— Тогда вы здесь зачем? — Тэмлин заметно повысила голос.
На её лбу выступили капельки пота, дышать стало трудно, и она сильно зажмурилась, испытывая во всём теле ломоту, как от гриппа.
— Я здесь, чтобы предложить тебе другой выход.
От слов Тревора, Тэмлин распахнула глаза и посмотрела на него.
— Какой? — скривив лицо в недоумении, вопросила она.
— Работу в бюро. Там ты сможешь начать новую жизнь, спасая от нергарри город, и освободишься в этом случае от всех обвинений.
— Нет, — не раздумывая бросила Тэмлин. — Лучше тюрьма. Когда я выйду оттуда, я смогу вновь увидеть Руне и присоединиться к «Чёрным Карателям».
— Твои друзья сейчас переживают не самые лучшие времена, на хвост им села полиция.
— Они спасут меня…
— Они в бегах, — прервал её нелогический бред Тревор. — А тебе, если стороне обвинения удастся доказать твою причастность к «Чёрным Карателям», а совершённые тобой преступления сделанные не под действием наркотиков, а в здравом уме, будет в этом случае грозить смертная казнь.
Тэмлин начал сотрясать озноб, к горлу подступила тошнота, а в голове поочерёдно то невыносимо гудело, из-за чего она корчилась от боли и хваталась за виски, то воцарялась тишина, из-за чего девушка резко замирала. Некоторое время Тревор наблюдал за ней, терпеливо ожидая ответа, но Тэмлин молчала.
Внезапно вновь оцепенев, она уставилась в одну точку расширившимися глазами и тихо залепетала:
— Руне больше не простит меня… Я так сильно обидела его и всех подвела, что проще будет просто умереть…
Почувствовав новый приступ невыносимой головной боли, Тэмлин сжала виски и, начав медленно погружаться под одеяло, застонала.
— Не хочу больше жить, — внезапно разрыдалась она. — Пусть лучше меня казнят. Я готова признаться во всех преступлениях, пусть только меня убьют. Пожалуйста…
Тревор отвёл взгляд. Ему всегда было сложно поддерживать с людьми разговор, утешать кого-то или проявлять интерес и соучастие, он был крайне эмоционально неуклюжим. Сейчас же дело касалось девчонки страдающей от героиновой ломки, но даже по работе он в этот момент не знал, как можно было бы достучаться до Тэмлин, чтобы она сделала правильный выбор.
— Хочу умереть! — голос Тэмлин сорвался на крик. — Я хочу умереть! Жизнь — ад, я больше не в силах терпеть её несправедливость и эту жестокую ломку! Мне нужен наркотик! — распахнув одеяло, она резко села. — Мне нужен героин, он облегчит мне состояние, и мне станет лучше, тогда я смогу понять, что делать дальше!
— Героин тебя едва не убил, — спокойно произнёс Тревор, по-прежнему не глядя на Тэмлин.
— И пусть… Пусть лучше убьёт… Если я умру, всё закончится, мне больше всё равно нет смысла жить! Я уже не человек, я отвратительная… Ненавижу себя… Ненавижу себя!
Тэмлин вскочила на ноги и ринулась к выходу, но едва распахнула дверь, как её тут же схватили двое полицейских, дежуривших у палаты. Одного из них она тут же пнула ногой в пах, другого перекинула через себя и помчалась по коридору, но там её схватили уже люди Тревора, привыкшие иметь дело с ещё более агрессивными и непредсказуемыми ребятами. Крича на всю больницу, Тэмлин стала вырываться, но впятером мужчины, буквально скрутив её, втащили обратно в палату, а следом за ними влетели две медсестры.
— Дайте мне наркотик! — пытаясь вырваться, визжала Тэмлин. — Пожалуйста, дайте мне наркотик! Я больше ни о чём не прошу! Только одну дозу, и я сделаю всё, что вы хотите!
Пока Тревор продолжал невозмутимо стоять и смотреть в окно, кричащую и извивающуюся Тэмлин пристегнули ремнями к кровати и вкололи сильное успокоительное, поэтому через некоторое время она затихла. Это было не снотворное, поэтому девушка, словно превратившись в овощ, лежала недвижимой с безучастным пустым взглядом, устремлённым в потолок.
Медсёстры помогли полицейским, и в палате Тревор с Тэмлин вновь остались одни.
— Твой выбор принимать наркотики был ошибочным, но ошибки неотъемлемая часть нашей жизни, однако это вовсе не значит, что другого выхода, кроме смерти, нет, — наконец сказал он, пододвигая стул ближе к кровати. — Думаю, ты вовсе не хочешь умереть.
— Не хочу… — по-прежнему глядя в потолок, одними губами безжизненно шепнула Тэмлин. — Но я уже ничего не смогу изменить… Я больше не нужна Руне, он не простит меня… Осознавать это страшнее смерти… Только бы его не поймали, — выдохнула она, закрыв глаза, из которых медленно потекли слёзы. — Только бы не арестовали…
В этот момент Тревор наконец понял, как можно было бы повлиять на решение Тэмлин.
— Если ты согласишься работать в бюро, я постараюсь сделать так, чтобы его не нашли.
Тэмлин резко распахнула глаза и с застывшим в них ужасом уставилась на Тревора.
— Что вы сказали? — дрогнувшим голосом вопросила она.
— Я помогу ему замести следы, если ты присоединишься к нам, — невозмутимо продолжил Тревор. — Но для этого мне нужно знать, где он находится, чтобы встретиться с ним лично и поговорить.
— Вы лжёте. Вы не поможете ему, а сдадите полиции.
— Мне нет нужды это делать, я сотрудничаю с полицией только в случае одарённых преступников, таких как ты, и вовсе не обязан помогать им в поимке обычных преступников.
— Я вам не верю.
— Твоё право, но у Руне Адониса и у тебя осталось мало времени. Сейчас только ты можешь изменить сложившуюся для вас обоих ситуацию.
Тэмлин надолго замолчала, раздумывая как поступить хотя бы сейчас правильно, пока благодаря успокоительному она ещё могла хоть как-нибудь рассуждать здраво.
— А если у меня нет дара? — тихо спросила наконец Тэмлин. — Такое может быть?
— Нет, — слегка качнул головой Тревор. — Хоть какой-то дар быть должен, но какой именно мы выясним уже в бюро.
— Мне нужно будет уничтожать чудищ?
— Да. Но предупрежу сразу, сначала тебе придётся пройти лечение от зависимости, и только после этого ты присоединишься к нам. Когда начнёшь работать, жить будешь в бюро под строгим надзором, там у тебя будет отдельная комната со всеми удобствами, ты всегда будешь одета и сыта, будешь получать необходимую психиатрическую помощь и небольшое жалование. Однако вместе с этим тебе будет вживлён самоуничтожающий чип, по которому будут отслеживать твоё местоположение, и в случае попытки к бегству тебя устранят. Говорю это для того, чтобы ты не надумала ничего лишнего.
— Я смогу увидеться с Руне? — задала Тэмлин последний мучавший её вопрос.
— Нет, — твёрдо ответил Тревор.
— Даже в последний раз?
— Если ты подпишешь договор, с тебя на время работы в бюро снимут все обвинения, но ответственность за тебя и твоё поведение буду нести я, и в случае одного твоего неверного шага буду отвечать так же я. Даже одна встреча с лидером «Чёрных Карателей» может стоить дорого не только нам обоим, но и всему бюро, а впоследствии и городу. Подумай над тем, чтобы больше не подводить ни себя, ни остальных, ведь ты и Руне Адонис могут начать новую жизнь.
Тэмлин вновь надолго замолчала. Кажется боль поселилась в её душе до конца дней, невыносимая разрушающая изнутри боль, которая была куда хуже героиновой ломки. Не увидеть больше никогда единственного в мире человека, который ей был по-настоящему дорог, казалось страшнее любой пытки, и, тихо плача, она колебалась между тем, чтобы выбрать правильный путь и поступиться собственными чувствами, или вновь совершить заведомо роковую ошибку в попытке увидеть Руне хотя бы в последний раз.
В тот момент сделать нужный выбор ей помогло искреннее желание избавиться от зависимости вкупе с желанием для Руне новой жизни. Тэмлин подписала нужные бумаги и, всё ещё не веря Тревору до конца, тем не менее сказала ему, где могут скрываться «Чёрные Каратели». Её увезли в наркологическую клинику, а на следующий день приехал Тревор и передал ей слова Руне о том, что он простил её за всё.
Вся жизнь Тэмлин была разрушена другими людьми и её собственными руками, она испила чашу боли и унижения до дна, смогла познать любовь и сама же её потеряла. Тэмлин ненавидела себя, презирала и утратила всякую надежду на то, что когда-нибудь её жизнь наладится, что после кромешной тьмы она наконец сможет увидеть свет. Но после года лечения, когда Тэмлин начала работать в бюро, она впервые почувствовала что-то похожее на радость. Тэмлин словно родилась вновь, ведь здесь она наконец-то обрела для себя настоящую семью.
