Даже если сидишь на капитанском мостике линкора, не думай, что грязь тебя обойдёт стороной. Война возьмёт плату седыми волосами, бессонными ночами и ранними инфарктами. Мерзость смерти придёт за всеми и не будет ждать до старости.

— Греи выиграли, наши проиграли, три сухих победы остальных раундов не будет! — объявил посредник. — на этом всё. Греи имеют право на девчонку, они честно победили.

— Мы отказываемся от прав победителей, требуем возможность привести себя в порядок.

Девчонка затерялась в безликой толпе плебеев, я даже и не стал провожать её взглядом, слишком много произошло, мне уже она неинтересна, даже если подойдёт и предложит себя.

К нам подлетела владелица и, широко улыбаясь дешёвыми коронками, принялась лебезить, расхваливая славную победу.

Её мелкое холуйство не вызывало ничего кроме брезгливости.

Интересно, брезгливость — это часть презрения или отдельное чувство?

Дверь раздевалки закрылась за Копейщиками. Я остался один на комнату сменного персонала этой кафешки.

Хозяйка лично проводила нас сюда, через реплику извиняясь, что такая скромная раздевалка, недостойна нашего посещения, и выделила полотенца привести себя в порядок.

Не стоило ей извиняться, я за свою жизнь нагляделся и на апартаменты элиты, и бытовки рабочих, и кубрики боевых кораблей, и душевые лагерных бараков.

Небогато обычные железные шкафчики, облупившиеся стены и потрескавшийся линолеум.

Но зато здесь хотя бы относительно чисто.

Да, валялись в углу кучей стоптанные башмаки, на вешалке вдоль стены висели грязные фартуки, но пол мыли, подошвы не чернели и не прилипали, пока босиком идёшь в душ.

Даже мурлыкал древний проигрыватель, рассеивая скуку.

А запах пота, этот вечный запах, он не считается, везде пахнет кислым, где работают люди. Так было в Кордегардии старинных замков и так будет в кают-камерах звездолётов спустя столетия.

Наши отделались синяками и царапинами, разумеется, я исключение, меня возили по асфальту, стучали по рёбрам и лицу, короче я был во всём, наверное, в чём может быть человек после доброй драки, и всё, что можно порвать на мне, было порвано.

Не удивительно, что пацаны вызвались сходить в соседний супермаркет за одеждой моего размера. Ни штаны, ни рубашка ни к чёрту. Завтра мне купят всё новое, отец прослезится от радости, что я ступил на боевую стезю, и оправдал надежды Ветви. Я вернулся битый, но с победой, а тряпьё у Греев не в счёт.

Холодная вода снимает усталость с тела, смывает грязь драки и успокаивает лучше таблеток. Царапины щиплют от мыла, но это мелочь, неспособная испортить удовольствие от душа.

Я только успел как следует намылиться, как щёлкнул замок блокиратора, проскочила мысль, что проигравшие пришли отомстить, и исчезла от знакомых шагов, скрип дверцы шкафчика, шорох ткани и шлёпанье босых ног, я знал, что будет, и не хотел этого, слишком уважаю моего Рыцаря.

В душевую вошла Злюка, как себе домой, в пустую квартиру.

Я не мог отвести глаз от неё, обнажённое тело и решительные движения, нет и даже тени стеснения.

Она зашла в соседнюю кабинку. Шум открытой воды.

Я должен что-то сказать, не знаю даже, что именно сегодня у меня всё впервые, впервые поездка с друзьями в чужой город, первое обращение к Искре и обморок от менталистики, впервые презираю быдло, первое подавление чужой воли, первая уличная драка, впервые передо мной раздевается женщина, первый совместный приём душа с девушкой.

И мне кажется, что это не последние «впервые», за день.

— А ведь ты применил менталку! — сквозь шёпот струй воды донёсся голос Агни.

— Я не хотел — буркнул, намыливая голову.

— Ты что стесняешься? — в голосе добавились озорные нотки, — да ты гордиться должен, Марк так не может, он чтоб воззвать к Искре долго настраивается, и то часто мимо пролетает!

— Агнес, я нарушил…

— Брось. Агнес так меня только в школе зовут, и батя, когда в настроении, меня сроду Агни звали! — прервала Злюка и сразу спародировала Высокую Речь — Благородный член Ветви Грейстоунов, Вы сегодня проявили лучшие благородные качества Вашей благородной Ветви, Вы храбро и благородно сражались на поле боя, и достойны называть Агнессу Белову, простолюдинку и ублюдку, благородным именем Агни!

— Слишком много «благородный», — я не удержался от ремарки.

— Благородства много не бывает, — ответили мне через стену.

Её принудительно-размеренная речь сопровождалась хлюпающими звуками моющегося тела. Меня, как магнитом тянуло подглядеть, как она моется, но я сдержал свои порывы плоти, но не всё, часть моего тела приняло собственное решение, и я надеялся, что мою некорректность не заметят, особенно если повернуться спиной к проходу.

— Агни, я действительно использовал Искру, я поступил недостойно на поединке, такое больше не повторится, лучше я брошу Копьё, чем облажаюсь.

— Ну и дурак, менталка это главное, что отличает Вас и нас, вы должны постоянно её отрабатывать, и обязательно на нас, больше не на ком.

— Слушай, а как ты узнала, у тебя же нет чувства Искры?

Я испугался этой, простой, в общем-то, мысли, да так, что застыл, намылив половину живота. Если плебеи начнут чувствоваться нас, дело плохо.

— Зато глаза есть, я не дура, понимаю отчего твой пацан застрял посреди боя в аухе, так что ты честно победил и заслужил награду.

У меня сердце стало биться быстрее, дух зашёлся от счастья.

— Но ты же девушка Марка, я не могу…

— Всё ты можешь.

Перед душем незаметно возникла Агни и оценивающе глянула на меня,

— К тому же и хочешь, а наградой буду я! — закончила мысль.

Хрупкие и сильные руки толкнули меня к стенке и обняли раньше, чем я успел почувствовать холод кафеля. Наши губы слились вместе, я обнял девчонку, сперва несмело, потом крепко, изо всех сил, до хруста рёбер!

Перестав прятать в ладонях мою плоть;

Перестав обманывать себя и других;

Перестав рефлексировать о Долге;

Перестав стесняться желания;

Перестав думать!

Эта убогая раздевалка превратилась для меня в небесный дворец.

Главное не где я, а с кем я.

Я был с девушкой!

Впервые!!!

Глава 11.

Военный парк.

Претория. Сеттльмент.

— Эх, мил человек, не всех пускают в Военный парк, не всех. Да оно и понятно, что там всем делать.

— Выпускают тем более не всех. И это правильно, в Городе порядок нужен!

— Ну с Кур понятно их впускают только в увольнительные, отдышаться от казарменной скуки, да провести время с девочкой, сходить в кино, на танцы, или просто закрыться в комнате на двоих. А что оно то понятно дело молодое.

— Ах ты Хосподи, вы же не нашенские, как тут да что тут не знаете, «Кура» — это по-простому «Курсант», а только им в глаза не вздумай сказать, в драку полезут ну чисто петухи.

— А так меж своими Куры и Куры, дык у них и форма парадка расфуфыренная, как у фазанов.

— Кур не выпускают из военного парка, зачем они нужны в городе? Пить бухло, жрать наркоту, цепляться к девушкам, устраивать драки с местными?

— Не надо этого никому. Нам точно не надо, тем более ихнему начальству и без этого геморроя есть чем заняться. А Кур, их то и спрашивать никто не будет, вот пока в офицеры не выйдут, пусть помалкивают.

— Если все шляться будут где хотят проблем много, а пользы никакой, пусть лучше учатся, как пиратов гонять. Вон говорят тут зашевелились под боком, на Нью-Портский лайнер говорят пытались куснуть, на подходе, вроде отстрелялись, но куда мать его Флот Совета смотрит, на пассажирские лайнеры уже нападают, так скоро и сюда припрутся, разные бандюганы.

— Да и не только в этом дело. Совет, навоевавшись с Кланами, просёк фишку, отчего да почему, так он терпеть не может, чтобы военные тёрлись с местными, после Гражданской то времени прошло с гулькин нос, ну как чтобы заселить сожжённые миры ещё, значит, времени мало, даже и не брались возвращать, что накосячили, но вот чтобы отделить местных от военных, они с этим управились, может со временем, с этим будет полегче, но не сейчас.