Душно мне в кабинете за столом, хочу на вольный воздух.

Если выйти на балкон со стороны столовой, с другой стороны поместья, невдалеке сверкает огнями город, офисные высотки, рвущиеся в небо, благочинность состоятельных одноэтажных пригородов, пятиэтажки плебеев, и далеко на горизонте взмывающие в небеса точки челноков.

Красивый вид. Впечатляющий.

Но мой дед построил поместье не для того, чтобы из кабинета наблюдать за суетной жизнью столицы планеты.

Окна и балкон нашего святая-святых, выходят на другую сторону.

Ночь меня встретила сыростью и шумом дождя, и темнотой. И сплошной чернотой.

Дальше начинаются предгорья Хекцира, там никто не живёт — заповедник, иногда старые Родовичи уходят туда, когда жизнь опостылела, там же хоронят своих умерших, по странному обычаю Урусов. Это заповедная земля – земля мёртвых, которую все обходят стороной.

Поэтому семья и сохранила поместье, когда начались проблемы с деньгами, мы не смогли его продать, никто не хочет покупать дом с видом на кладбище.

Мы после войны много что потеряли, семейный бизнес умер, имущество Клана, доли в доходных предприятиях всё конфисковано. Активы растворились во времени и пространстве.

Да, бывали тяжёлые времена, но как-то сумели их пережить, со временем нам возвратили малую часть собственности Ветви. Дети выучились на медиков, и мы сумели открыть собственную клинику. На мне лежало всё по бухгалтерской части, супруга вела всё, что связанно с хозяйством, а дети занимались только медициной.

Назвали её мы скромно и не притязательно.

«ГрейМедикал»;

Наше дело приносит стабильный доход и популярна на планете, ну а кто ещё может похвастаться, что операции проводят настоящие Греи!

Да и про нас забыли в Секторе, как в других местах не скажу, может кто-то, кое-где в иных мирах, порой и ненавидит Падший Клан, но этим занимается на своей кухне, и нам жить это не мешает.

Более того, схлестнувшись с Соседями, за которых пошли драться Отщепенцы, и с тварями пустоты, люди стали больше ценить людей.

В нашем секторе установлен памятный день – «Всечеловеческого единства и согласия»; когда мы все вспоминаем Войну и обещаем в первую очередь самим себе, что нас больше не разделят.

Я как старейший представитель Ветви Греев, каждый год выступаю на торжественном собрании, у меня берут интервью, и каждый раз я провожу нехитрую мысль, что людям воевать с людьми — это плохо.

Простая в общем идея является государственной идеологией, впрочем, это не помешало пройти несколько внутри человеческих заварушек.

Но главную свою мысль я всегда говорю наедине детям и внукам, а если доживу, буду говорить и правнукам:

— Дети, держитесь друг за друга, нас осталось мало.

Мы Осколки Греев.

КОНЕЦ