Меня обуревал жуткий интерес, из каких соображений он шагает, и, не выдержав, я спросил:

— А как вы определяете, куда идти? Может, мы тоже попробуем? Так быстрее будет.

— Не попробуете. Вы слишком зеленые. Я чувствую свой клинок достаточно хорошо, чтобы ощущать даже незначительные его колебания, маленькая дрожь или вибрация, которую обычный человек просто не может физически ощутить, я чувствую. Так вот эти изменения и указывают на какие-либо энергетические поля. Поле вокруг кольца явно тоже имеется, и я смогу его определить, — не отрывая взгляда от клинка, произнёс Добровольский.

— Ну ладно, тогда не буду мешать.

Добровольский продолжал бродить из стороны в сторону. Через пять минут он словно сужал радиус своего поиска, приблизился к дому деда. Обойдя его со всех сторон, прислушиваясь к своему клинку, он даже зашел вовнутрь, но быстро вышел, сказав, что в доме его точно нет.

Дальше он направился к озеру, принявшись его обходить со всех сторон. Я, заскучав, уселся на мягкую зелено-красную диванную подушку качели, прикрученной к потолку на террасе, и, слегка покачиваясь, словно ожидая в какой-то длинной очереди, наблюдал за странными перемещениями Добровольского.

Оббежав озеро уже несколько раз, прошло полчаса, он внезапно остановился на деревянной пристани и медленно передвигался короткими шагами из стороны в сторону ближе к центру озера. Остановившись на краю пристани, Добровольский снял свой темно-синий пиджак костюма, затем штаны и рубашку, оставшись в одних черных трусах. Одежду он положил на краю пристани, после чего неожиданно прыгнул прямо в озеро вместе с клинком в правой руке.

Я вскочил с качели и устремился к пристани. Охранник последовал за мной, заметив, что его босс нырнул в озеро, когда прогуливался среди деревьев. Подбежав к краю пристани, я начал вертеть головой, вглядываться вглубь воды. Вода была мутная, видимо, Добровольский поднял со дна ил, и оттого ничего не было видно. Пробежавший мимо меня охранник, не раздеваясь, сиганул в озеро, забрызгав меня водой.

Спустя минуту, барахтаясь и отплевывая воду, вынырнул охранник, глядя по сторонам бешеными глазами. Заметив меня, он выкрикнул:

— Босс не всплывал?

Я отрицательно повертел головой, и охранник вновь нырнул в воду. Спустя минуту из воды снова, словно дельфин, выпрыгнул охранник, жадно глотая воздух и опять оглядевшись по сторонам, устремил взгляд на меня.

Я, поняв, что он хочет услышать, сразу же отрицательно покачал головой. Охранник было уже хотел нырнуть обратно в воду, как заметил всплеск воды левее от себя в двадцати метрах от берега.

Я повернул голову и увидел, что из воды через несколько мгновений показалась голова Добровольского. Медленно идя по дну, он начал появляться из воды, отплевывая ее в разные стороны, при этом открыв рот, как пес тяжело дыша.

Когда он показался по грудь, я заметил, что из-под воды появилась небольшая деревянная шкатулка, которую в руках держал Добровольский. Клинок уже исчез из его рук, видимо, когда он обнаружил то, что искал. Шкатулка была похожа на небольшой сундучок размером с футбольный мяч. Сундучок по краям был оббитый листами металла, но, видимо, за долгое время под водой он уже изрядно поржавел, и даже где-то кусками отслаивался и отваливался металл. Дерево же было на удивление в неплохом состоянии, вероятно, его чем-то обработали, чтобы оно так долго хранилось под водой.

Добровольский медленно вышел из воды и направился на террасу дома. Кинув сундучок на диван качели, он, взяв рубашку, которую ему протянул весь мокрый охранник, который уже успел вынырнуть и сбегать за вещами Добровольского, и аккуратно их доставил к нему, чтобы те не намокли от него. Вытершись собственной рубашкой, Добровольский натянул штаны, обулся и накинул свой пиджак на голое тело.

— Что это? — спросил я, указывая на деревянный сундучок, весь исписанный вырезанными на его стенках древними рунами, — это то, что ищет Миллер?

Добровольский кинул на меня взгляд и, вновь взяв в руки сундучок, покрутил его в руках. Сундучок был заперт, несколько металлических полос посередине обвивали его, плотно запирая.

Добровольский поставил сундучок снова на диван и поднес свой клинок, который в тот же миг появился у него в руке. Проведя острием по металлической полоске, сковывающей сундук, на ней образовалась тонкая полоска с фиолетовой жидкостью, которая вмиг начала бурлить и разъедать металл. Щелк, и полоска разорвалась и слетела с сундучка, перестав его сковывать. Повторив тоже самое со второй полоской, сундучок приоткрылся.

Взяв сундучок в руки, Добровольский медленно открыл его. На лице его читалось радостное предвкушение, но когда он его открыл, выражение лица резко изменилось. Он поставил сундучок обратно на диван качели, и я увидел, что внутри он был пуст.

— Кто-то уже опустошил его. Кольцо точно существует, и оно точно было здесь. Руны на сундучке мне уже знакомы. Я видел подобные в текстах древних хранителей, — недовольным голосом сказал Добровольский, сначала устремив взгляд к середине озера, после чего посмотрел на меня и, схватив за воротник, тряся, спросил, — ты, наверное, не в курсе у кого кольцо? Дед тебе больше ничего не оставлял?

— Нет! — вертя головой, произнес я, глядя на глаза Добровольского, налитые гневом, — дед больше ничего не оставлял!

Добровольский посмотрел на меня внимательно, после чего отпустил и отвернулся, направив взгляд на озеро.

Спустя несколько минут он, наконец-то, разбавил повисшую напряженную тишину:

— Значит, либо твой дед где-то его спрятал, либо оно было похищено еще до него… Мы в тупике… кольца нет, где его искать непонятно! Оно может быть вообще уже давно даже не в нашей стране. Вдруг твой дед его нашел и, не разобравшись, продал какому-нибудь ценителю винтажа.

Почесав затылок и немного задумавшись, я произнес:

— Возможно, но зачем тогда он бы возвращал этот сундук назад в озеро? Тот, кто его вернул обратно, хотел скрыть явные следы похищения. Поэтому я думаю, что это был не дед. Зачем ему скрывать следы похищения в собственном кармане?

— Возможно, а, возможно, он догадался, что это какой-то важный предмет и, забрав его, решил восстановить как было, чтобы тот, кто за ним пришел, не сразу понял, что его украли… Хотя нет, звучит тоже крайне тупо… какая разница, когда мы узнаем, когда не найдем сундук или, когда откроем и увидим его пустым…, - вслух рассуждал Добровольский.

— И что теперь? — спросил я.

— Ты будешь ждать, когда Миллер свяжется с тобой. Ты должен сделать все, чтобы освободить мою дочь, иначе я самолично выпотрошу тебя, твою мать и дружка Петренко, — грозно произнес Добровольский.

Кровь внутри меня вскипала, когда он упомянул про маму, но, собрав волю в кулак, я промолчал, лишь моя бровь нервно дернулась. По его взгляду я увидел, что он заметил это.

— Понял. А что насчет кольца? — стараясь не подавать виду, спросил я.

— Мы на шаг впереди Миллера, мы знаем, что кольцо похищено, а он нет. Это дает нам в кои-то веки преимущество. Я направлю все силы на поиски информации о кольце и его местонахождении, нужно опередить чертова Миллера! — переведя тему, грозно высказался Добровольский.

— Ну так что, может, пойдем обратно? Я бы не прочь вернуться домой и немного отдохнуть, — произнес я.

— Нет! Нет! Ты будешь сидеть там, где я скажу, чтобы Миллер быстрее связался с тобой! — строго сказал Добровольский и, закрыв сундучок, передал его стоявшему вымокшему охраннику.

— Мне нужно сказать Иванычу, что со мной все нормально, он ждет меня в нашей с мамой квартире, — стараясь не подавать виду, соврал я.

— Подождет еще. Сейчас есть дела поважнее, как только мы выманим Миллера, я заберу дочь, и можешь делать, что хочешь, без кольца ты никому не будешь интересен.

Посмотрев на Добровольского и охранника, смиренно произнес я:

— Видимо, у меня нет выбора, кроме как делать, что скажете?

— А ты смышленый, — ответил Добровольский, улыбнувшись.