Хью, убрав телефон в карман джинс, поднялся с места и уже в следующее мгновение сел рядом с Морганом. Эррол, размышляя ещё несколько секунд, взял поднос с недоеденной едой и присоединился к ним, оказавшись рядом с Робин, чем вызвал у последней довольную улыбку. Оставались на своих местах только Найджел за излюбленным вышиванием на коже и продолжающий играть заунывную мелодию Шерман. Тогда Тэмлин, оставив столик, подскочила к барной стойке и заказала на всех, кроме себя и непьющих Розалин, Эррола и Найджела, по пинте пива, которые разом унесла в один заход.
Поставив кружки на стол, лейтенант подскочила сначала к Найджелу, схватив которого буквально за шкирку, привела, словно котёнка, к их столику и заставила сесть, а после насильно потащила слабо-сопротивляющегося Шермана за рукав его пиджака.
— Вот же достала, — огрызнулся парень, присаживаясь на стул, как на трон, и, вытащив из кармашка маленькую пачку влажных салфеток, одной стал с омерзением оттирать рукав.
Не обратив на его злобное бурчание внимания, Тэмлин подлетела к сцене и, схватив с неё акустическую гитару, вернулась к ребятам.
— Сыграй нам что-нибудь весёлое, — попросила девушка, отдавая инструмент Робин.
— Ну, — протянул Морган, взяв кружку в руку. — Давайте выпьем за то, что всё ещё все мы живы.
Фрэн грустно усмехнулась, но тоже взяла свою кружку и одновременно с ребятами приложила её к другим. Раздался гулкий стук, пена от пива разлилась через края на стол, окропив руки рейнджерам, которые тут же приложились к кружкам и сделали по большому глотку. Дальше пошли обычные, но наполненные семейным теплом, разговоры, в которых не участвовали только Розалин, Эррол и Найджел. Робин играла на гитаре что-то весёлое и заводное, Шерман пытался произвести на Фредерика впечатление своими знаниями в области искусства, на что бывший мафиози неизменно отвечал шутками, над которыми в голос смеялись Морган и Хью. Тэмлин пыталась расшевелить Розалин и Фрэн, на что последняя больше от неизбежности, чем от желания, автоматически что-то отвечала.
И вот из под пальцев Робин полились нежные тихие переливы, от которых Тэмлин встрепенулась.
— Это случайно не «Falling Slowly» Глена Хэнсарда? — спросила она.
— Да, она, — широко улыбнулась Робин, продолжая наигрывать мелодию. — Знаешь эту песню?
— Конечно! Это же один из саундтреков к фильму «Однажды» 2007 года! Мой любимый фильм!
— Наша мама очень любила этот фильм и всегда напевала именно эту песню нашему отцу…
В глазах Робин сгустилась тоска, хоть на губах по-прежнему сияла нежная улыбка. На мгновение она задержала дыхание и, глядя куда-то внутрь себя, погружаясь в воспоминания далёкого детства, тихо запела:
— "Я не знаю тебя, но именно поэтому еще сильнее тебя хочу…"
И Тэмлин дальше подхватила, подстроив второй голос:
— "Я не могу подобрать нужных слов, я теряю дар речи и ничего не могу поделать с этим."
— Девчонки, — закатив глаза, тихо выплюнул Хью.
Шерман молча согласился с его невысказанным мнением, красноречиво цокнув и скрестив на груди руки.
Эррол, откинувшись на спинку стула, кажется, думал о чём-то своём, Морган, подперев рукой щёку, тоскливо слушал слова песни, Найджел продолжал вышивать на руке, а Фрэн, не спуская с него потемневшего взгляда, нервно выстукивала пальцами по столу.
Робин и Тэмлин, глядя друг другу в глаза, продолжали петь, и вдруг на первом припеве им одновременно вторили Розалин и Фредерик.
— "Эта лодка тонет, доведи ее до пристани, ведь у нас ещё есть время…"
Бывший мафиози и его жертва похищения переглянулись.
— "Пробуди свой полный надежды голос. У тебя есть выбор, и ты делаешь его сейчас."
Розалин тут же отвела взгляд, но подпевать, тихо и не попадая в ноты, продолжала, тогда как Фредерик, подстроив третий голос, прекрасно выводил собственную, но гармоничную полифонию. Тэмлин и Робин, довольные их совместным квартетом, запели ещё громче, и вскоре всё пространство столовой наполнилось морем отчаянной нежности с плавающими в ней осколками боли и тоски.
— "Ты уже достаточно настрадался и долго боролся сам с собой. Пришло твое время," — эхом отдавались слова в пространстве.
Голоса ребят, хоть и звучавшие по-разному, вели одну бархатно-уютную линию с дополнительными переливами, лаская теплотой сердца всех слушателей. Не только рейнджеров, но и трёх сотрудников столовой, которые, оставив работу, просто наслаждались прекрасным ансамблем друзей.
— "Медленно утопая, продолжай петь свою песню, а я буду подпевать," — прозвучали последние слова, и тихим, постепенно выстраивающимся трёхголосием прозвучало: — "А я буду подпевать. Я буду подпевать. Буду подпевать…"
Ребята одновременно стихли, и только Робин, по щекам которой, как дождевые капли по стеклу, тихо стекали слёзы, продолжала касаться струн, что, дрожа, выдыхали последние ноты. Но в момент, когда едва стих заключительный аккорд, Найджел, которому только по ему известной причине не понравился вышитый на коже узор, вдруг с непривычным для всех остервенением стал отдирать нитки.
Аккуратно поддетая тончайшей иголкой кожа при подобном виде самоповреждения не рвалась настолько, чтобы выпустить кровь, только повреждала наружный слой эпидермиса состоявшего из состарившихся и ороговевших клеток. Но в этот раз зелёные нитки, которыми Найджел тщательно вышивал растительный узор, как росой, окропились алыми каплями, из-за чего тот, несколько раз вонзив себе в руку иголку, в следующее мгновение разорвал рисунок. С его руки достаточно обильно потекла кровь, но Найджел, не обратив на неё и боль внимание, продел в игольное ушко новую нитку и взялся за другу руку. Однако стоило ему начать, как внезапно Фрэн, перегнувшись через стол, со всей силы опустила ему в лицо кулак.
Найджел опрокинулся вместе со стулом на пол. Замерев, рейнджеры и сотрудники столовой округлившимися глазами наблюдали за тем, как капитан покидает своё место и подходит к поднимающему на ноги коллеге.
— Кретин, как же ты меня нервируешь, — прорычала Фрэн, вновь замахиваясь, но в этот раз Найджел перехватил её кулак и хотел, было, нанести ответный удар, но она успела садануть ему в челюсть другой рукой. — Когда ты уже прекратишь вытворять это дерьмо?!
Найджел налетел на капитана, но Фрэн увернулась и дважды ударила его сначала под дых, потом снова в лицо. Парень сумел увернуться от очередного удара и с разворота, высоко занеся ногу, опустил её Фрэн в лицо, и хоть она успела поставить блок, удар получился ощутимым. Капитан отшатнулась, и другая нога Найджела прилетела ей в грудь. Фрэн упала прямо на столик, за которым сидели ребята, но они тут же вскочили и отошли на более безопасное расстояние. Найджел, быстро оказавшись рядом, попытался схватить капитана, но та с силой оттолкнула его ногами в грудь, и парень повалился на другой столик, сбив по пути несколько стульев.
— Чего вы все стоите?! — взвизгнула Робин. — Их нужно разнять!
— Ты спятила? — хмыкнул Хью. — Сейчас самое интересное.
— Тэм! — обратилась девушка к лейтенанту, но та с виноватой улыбкой качнула головой.
— В такие моменты Фрэн лучше не трогать, — пояснила она.
— Шерман! — обратилась к нарциссу Робин.
— Нет уж, — закатив глаза, цокнул языком парень. — Ещё руки об них марать… Я только утром сделал новый маникюр.
Капитан, оказавшись подле Найджела, вновь ударила ему в лицо, но после парень, уклонившись от её кулаков, смог оглушить её, с силой хлопнув ладонями по ушам. Дезориентированная Фрэн, зажмурившись, отшатнулась, и вновь получила сильный пинок в живот. Когда она оказалась на полу, Найджел набросился на неё и, сев сверху, несколько раз ударил в лицо.
— Но мы же не можем оставить это просто так! — возмутилась Робин и, оглянувшись на брата с Эрролом, сердито уперла руки в бока. — Помогите мне разнять их!
Обречённо вздохнув, Морган направился к сцепившимся коллегам вместе с сестрой, тогда как Эррол просто развернулся и невозмутимо вышел из столовой.
