— Ах, да я опять перешёл на просторечие, скажу по-другому сдать нас по их кодексу чести, моральное падение хуже некуда, нет никто не побежит стукануть куда надо. Даже если мы громко крикнем что Греи, нам только пожмут руки и скажут, что мы были достойным врагом. Гражданская Война закончилась, они выиграли, мы проиграли, мы настолько слабые, что нас даже не стали добивать. — в голосе Раскланенного тоска и печаль переливалась через край.

— Но обслуга не обладает столь высокой корпоративной этикой, нас могут сдать кто угодно, да хоть шлюхи. — я не собирался сдаваться.

Безопасность брата превыше всего!

— Проститутки? Но их слушать побрезгуют, да и кому девки скажут? Хозяевам, а те потребуют выбросить из головы дурь, и пошире открывать рот. — допустил он скабрёзность.

Я молчал, не спорил, давая разгуляться его витийству.

— Про уборщиков да поваров, это бред, особисты их трясут на регулярной основе только порядка ради, и вообще примите мой совет, нет, наверное, два совета. — Серый оценивающе посмотрел на меня, решая, насколько разумный человек стоит перед ним.

Я вполне адекватный член общества.

— Во-первых, перестаньте слушать пьяный бред аборигенов, а во-вторых, примите, как данность Греи уже никому не нужны. Вселенная уже не вращается вокруг нас. — закончил Серый — подъём девочки, пойдёмте знакомиться с мальчиками.

Пройдя мимо целующейся парочки на скамейке, мы вышли на аллею, обсаженную кипарисами; высокие, стройные деревья как пламя свечи рвались вверх, из-за очередного поворота доносилась нестройное пение.

«И вновь продолжается бой!

И тесно нам в Кланах внутри!

И блядствуй пока молодой!

И главный наш враг впереди!»;

— Сомневаюсь, что у нас получится с ними найти общий язык, но попробовать стоит. — засомневался Серый.

Из-за статуи десантника с прижатым к бедру пулемётом вышла толпа парней и девчонок, пацаны в курсантской форме, зелёная пятнистая тряпичная одежда, вечная, как ряса священников древнего бога, в таких гимнастёрках ещё, наверное, наши дальние предки стреляли друг в друга из пороховых ружей, но при этом дешёвая и практичная, самое то для Курсантов.

Девчонки прекрасно обходились вообще без одежды.

— Молодые люди минуточке внимания! — остановил компанию Серый

— Отвали дядя, уже всё есть, — открыла пасть самая пьяная шлюха — и вообще мы идём, оку…оку… короче купаться идём, да мальчики?! Пьяная девочка хочет искупаться…

— Заткнись. — я применил менталистику, шалава заткнулась.

— Молодые люди, девчонки оплачены Гаем Петра, а я не могу его найти, чтобы вручить товар. Не подскажите, где б его найти.

Начался гул весёлых, мальчишеских голосов:

— Везёт Грею.

— А, у него уже есть девушка, мы можем забрать.

— Ему уже ничего не нужно.

Так не пойдёт, я чуть-чуть применил менталику, только капельку, чтоб придать нашим словам, весу.

— Пацаны, я вас догоню это мой дальний родич, я всё расскажу, приду на речку. Пойдёмте присядем.

Один из пацанов повёл нас на ближайшую лавочку. Компания с гиканьем повалила дальше, на пляж, возле реки уже разгорались костры, и слышался смех.

— Вы из Клана — внимательно посмотрел на меня паренёк, — я тоже Грей. Арсений Грейвлад, к вашим услугам. Теперь просто Влад.

Его клановое приветствие показалось неловким и неумелым, но искренним, у меня навернулись слёзы на глаза.

— Тит Грейстоун. Следую путём Греев.

Я показал пацану идеальное приветствие, высоко поднятая рука, идеально выверенная ладонь, прямая спина, выправка, и щёлканье каблуками на асфальте.

Главное — выплеск Менталики. То, что нас отличает от Простолюдинов и даже от Раскланеных.

И за что нас ждёт десять лет каторги.

— Вы из настоящих. Вы его брат, мне Гай, много про Вас рассказывал, мы планировали на каникулах отправиться к Вам на Троон, я Вас сразу узнал, Вы Менталику применили, когда всех заткнули, я почуял. Я был совсем мелкий, когда с отцом Менталику стали пробовать, у меня ничего не получалось, только научился чувствовать, а там Война началась.

— Подтверждаю, в досье написано чувствительность к ментальной магии. — прочитал посланник, не отрываясь от планшета.

Я ничего раньше не слышал про этого мальчика, Гай, не распространялся про друзей, а я не расспрашивал не жилая влезать в душу брата.

— Не переживайте за Гая, с ним всё хорошо, его пригласили в Бродяги, у нас вся группа ему завидует, из Армии к ним попасть это, если с отличием закончишь, да и то шансы мизер, а за Гаем приехала девчонка приглашать, сегодня прямо на тактике, на урок пришёл Начальник Училища, с ней пришёл, закатил на полчаса речь, как Гаю повезло, и они сразу уехали, даже отвальную не устроили, а нам всем на вечер увольнительную дали, чтоб отметить.

Пацан выдохся, а меня начала довить странная, необъяснимая тревога: нет, что-то не так! Бродяги привлекают клановцев, но не берут к себе Греев, и тем более после нашего побега. Нет!

Сердце сжали тиски страха…

— Не эта ли девушка приехала за Гаем? — тускло спросил Серый.

— Ага, она, только у неё всё по шею в живой броне было. — мальчонка ткнул пальцем в планшет.

У меня ком подкатил к горлу, а ноги стали тяжёлые, как свинцом налитые, не хочу смотреть, уже знаю, что увижу, может, если не увижу, произошедшее не случится, нет! Придётся смотреть!

На экране наёмница снята перед дверьми моей квартиры.

Глава 11.

Ответ Греев.

Претория. Сеттльмент.

— Ты же обещал! Как ты мог! Ты меня наебал! Клан меня наебал! Вы же обещали! Я же блять говорил, что эта ёбанная сучка придёт за братом! Говорил?! Говорил!! Клан должен был его вытаскивать прямо немедленно!

Мужчина в непрезентабельной одежде бегал по небогатому гостиничному номеру, в проходе между двумя кроватями, от стены к стене, потрясая кулаками и выкрикивая ругательства.

Благородное лицо интеллигента перекошено от бешенства, красное, но не целиком, а какими-то пятнами.

Неприятная картина.

В одиноком кресле возле журнального столика сидел мужчина, с невыразительным лицом, на первый взгляд, олицетворение спокойствия, но приглядись к глазам и поймёшь, он тоже в панике.

Серое незапоминающееся лицо, ничем не выделяющиеся из миллионов других, как ни банально это звучит, встретишь на улице, не запомнишь.

Скучно звучит. Такой метафорой, наверное, ещё Гомер пользовался (для молодых читателей не тот, который Симпсон).

Но так и есть. С этим человеком – лиценосцем, можно обсуждать Чехова, бухать, махаться раз на раз, заниматься сексом (для читательниц, сам то я ни-ни), но на следующий день уряднику и рассказать будет нечего:

«мужик как все, неприметный, среднего роста, так-то описать не смогу, ну, если увижу, то узнаю...»;

Не узнаешь, если встретишь на улице через день, разве что с ними снова будешь обсуждать Достоевского и так далее, по списку…

Вот тогда подсознательно вспомнишь его.

Нет, скорее не живого человека, сидящего напротив, скорее ощущение серости, серой одежды, серой и без эмоциональной речи, серости и сухости лица. И глаза, смотрящие сквозь очки, живущие отдельной жизнью от лица, то ироничные, то насмешливые, то внимательные.

Так вот, теперь глаза впали в панику, они бегали с планшета на интеллигента, не находя покоя.

— Успокойся, пришло сообщение от Великих.

— Что, что, они пишут? — подбежал интеллигент и присел рядом прямо на пол.

— У нас проблемы, — простонал очкарик. — нас всё-таки засекли на въезде в Преторию. И объявлен стоп лист на выезд.

— Стоп-лист, а почему не арест? — удивился его визави.

— Интересно. На нас Стоп-лист подали не спецслужбы, а наёмники, — после небольшого листания документа он продолжил, — да эти те придурки, что вас ловили на Трооне.