— Придурок, — тихо выплюнула Розалин и прошла к своему столу, на котором уже без удивления обнаружила небольшой конверт кремово-розового цвета.

Быстрее, чем хотела, она, буквально разорвав конверт на части, вытащила письмо и прочитала следующее:

«Теперь тебя окружают не трупы, а живые растения — единственно прекрасная жизнь на земле после тебя. Я надеюсь, они подарят твоей душе умиротворение и помогут в любом моменте дня или ночи вспомнить, как ты нужна этому миру и всем нам».

— Вот же придурок, — тихо прорычала Розалин и, смяв письмо и конверт, выбросила их в стоявшее под столом мусорное ведро. — И когда только успел…

Она осмотрела мирно стоявшие по всюду цветы и, невольно ощутив себя в царстве настоящей жизни, вздохнула полной грудью исходивший от них сладковатый аромат. В одном Фредерик был прав, растения, как и вода, действительно были неотъемлемой частью самой жизни на планете, без них всё просто погибнет. И хоть Розалин очень любила цветы — они действительно успокаивали и радовали её душу, — и на деле не была против того, что сейчас её рабочее место казалось частицей ботанического сада, всё же своевольность Фредерика, который даже не подумал посчитаться с её желаниями, была возмутительной. Именно по этой причине Розалин вышла из приёмной и направилась искать этого самодура и недобитого романтика, который, казалось, пришёл в их современность с позапрошлого века.

Розалин буквально носилась по всему особняку, так как страх вновь внезапно связаться по ментальной связи с нергарри подстёгивал её едва ли не бежать. В итоге она нигде не нашла Фредерика и впервые решилась выйти к коридору, где по обеим сторонам были расположены покои рейнджеров. На каждой двери красовалось полное имя любого из ребят, и Розалин быстро нашла дверь в комнату Фредерика, однако, не решаясь постучать, на некоторое время застыла перед ней.

Вдруг из двери напротив раздалось звериное рычание, что заставило Розалин обернуться, потом посыпались грязные ругательства, от которых она жалобно скривилась. После в стену несколько раз прилетело что-то явно тяжёлое, донеслись звуки разбитого стекла и будто ломающегося дерева, и в следующее мгновение, выбив дверцу, проскрежетав по полу и по ушам Розалин, прямо к её ногам прилетела какая-то железная тонкая коробка или ящик. Глядя на неё округлившимися глазами, девушка некоторое время недвижимо стояла на одном месте, пока не решилась поднять на открывшийся проём взгляд.

— Ты что здесь делаешь? — с сильно сбитым дыханием и осипшим голосом вопросил появившийся в проёме Морган.

Его обнажённый торс блестел от пота, широкая грудь вздымалась и опадала, как штормовая волна. Пригладив растрёпанные волосы, Морган вышел из проёма и подошёл к Розалин, которая невольно шарахнулась от него в страхе.

— Ты извини, за то что слышала и видела, — глухо пробормотал парень и, подняв железный ящик, направился обратно к себе в комнату. — И вообще лучше забудь обо всём.

Бросив это на прощание, Морган швырнул ящик в глубину комнаты, из-за чего раздался жуткий грохот и треск чего-то вновь ломающегося, и, подняв выбитую дверь, поставил её обратно, как барьер между собой и остальным миром, в котором, пребывая в сильном потрясении, осталась Розалин. Некоторое время она ещё стояла, как прилепленная к полу, и пыталась осознать случившееся, но почувствовав только головную боль, медленно побрела обратно. Она поймала себя только на одной мысли, что совершенно не вписывалась в такую откровенно безумную компанию, как рейнджеры.

Розалин устало и бездумно шла по коридорам и лестницам и даже сама не заметила, как вышла к коридору, ведущему в приёмную. И, конечно, не услышала позади себя шагов, только почувствовав, как кто-то к ней приблизился почти вплотную, резко остановилась.

— Меня искала, любимая? — томно прошептал ей в затылок Фредерик.

Розалин обернулась и тут же отошла от него на несколько шагов. Парень остался стоять на одном месте и, спрятав руки за спину, чего-то будто выжидал. И Розалин хотела бы в этот момент высказать ему всё, что обдумала, пока его искала, но почему-то напрочь обо всём забыла. Слова, которые вот-вот хотели сорваться с её губ, от испуга вдруг нырнули обратно в глотку, где застыли, мешая свободно дышать.

— Не беспокойся, — вдруг мягко улыбнулся Фредерик. — Я больше тебя не покину.

Он сделал шаг к приёмной, и Розалин вдруг взбесилась.

— Не смей! — крикнула она на весь коридор.

Из её кабинета выглянули несколько голов телохранителей, которые там и остались ожидать в случае, если девушке понадобится явная помощь.

— Ты-то мне как раз не нужен! — рявкнула Розалин застывшему от её окрика Фредерику.

— Прости, — тихо выдавил парень, опустив лохматую голову так, что волосы упали мрачной тенью на его лицо. — Но Тревор пару минут назад отчитал меня и приказал быть с тобой рядом. Пока я не имею право оставить тебя, да и, если честно, не испытываю такого желания. Нам нужно работать вместе.

Фредерик медленно направился к проёму, откуда по-прежнему выглядывали головы телохранителей Розалин, пока сама она мгновение раздумывала, как правильно поступить: отказаться разом от предложенной ей помощи и вновь начать пить таблетки, чтобы больше не находиться в таком беспомощном положении, или делать то, о чём просил её дядя. Тяжко вздохнув и схватившись за пылающие от волнения щёки, Розалин всё же побрела за Фредериком к своему кабинету, но невыносимо медленно, нехотя растягивая каждый шаг и обречённо покачиваясь, будто шла на эшафот.

Когда они оба оказались близ входа в приёмную, Фредерик остановился, молча пропуская девушку вперёд, но Розалин встала рядом с ним и, не глядя ему в глаза, бросила со жгучей ненавистью:

— То, что мы начинаем работать вместе, не значит, что ты можешь душить меня своим вниманием. Я всё ещё тебя ненавижу.

— Я принимаю это, но так же скажу, что готов жизнь отдать, чтобы искупить сделанное и заслужить твоё прощение, — ласково и даже смиренно ответил на эту заслуженную злость Фредерик.

— Чёрта с два, — ругнулась Розалин и, гордо вскинув голову и распрямив плечи, вошла в приёмную.

Парень же ещё на некоторое время задержался в коридоре и, прикрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнул.

— Ненавижу себя за то, что сделал… — шепнул он в пространство и, сгорбившись словно от тяжёлого венца вины, зашёл следом.

Эррол и Робин в это время прибыли к границе района Бикон-Хилл. Оба они были в новых костюмах, но без шлемов, и стояли близ служебного автомобиля, брошенного на обочине дороги, пока Эррол что-то настраивал на встроенном в манжет дисплее.

— Ты можешь оставаться здесь, — вдруг первым нарушил молчание парень, по-прежнему не отрываясь от дисплея. — С разведчиками я и один быстро справлюсь.

Стушевавшись, Робин промолчала, но искоса продолжала за ним наблюдать.

Эррол влез в салон и, схватив какие-то приборы, похожие на небольшие пистолеты, вылез обратно. Он прикрепил их к поясу на бёдрах, а после включил сотовый и на появившемся голографическом экране нажал определённые кнопки, из-за чего эти загадочные приборы засветились синим.

Ещё перед их отъездом Мэй Ву вручила ему новое разработанное ей устройство на случай, если они засекут разведчиков-нергарри, но не успеют проследить за ними или ликвидировать. Как им пользоваться, Мэй выслала Эрролу на сотовый, и с инструкцией он успел ознакомиться ещё в дороге. Это было похоже на те чипы, что носили в себе сами рейнджеры, только с учётом структуры тела внеземных сущностей, а не людей. Нужно было лишь выстрелить в нергарри без промаха, а программа, активированная в этот момент Эрролом с сотового, даст по их местоположению и поведению всю нужную информацию прямиком в бюро.

— Я пойду с тобой, — наконец произнесла Робин, на что Эррол не ответил и, подойдя к ней, протянул такой же прибор, какой висел теперь на его поясе.

Вместе напарники направились вперёд.

Бикон-Хилл был одним из немногих оставшихся в Сиэтле мест, что ещё не успели облюбовать нергарри в том смысле, что по крайней мере с гравитацией и уровнем радиации здесь всё было в порядке. Ребята первое время просто неспешно прогуливались по дорогам, наблюдая за показателями на устройствах, улавливающих энергетические вибрации нергарри.