этой причине лимбическая система с её примитивным биологическим содержимым определяет самосознание людей намного чаще, чем хотелось бы. Она побеждает в мотивации поступков, диктует логику самых ответственных решений и ни за что не отвечает. Эти её безобразия принято называть страстями, интуицией и обезьяньим подсознанием, которое никакому рассудку не подчиняется.

Здравомыслию корковых структур большого мозга очень трудно противостоять спонтанным решениям и понятной биологической логике. Все рассудочные расчёты сталкиваются с одной огромной проблемой – неочевидной полезностью конкретного поступка. Каждый осмысленный шаг, построенный на анализе ситуации, взвешивании рисков, оценке самых мелких противоречий и препятствий, требует постоянных доказательств своей правоты перед интуитивной лимбической системой. В рамках непонятно откуда берущихся спонтанных желаний всё просто и понятно. Принцип "захотел и сделаю" не требует никаких интеллектуальных усилий. Все планы и последовательность действий появляются как бы сами собой и не вызывают никаких сомнений. Это прекрасное состояние лёгкости бытия услужливо генерируется первичным полуобезьяньим сознанием и не требует напряжённой работы мысли (Савельев, 2024).

Совсем другие расходы предполагает произвольное кортикальное мышление. В этом случае интуиция абсолютно бессильна, а на сцену выходят очень дорогие и редкие актёры нашего мозга. Для принятия взвешенных и разумных решений требуются обширные знания. Их можно получить, только затратив много времени и сил, хотя их непосредственная польза далеко не очевидна. Не менее важны личный опыт и практическое здравомыслие, уже проверенное на практике. Это столь же затратный компонент кортикального мышления, как и знания. Перечисленные составляющие очень дороги, но усердием и упорством их можно приобрести хотя бы теоретически. К сожалению, есть и третья составляющая, которую можно заполучить только случайно от родителей. Речь идёт о конструкции мозга, которая даёт попользоваться неокортексом не для обслуживания лимбической системы, а для произвольного мышления. При самом оптимистическом сценарии им обладает около 30% населения, а может побаловаться около 10%.