День наполнен суетой, как и положено дню, после шести все разбегаются по домам, и я остаюсь один на целое здание.

И внизу охранник.

Работы немного, можно спокойно всё доделать и после восьми сесть за своё, за истинно моё, ради чего я и застрял здесь на мизерной зарплате.

Я перебрал все замечания, и, кажется, нашёл ошибку, есть способ завершить исследования, и снова двинуться на штурм Академии.

Но сперва доделать дневные дела.

Звонок по коммутатору и тяжёлые шаги Марк-Горы по центральной лестнице. Пора ему отрабатывать милость Магистрата.

Как всегда, мой обычный вопрос:

— Как ноги, Марк?

И как всегда однотипный ответ.

— Уже ходят. Если б Вас не попёрли, уже бы бегали.

— Ну тогда давай поработаем и меня вернут.

Я всегда так говорю, когда карточкой открываю боксы, наше святая святых.

Это наш ритуал перед неприятным, но необходимым делом.

Наш склад брёвен.

Так, этот этаж называют лаборанты.

Стерильная белизна стен и пола. Пластик. С него прекрасно смывается всё что угодно. Кровь, мозг, моча, кал. В человеческом теле полно гадости, что проливается и долго гниёт.

Материал, не похож на пластик, проведёшь пальцами по стене — стекло

Яркий, неживой свет панелей. Никаких теней и полутонов, всё резкое и чёткое.

Белизна стен, пола, потолков, матовость световых панелей, белизна моей робы. И только Марк-Гора — большое чёрное пятно.

Стерильный запах озона, антисептика, и неистребимый запах грязного тела.

Наш клиент в третьем боксе.

На стенде лежит полностью опустившийся бродяга. Шрамы, ожоги, что-то от войны, что-то от пьяных драк под мостом. Сняты протезы рук, культя с коммутационным элементом выше локтя и такая же вместо запястья.

Раскрытый череп, сетка электродов, вживлённых в мозг.

Чёрная блямба импланта – моя работа.

— Легион Кондор, знаю этих уродов, — Гора ткнул пальцем на татуировку орла с плоскими крылами, в лапах птица сжимала венок с кометой внутри, руническая надпись под эмблемой.

— Мы с ними схлестнулись на Армиду. Они держали планету, наши Отряды туда перебросили в самом конце. Там легион и кончился, блокаду прорвать не смогли и все сдались. Этот тоже.

На экранах мозговая активность заплясала брейк-данс.

— Он тебя узнал. — я ткнул пальцем, в синею кривую — всё понимает, что мы за ним пришли.

— Давай, брат-Ангел, сделаем свою работу. — и слегка наклонившись к Бревну, чётко и ясно сказал. — у меня кореш на Армиду остался. В танке сгорел. Мне тебя, урода, не жаль.

Бревно захрипело, пытаясь что-то сказать или встать, а может оправдаться, но мне реакции мозга неинтересны, я демонтировал зонды и его перекинули на каталку. Гора сам его поднимал на руках.

Мы с каталкой спустились в подвал.

Нет никаких катакомб, с обшарпанными стенами и моргающими лампами, как в старых фильмах, обычный серовато-зелёный пластик, такой же, как наверху, приглушённое освещение.

Ничего мрачного или пугающего, только сюда Синяки не зайдут даже за оплаченный отпуск на курортах планеты Гааграх.

Я завожу ремень под спину Бревну, Демон хватает за ноги, на счёт три мы перекидываем на стол. Главное — мозг не повредить, был случай, когда охранник, даже не знаю, как, умудрился, расплескать мозги по столу, исследование насмарку. Я самолично выдал распоряжение со стороны головы, чтобы держали Ангелы, а за ноги Демоны.

Смешно получилось из нас четверых, я единственный дважды расписался в журнале, сперва как руководитель лаборатории, потом как дежурный лаборант.

Уладим формальности.

На компе запрашиваю индикационное удостоверение Бревна, и приказ по Медицинскому Центру.

На экране паспорт какой-то планеты, даже неинтересно название, на фотографии молодцеватый пацан, голубоглазый блондин с копной соломенного цвета волос.

С Удостоверения Личности военнопленного на меня глядит мой ровесник, с усталыми глазами и солдатской стрижкой.

Бревно не имеет причёски, волосы срезаны вместе с куполом черепа.

Только глаза льдисто-синие, не останавливаясь, бегают с меня на Гору

Демон подготовил наш «Меч ангела»

Запрос.

Согласие получено.

Мы вдвоём берёмся за рукоятки управления «Меча».

Синхронизация.

«Меч» принял наши чипы.

Механический голос озвучивает:

«Согласно решению медицинской комиссии…

…в составе…

…состояние пациента признано безнадёжным…

…принято решение об эвтаназии…

…назначить дату исполнения…»;

Бревно всё понимает. Он уже бегает глазами, хрипит и пристально смотрит на меня.

Одеваю на его голову защитный кожух.

Глаза его больше не увидят света.

Я и Марк берёмся за ручки.

Да не убоюсь я зла!

Разом нажимаем гашетки.

Визг тросика о кость.

Кровь, струящиеся из-под кожуха на стол.

Капельки крови на белоснежных одеждах.

Дежурных лаборантов называют Ангелами не за белый цвет тряпья.

Нет!

Всё глубже, люди понимают нашу суть.

И мы тоже, даже если не признаёмся другим.

От себя не укрыться.

Я осознаю себя…

Я Ангел Смерти!!!

Глава 2.

Ангел. Часть 2.

Планета Троон. Троонвиль. Лаборатория мозговых имплантатов.

Рутина, рутина и рутина. Вот из чего состоит ночная смена, выполнил регламентные работы, отработал задания, что накидало руководство, и можешь делать, что душа пожелает.

Можно сходить к Демону, на большом экране видеонаблюдения посмотреть футбол или кино. Он как раз уже наверно попилил Бревно на куски и скинул в дробилку.

Нет проигравшему погребения ни по обрядам клановским ни по человеческим, а только заслужил канализацию и городские очистные сооружения. Самое неприятное в работе Демона — перемыть всё после утилизации.

В раздевалке есть возможность поспать, начальство традиционно не замечает надувной матрас в одном из шкафчиков.

Я тоже не замечал, и сегодня моя доброта воздастся сторицей, накачаю и завалюсь спать.

Но только не сейчас. Ещё ложиться рано, до двух ночи я принадлежу себе и своей диссертации.

Сон необходим, завтра вторая половина дня — бестолковая работа в частной клинике, микрооперации, вживление имплантатов в домашних животных, кошечек и собачек.

Работа муторная, но за неё платят. Хозяин клиники отдаёт мне ровно половину от заработанного и тихонько радуется, что нашёл простофилю, согласного возиться с животиной, никто из приличных врачей, до такого не опустится.

Главное моё условие, чтобы он не разглашал, что пришлось опозорить Клан и заняться, столь недостойным делом.

Очень уж деньги нужны.

Простолюдинам не хватает ментальной чувствительности для таких работ, и питомцы после такой халтуры долго не живут.

Уже десять часов. Башка начинает медленно и неотвратимо закипать, я тут уже, наверное, полторы сотни срезов пересмотрел, срастание есть, и деградация тоже никуда не девается.

Что-то сильно неправильно я делаю, понять бы что.

Хлопнула дверь, наверное, Марк от скуки припёрся, с новыми галактическими новостями, и своими выводами – глупостью, чудовищного размера.

Иногда приятно пообщаться с простолюдинами, но сейчас я точно не в духе.

Цоканье каблучков.

Нет, это не похоже на тяжёлые шаги Горы.

Каблучки в нерешительности остановились перед дверью. Щелчок ручки.

Я точно знаю, кто пришёл в лабораторию ночью и даже догадываюсь зачем.

Но не буду спешить. Надо, сама скажет. Мне точно не надо.

— Мадам Анналена Фёдоровна, искренне рад Вас видеть на рабочем месте, этой ночью.

Как и у всех Урусов у них странное обращение в вежливой форме. К имени добавляется имя отца.

Ну что ж послушаем, что тебе в квартире ночью не спится.