Внешность у Хью была неприятной, абсолютно не располагающей к себе: вытянутое лицо, острые скулы, широкие крылья большого носа гневно раздувались, как у быка. Да ещё большой рот, в этот момент искривлённый презрением, словно он желал выплюнуть в девушку массу оскорблений, если не настоящих плевков.

— Ты оглохла что ли?! — мгновенно потеряв терпение, вскричал Хью. — Тебе повторить?! Принеси мне уже те чёртовые документы, которые я запросил!

Но Розалин, невольно отодвинувшись дальше от стола, только и могла, что открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба.

— Идиотка! — вскочил на ноги Хью. — Бесишь меня! Так сложно выполнить поручение?!

В этот момент из двери позади Розалин показался Тревор Миддлтон.

— Ты чего расшумелся, Хью? — на ходу застёгивая рубашку, спросил директор.

Вид у него был слегка помятый, словно он только проснулся и едва успел хоть немного одеться.

— Эта дура, которую ты нанял, не может выдать нужные мне документы! — проорал Брайерс. — Сидит, как кукла, глазами хлопает, меня игнорирует! Бесит!

— Успокойся, Хью, — невозмутимо произнёс Тревор. — Твои крики и агрессия только пугают и дезориентируют людей, ты же знаешь. Розалин только третий день здесь работает, ещё до конца не освоилась, это абсолютно нормально, что она могла что-то не понять.

— Да она просто тупая! Тебе следовало взять женщину с опытом подобной работы, а не эту курицу!

— Возьми себя в руки, Хью, и сейчас же извинись перед Розалин.

На лице Тревора не дрогнул даже мускул, он казался абсолютно бесстрастным, даже отрешённым, как монах, достигший просветления. А вот Хью, напротив, выглядел как готовая взорваться боеголовка — меряя широкими шагами приёмную из стороны в сторону, он шумно выдыхал ярость.

— Хью, — поднажал Тревор.

Молодой человек остановился и, стоя к ним спиной, небрежно бросил через плечо короткое и презрительное «извини», адресованное Розалин. Он тут же направился вон из приёмной, но директор остановил его.

— Тебе нужны были какие-то документы, насколько я понял, — произнёс Тревор. — Зайди в архив и поищи пока сам.

Вытолкнув из лёгких шумный выдох, больше похожий на угрожающий рык зверя, Хью прошёл к двери архива и толкнул её так, что она с грохотом ударилась о стену.

Когда он скрылся в помещении архива, Розалин медленно пододвинулась к столу и попыталась унять страх глубокими вдохами и выдохами. Кажется, она попала в сумасшедший дом. Может ещё не поздно расторгнуть договор и уволиться? Нет, сейчас ей очень нужны деньги, а здесь зарплата была высокой.

— Как ты? — вроде участливо вопросил Тревор, но голос его звучал по-прежнему сухо.

Розалин взглянула на него такими перепуганными глазами, как переживший цунами котёнок.

— Ты молодец, хорошо держалась, — а эти слова для девушки прозвучали, как насмешка. — Ты извини его, у Хью проблемы с контролем агрессии… В целом он не плохой парень, только психует много, но за рамки не выйдет, не бойся. Как я уже говорил, все члены моей команды имеют те или иные проблемы психического характера, это может осложнить тебе работу, но, надеюсь, вскоре ты привыкнешь и уже не будешь обращать на эти мелочи внимания.

Розалин натянуто улыбнулась.

— Всё хорошо, — выдавила она.

— Точно? — даже не глядя на племянницу с полным безразличием спросил Тревор.

Их архива вышел Хью и, не обращая на них внимания, с недовольно поджатыми губами хотел, было, пройти мимо, но директор окликнул его.

— Ты забыл подготовленные мной распечатки, — взяв со стола Розалин тонкую папку, он протянул её молодому человеку.

Брайерс остановился, лениво развернулся и, грубо выхватив документы из руки Тревора, быстро покинул кабинет.

— Марта пытается помочь всем моим подопечным, как-то сглаживать острые углы в их личностях постоянной терапией, — приглаживая растрёпанные волосы, произнёс директор. — Однако опасности, с которыми они сталкиваются почти каждую ночь, тоже оставляют свой отпечаток. Спасать мир от иноземных тварей ценой своих жизней тяжело не только физически, но и морально, но такова судьба всех одарённых… Хотя, зачем я тебе всё это говорю, ты итак знаешь это не хуже меня… — по-прежнему стоя чуть боком к ней, он скосил на Розалин глаза и осторожно спросил: — Ты по-прежнему слышишь голоса или продолжаешь давить дар таблетками?

Втянув голову в плечи, девушка промолчала, но так тяжело, что пространство между ними словно уплотнилось, повеяло настоящей прохладой.

— Знаю, что тебе страшно, — не глядя на племянницу, безразлично, словно без умысла, продолжил Тревор. — Но ты могла бы присоединиться к команде, и тогда все мы помогли бы тебе адаптировать к этому…

— Так вот почему ты взял меня на работу, — тихо прервала его Розалин. — Надеешься, что я стану одной из вас.

— Нет, я принял тебя потому, что обещал твоей матери приглядывать за тобой.

Для девушки его слова прозвучали отвратительно лживо.

— Это необязательно, — сухо выронила она.

— Знаю, но я хочу тебе помочь справиться со всеми трудностями и помочь так же принять ту часть, что ты отрицаешь.

Розалин промолчала, и Тревор, быстро осознав бессмысленность разговора, попытался перевести его в другое русло.

— В любом случае, если надумаешь, Фрэн всему тебя обучит, а пока… — он открыл дверцу широкого шкафчика рабочего стола племянницы, где лежал крупнокалиберный длинной обтекаемой формы пистолет. — Здесь на всякий случай есть оружие, которым при необходимости ты можешь воспользоваться, однако для начала нужно пройти короткое обучение, поэтому в свободное время спускайся в тир. Да и вообще в свободное время хоть немного развлекайся, у нас есть спортзал, бассейн, караоке, библиотека… хотя я знаю, что ты предпочитаешь электронный вариант книг. Твои рабочие часы выпадают только на ночь, но с 7 утра и до вечера ты полностью свобода. Пусть этого времени и мало, но попробуй его грамотно распределить, чтобы не потерять себя только в работе, мне бы этого не хотелось. Марта говорит, что если ты начнёшь жить полной жизнью, тебе со временем станет легче… Ты ещё не обращалась к ней?

Розалин отрицательно качнула головой.

— Помню, что предыдущая терапия тебе не помогла, но Марта действительно выдающийся психиатр, — добавил Тревор, разворачиваясь к своей двери. — В любом случае она будет тебя ждать.

Он скрылся в своей комнате, а Розалин, выдохнув облегчение, задумалась.

Ну не верила она ни в какие сверхспособности и в сущностей, с которыми якобы сражаются подопечные Тревора. Это обычное исправительное учреждение, где люди с психическими расстройствами проходят усиленную терапию, и всё. А то, что Розалин слышала, те самые «голоса», о которых дядя упомянул, не более чем галлюцинации. Видимо какая-то часть её мозга повреждена, а может это шизофрения или ещё что хуже. По настоянию Тревора родители не проверяли Розалин у психиатра, поэтому она не знала, есть ли у неё какое расстройство или нет, но была уверенна именно в его наличии, а не в сверхъестественном даре. Возможно и правда стоило обратиться к Марте-Брайан Актман за помощью, а заодно и за разъяснениями. Если дядя так рьяно утверждает о наличии необычных способностей и сущностей, ясное же дело, что он тоже имеет в психике серьёзные отклонения? Правильно ли Розалин сделала, что устроилась сюда? Скорее всего здесь ей станет только хуже.

В кабинете психиатра напротив Марты, раскачиваясь на стуле, сидел Найджел Уитти и, закинув голову, розовато-голубыми глазами смотрел в потолок. Рукава его рубашки были закатаны, открывая взору свежие ещё слегка кровоточащие раны, взглянув на которые, Марта мягко спросила:

— Что в этот раз заставило тебя взяться за нож и порезать себя?

— Не хочу вас этим пугать, — быстро бросил Найджел, продолжая смотреть только в потолок.

— Ты меня ничем не напугаешь, но если не хочешь говорить, я приму это.

Найджел какое-то время помолчал.

— Сейчас, когда я режу себя, — осторожно начал он, — я представляю, что режу или убиваю родителей.