Его слова застали Розалин врасплох и, уже мало что соображая, она пыталась осмыслить сказанное. А Фредерик, застигнув все пуговицы на рубашке и взяв пиджак в руку, двинулся к двери, у которой остановился.

— Честно, но я был бы рад, если бы кто-нибудь оградил меня от того опыта, который я имею, — не оборачиваясь к ней, вдруг добавил он. — Я согласился бы жить даже в клетке, чтобы больше никогда не видеть того, что вижу каждый день.

Как только он ушёл, Розалин рухнула на пол. Теперь она окончательно убедилась в том, что этого человека ей никогда не убедить.

Но именно в тот миг, когда Розалин окончательно сломалась, именно тогда, когда она уже приняла судьбу вечной пленницы, тогда, когда согласилась выйти замуж за Фредерика, неожиданно жизнь послала ей помощь.

Как-то холодной февральской ночью Розалин услышала выстрелы и крики, потом звук сжигаемых о плиты асфальта шин, какой-то грохот, и вдруг свет в комнате, который с недавнего времени она стала всегда держать включённым, ибо не могла больше спать иначе, резко погас. Опустившаяся темнота и последовавшая за ней резкая тишина, ввели Розалин в такой дикий ужас, что она готова была прыгнуть под поезд, лишь бы прекратить чувствовать эти мерзкие заполоняющие душу и горло щупальца, от которых её начинало мутить. И вдруг за дверью послышался размеренный стук каблуков, а ещё через мгновение замок двери, которую на ночь всегда запирали, прострелили.

Розалин так сильно заорала, что не услышала низкого бархатного женского голоса, который обратился к ней. И только когда её хорошенько встряхнули и ударили по щекам, только тогда она замолкла и, широко распахнув глаза, увидела перед собой освещённое голографическим экраном сотового телефона лицо молодой женщины.

— Ты ведь Розалин Эйс? — спросила она, едва девушка смолкла.

Розалин смогла только судорожно кивнуть.

— Пошли со мной, — взяв её за руку, незнакомка рывком подняла Розалин с кровати и быстро потащила за собой.

Девушка послушно следовала за ней не потому, что была рада её появлению, ибо страх, а не облегчение, по-прежнему колотил в её душе. Едва выйдя за пределы комнаты, уже начиная с главного коридора Розалин увидела трупы перебитой охраны и, ступая через тела и разлитую по блестящему лакированному полу кровь, не смогла сдержать тошноты. Едва незнакомка вывела девушку на свежий воздух, где сквозь зимнюю темноту Розалин увидела десятки трупов, разбитые стёкла и сломанные ограждения, как тело не выдержало, и содержимое желудка вырвалось на ружу.

Подождав, когда ей полегчает, незнакомка вновь схватила Розалин за руку и подвела к большому серебристому внедорожнику.

— Кто ты?.. — спотыкаясь, простонала Розалин. — Куда ты меня ведёшь?..

— Давай в машину, — просто буркнула незнакомка, буквально запихивая девушку на заднее сиденье.

Захлопнув дверцу, она тут же заперла её, что ужаснуло Розалин ещё больше, и, не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась.

Тем временем незнакомка села за руль и, сбросив винтовку необычного вида рядом, на которую Розалин только сейчас обратила внимание, завела внедорожник одним движением на голографическом экране.

— Что ты собираешься со мной делать? — сквозь поток слёз спросила Розалин, когда машина мягко двинулась к основной дороге.

— Тихо, — вновь буркнула незнакомка, открывая на ручном сотовом голографический экран, после чего позади них раздался взрыв.

Розалин закричала, обернулась, но сквозь чёрное заднее стекло ничего не смогла разглядеть.

— Что происходит?! — взвизгнула девушка.

— Для тебя ничего плохого, прекрати ныть! — рявкнула незнакомка, вновь тыкая на голографический экран своего внедорожника, и тот рванулся вперёд с ещё бо́льшей скоростью.

— Да кто же ты такая, чёрт возьми! — схватившись за голову, простонала Розалин, обращаясь уже к себе самой.

Но в этот раз незнакомка, глядя теперь не в голограмму, а перед собой на дорогу, ответила:

— Меня зовут Кэролайн Элломард, я сестра Фредерика.

Розалин тут же прекратила плакать, но продолжала бестолково хлопать блестящими от слёз глазами.

— Это он приказал тебе забрать меня?.. — дрожащим голосом едва смогла она выговорить.

Кэролайн усмехнулась.

— Вот уж нет.

— Тогда я совсем ничего не понимаю… Что ты от меня хочешь?

Кэролайн повернулась к Розалин, из-за чего та от испуга вжалась в кожаное кресло.

— В отличие от своего братца мне от тебя ничего не нужно, — спокойно произнесла Кэролайн. — Я спасаю тебя, неужели не ясно?

— Что?.. — выдавила из себя Розалин, вновь почувствовав подкатившую к горлу тошноту.

Кэролайн вытянула из под сиденья картонный пакет и протянула ей, как раз вовремя, ибо Розалин сильно стошнило.

— Вот, попей, — протягивая ей бутылку с водой, произнесла Кэролайн, а после протянула и пачку бумажных платков. — И это тоже возьми, а то весь салон зальёшь мне соплями.

Некоторое время они ехали в тишине, нарушаемой только громкими глотками и высмаркиванием Розалин.

— Почему?.. — после очередного опустошения носовой полости, едва слышно вопросила Розалин.

— Почему спасаю тебя? — перебила её Кэролайн, глядя на едва освещаемую заснеженную дорогу. — Потому что недавно узнала о тебе и о том, что Фредерик заставил тебя согласиться выйти за него замуж.

— А вам-то какая разница?..

Кэролайн резко обернулась к Розалин.

— Хочешь остаться с ним? — жёстко впечатывая слова, спросила она. — Мой братец жесток и непредсказуем. Он насиловал тебя и держал все эти месяцы взаперти, тебе этого мало что ли?

Розалин опустила взгляд. Насиловал её Фредерик или нет, она для себя ещё не решила, ведь отдавалась ему с желанием. Или ей только так казалось?

— Сейчас он уехал по делам группировки и его не будет три дня, — продолжала тем временем Кэролайн. — Дом его я взорвала, имитировав твою смерть, поэтому по возвращению Фредерик подумает, что ты мертва. Но если он найдёт тебя… — она выдержала красноречивую паузу. — Ты должна исчезнуть из города. Забери мать и сегодня же уезжайте.

— Куда?.. — по-прежнему ничего не соображая спросила Розалин.

— Куда угодно, хоть на край света, меня это уже не волнует, — Кэролайн бросила ей на заднее сиденье мешок. — Там деньги, которых вам с матерью должно хватить на год.

По-прежнему находясь в страшной прострации, Розалин, не прикоснувшись к мешку с деньгами, обхватив себя за колени, молча глядела в пол автосалона. Слишком быстро события жизни сменили друг друга: только она была пленницей сына жестоко мафиози, насильно его невестой, а теперь, вызволенная его сестрой, едет домой. А домой ли везёт её Кэролайн? Вдруг всё это лишь разыгранная для отвода глаз сцена, чтобы потом внезапно убить её где-нибудь на пустыре? Она слышала, что в мафии такое часто практиковали.

Розалин встрепенулась и посмотрела в окна, за чернотой которых вообще ничего не было видно, а в лобовом различить можно было только дорогу.

— М-мы… — заикавшись, начала Розалин, — в Сиэтле?

— Нет, — ответила Кэролайн, откинувшись на спинку водительского кресла. — Дом Фредерика далеко за городом, но мы скоро приедем.

— Куда именно?

Кэролайн взглянула на неё через плечо.

— Я везу тебя домой и не собираюсь убивать, можешь быть спокойна.

В тусклом освещении салона Розалин немного смогла разглядеть Кэролайн. У неё были мягкие черты лица, которое тем не менее было совсем не привлекательным и не внушающим доверия, а тонкие волосы длиной по плечи были как-то рвано подстрижены и чем-то словно умаслены. Такого же непонятного цвета глаза, как у Фредерика, но взгляд выражал вульгарную надменность, и такая же размазанная форма губ, однако рот был меньше и аккуратнее. В целом отдалённо брат с сестрой походили друг на друга, только Кэролайн казалась старше.

Несмотря на слова своей спасительницы Розалин совсем не успокоилась, напротив тревога только с каждым разом нарастала. За пол года заключения она не только привыкла к Фредерику, но даже как-то прониклась к нему доверием, а вот его сестра стала вызывать ужас. В целом не только она, но и всё происходящее казалось страшным сном, как тогда, впервые недели заключения. И хоть Розалин всё это время мечтала о спасении и свободе, сейчас она боялась всего, за что бы на мгновение не зацепился её взгляд, всего, что бы не донеслось до её слуха.