— Из живых существ? Не только из людей? — с настороженностью спросил я, продолжая стоять в защитной стойке, держа наготове клинок.

— Не только. Из крупных животных тоже, из деревьев тоже могу, но крайне мало, толку особого нет.

— Топор умер, верно? А тот второй, которого утащил англичанин?

— Топор — да, а вот второй остался жив, но очень ослабленный. Не хватило времени высосать все силы до последнего. Так как они сбежали, это значит, что они вернутся, а это значит, что мой дом скомпрометирован и, вероятно, будет под прицелом, — задумчиво произнес Виктор, направляясь медленным шагом к лежавшему без сознания Иванычу.

— Погоди, твое лицо помолодело, верно?

— Верно…

— Ты не просто забираешь жизненную силу у живых существ, ты сам же ее и поглощаешь?

— Что-то типа того. Поэтому живу подальше от людей. Подальше от соблазна вернуть молодость, однако могу сказать спасибо Топору за полученные годы молодости, — сказал Виктор, оглядев свои руки.

Я, не отрывая взгляда от Виктора, подошел к телу Топора и, обыскав его карманы, вытащил из кармана штанов свой камень-ключ. И настороженно отошел на шаг от него.

Остановившись возле тела Иваныча, Виктор склонился над ним и слегка потряс его, пока тот не пришел в себя и не открыл глаза.

— Виктор, это ты? — тихо произнес Иваныч.

— Да…

— Ты знал, что он так может? — спросил с интересом я, подбежав с другой стороны от лежавшего Иваныча.

— Да…, - многозначительно произнес Иваныч.

— А чего мне не сказал сразу?

— Я обещал хранить тайну Мудреца…

— С таким клинком можно было, наверное, стать ключником? — с интересом спросил я, поглядывая на Виктора.

— Была у меня такая возможность однажды, но я не гонюсь за властью. Это не дар, это скорее проклятие. Я стараюсь сильно не мелькать, но в этот раз не вышло, нужно будет снова спрятаться, — с грустью произнес Виктор.

— Прости, что пришлось помогать мне в бою и раскрыться…, - с долей вины произнес я. — Но все равно быть вечно молодым — это круто. Так сколько тебе лет?

— Не так уж и круто, силы остаются во мне, только если их носитель умрет, если же он будет жив, то по мере восстановления носителя его силы у меня пропадут. Чтобы жить и молодеть, мне нужно, чтобы кто-то умирал… до сих пор считаешь, что это круто? — спросил строго Виктор.

Я задумался… смог бы я забирать у кого-то жизнь ради того, чтобы жить самому? Одно дело Самойлов, где мне пришлось защищаться, чтобы выжить… я не хотел этого, но пришлось, и даже это на мне сильно отпечаталось, а что со мной стало бы, если бы мне пришлось забрать жизнь у ни в чем не повинного человека? На такое я не готов…

Еще немного помолчав, я помог подняться Иванычу, после чего вспомнил свой вопрос, на который так и не получил ответ, и задал его Виктору снова:

— Так сколько ты уже живешь на земле?

Виктор подхватил Иваныча под руку, произнеся:

— Отведем его в беседку, посадим за стол, а я пойду заварю чая.

Я понял, что Виктор не хочет отвечать на этот вопрос. Вероятно, он болезненный для него. Я молча послушался и отвел вместе с ним Иваныча до стола и, усадив его с одной стороны, быстро присел с другой, пока Виктор ушел в дом готовить чай.

— Ты знаешь сколько ему лет? — тихо спросил я, придвинувшись к Иванычу.

Почесав плечо, Иваныч ответил:

— Я не знаю сколько ему лет, но когда я его впервые встретил, он был старше меня. После встречи с Морозовым он, вероятно, помолодел, и теперь он чуть младше меня. И то до сегодняшнего дня, поэтому понятия не имею сколько ему лет, но то, что не меньше ста, так это точно.

На беседке с чайником появился Виктор, поставив его на стол, он взял кружки, стоявшие со вчерашнего дня на столе и, сполоснув их кипятком из чайника, налил в них сначала заварку, что была тоже на столе со вчерашнего дня, а потом разбавил кипятком.

— Так и что мы будем делать? — произнес я, внимательно смотря, как Виктор разливал кипяток.

— Для начала надо избавиться от трупа, — произнес Виктор, кивнув головой в сторону тела Топора. — Как они вообще тебя схватили? — спросил Виктор у Иваныча.

— Тупо, очень тупо, — произнес Иваныч, ударив ладонью себя по лбу, и тут же скорчился от боли.

— Ну уж не тупее, чем меня заманила Алина, — пытаясь успокоить, ответил я.

— Ну в общем я приехал вчера на заправку в назначенное время. Уже собирался уходить, как на пороге весь за полошенный появился Топор. Заметив меня, он быстро подсел. Не успел я сказать и слова, как он выпалил, что только что сбежал от людей Добровольского, которые его похитили и пытались выведать где ты да я, — сказал Иваныч, кивая мне. — Дальше он сказал, что ничего не сказал кроме того, что у Андрея мать лежит в больнице, но номер не сказал. Поэтому он предложил забрать тебя и ехать в больницу забирать мать, пока Добровольский ее не найдет.

— Хм, Алина и так знает, где она, хотя, наверное, она ему не сказала, — промолвил я.

— Я тоже про это подумал, поэтому поверил словам Топора, но сказал, что ты не поедешь! Он расстроился, наверное, даже разозлился. Я тогда подумал, потому что нужно придумывать как пройти к твоей матери и уговорить уехать ее из больницы, но позже я узнал, что ох хотел выманить тебя одного.

— И что было дальше? — спросил я.

— Мы поехали в Москву. Он попросил заехать в бар дать указания, пока мы будем скрываться, и взять кое-какие вещи. Я согласился, и мы направились в бар. Уже ближе к бару у меня было ощущение, что за нами следили, но я на него тогда не обратил внимания, думая только о том, как забрать твою маму. Я пошел в бункер через заднюю дверь, а Топор сказал, что пройдет через бар и зайдет с другой стороны.

— А зачем вы пошли в бункер? — спросил Виктор, внимательно смотря на Иваныча.

— Он сказал, что, возможно, для тренировок стоит взять учебные мечи и другое обмундирование по мелочи, ибо неизвестно, когда мы окажемся в бункере в следующий раз. Мне показалось логичным, и я пошел. Когда пульт сработал, я не глянул на экран, когда открывал Топору. И как только дверь открылась, зашел Топор и двое мужчин, которых мы видели в той машине на заправке, которые мне сразу не понравились.

— Топор сказал, что он боялся напасть один на вас двоих, а почему не задействовал своих друзей английских? — спросил Виктор.

— Потому что когда мы направились к тебе, они только-только приехали, и они не успели вовремя сориентироваться. Поэтому придумали новый план, они сначала надеялись нас поймать, когда мы приезжали с тобой на заправку вместе, но в тот день они нас не смогли нагнать до того, как мы подъехали к дому. Но нападать вдвоем не стали. Подумали, что спокойно возьмут в другой раз, а после этого я приезжал один. И когда они поняли, что ты больше не выйдешь с территории дома Виктора, решили сменить план и похитили меня. Ну в общем в бункере меня изрядно избили, кажется, даже сломали несколько ребер, а затем привезли сюда в надежде, что ты сам сдашься, чтобы спасти меня. Ну а дальше вы все лучше меня помните, — рассказал Иваныч.

— Получается, Добровольский прав… — невольно выпалил я.

— Не могу сказать насколько, но то, что в смертях хранителей замешан каким-то образом английский корпус, можно утверждать точно, — уверенно произнес Иваныч.

— И что вы планируете делать? — спросил Виктор.

— Мы? А ты не с нами? — удивленно спросил я.

— Нет. Я не с вами. Мне кажется, я довольно четко обозначил свою позицию. Я не участвую в интригах хранителей! — строго произнес Виктор.

— Но… — попытался сказать я, после чего Виктор меня перебил.

— Никаких «но»! Я отдал свой долг, оставив вас здесь и начав обучать, верно? — спросил Виктор, обращаясь к Иванычу.

— Отдал… — грустно ответил Иваныч.

— Вы раскрыли мое место жительства, которое я несколько десятилетий себе обустраивал, и теперь мне нужно сменить его, чтобы вновь уйти с радаров. И продолжать обучать или укрывать вас я больше не буду, потому что считаю долг исполненным, а участвовать в интригах хранителей я…, - произнес Виктор, уставившись на меня.