— Здесь, — сказал он, указывая на точку за скалами. — Ущелье. Если доберёмся, сможем переждать и ударить сверху.

Акико кивнула, её лицо напряглось.

— Я знаю его, — сказала она. — Узкое. Они не пройдут толпой.

Мария фыркнула, скрестив руки.

— Узкое? — бросила она. — Значит, я заморожу их там. Веди, Волконский.

Они двинулись вдоль скал, пушки гремели, но тени Алексея держали врагов на расстоянии. Ущелье было близко — узкий проход, укрытый льдом и снегом. Они вошли, тьма сомкнулась вокруг, и шаги гулко отдавались в тишине. Тени освещали путь, и Алексей чувствовал — "Сердце" знало это место.

Ущелье расширялось, стены были покрыты льдом, а в центре лежал камень — чёрный, с красными прожилками, как "Сердце". Алексей подошёл, чувствуя, как камень в руке дрожит, и голос Юкико зазвучал снова — мягкий, но настойчивый:

— Сын мой, — сказала она. — Это его эхо. Оно усилит тебя, но откроет бездну.

Он поднёс "Сердце" к камню, и они срослись, свет вспыхнул, красный и чёрный, и тени рванулись внутрь него, как буря. Он упал на колени, задыхаясь, и увидел — не ущелье, а бездну, где стояла Юкико, её глаза сияли, а за ней был мрак, полный голосов.

— Ты готов, — сказала она. — Но береги себя.

Свет угас, и он вернулся в ущелье, сжимая "Сердце", что теперь горело глубже, как бездна. Акико подбежала, её рука коснулась его лица.

— Ты жив, — сказала она, и её голос дрогнул.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять ненормальный. Но я рада.

Хару кивнула, её ухмылка стала шире.

— Кровь горит, — сказала она. — И я хочу её пролить.

Ущелье задрожало, и издалека раздался звук — шаги, тяжёлые и быстрые. Алексей сжал "Сердце", тени рванулись к выходу, и он обернулся. "Псы Престола" ворвались внутрь, их винтовки блеснули, а за ними шёл маг — высокий, в чёрном плаще, с посохом, что горел серебром.

— Ты не уйдёшь, — сказал он, и бой начался снова.

Алексей рубил, тени рвали врагов, усиленные эхом, как никогда раньше. Акико пела, её духи сплелись с его тенями, Мария бросала лёд, а Хару мелькала в тенях, её кровь душила "Псов". Маг ударил, серебряная волна швырнула их назад, но Алексей поднялся, сжимая "Сердце", и тени рванулись вперёд, как бездна, поглощая врагов.

Маг рухнул, ущелье затихло, и Алексей посмотрел на море через щель в скале. Корабли горели, их паруса пылали, и он понял — "Сердце" сделало это. Он повернулся к остальным, чувствуя, как сила течёт в нём.

— Мы победили, — сказал он.

Акико кивнула, её тепло было рядом.

— Пока, — сказала она.

Мария ухмыльнулась, Хару кивнула, и они двинулись дальше, зная — война ещё впереди.

Ущелье затихло, но тишина была обманчивой, как затишье перед бурей. Лёд на стенах блестел в слабом свете теней, отражая красное пламя "Сердца Теней", что теперь горело глубже, напитанное эхом камня. Алексей стоял над телом мага, чей посох треснул, а серебряный свет угас, оставив лишь дым, что растворялся в холодном воздухе. Тени у его ног шевелились, их края были острыми, как когти, и он чувствовал их силу — не просто мощь, а что-то древнее, как сама бездна, что открылась ему в видении.

Акико подошла, её шаги были неровными, а кимоно покрылось льдом и кровью. Она прислонилась к стене, сжимая меч, и её янтарные глаза смотрели на него с тревогой, но и с верой. Её голос был хриплым, но тёплым:

— Ты изменился, — сказала она. — "Сердце" меняет тебя.

Алексей сжал камень, чувствуя его пульс в руке. Он кивнул, но не ответил сразу. Бездна, что показала Юкико, была не просто видением — она была внутри него теперь, как тень, что ждёт своего часа. Он посмотрел на Акико, и её тепло прогнало холод.

— Оно часть меня, — сказал он наконец. — Но я не дам ему взять верх.

Она улыбнулась, слабо, но искренне, и положила руку на его плечо.

— Я верю в тебя, — сказала она. — Как верила Юкико.

Мария поднялась, её сапоги хрустели по льду, а голубые глаза блестели, несмотря на кровь на лице. Она пнула тело "Пса Престола", что лежал рядом, и ухмыльнулась.

— Ну, Волконский, — бросила она, — ты опять спалил всё, что мог. Если так дальше пойдёт, я начну считать тебя ходячей катастрофой.

Алексей усмехнулся, глядя на неё.

— Катastroфа? — сказал он. — А кто заморозил пол-ущелья, пока я отвлекал их?

Мария фыркнула, скрестив руки.

— Это был мой долг, герой, — отозвалась она. — Но если у тебя ещё есть такие фокусы, дай знать. Я хочу посмотреть с безопасного расстояния.

Хару появилась из теней, её кинжал был покрыт кровью, что шевельнулась, скользнув в рукав, как живая тень. Она посмотрела на Алексея, и её ухмылка была острой, но в глазах мелькнуло что-то — не жадность, а уважение.

— Кровь горит, — сказала она. — Ты становишься сильнее, мальчишка. Мне это нравится.

Алексей кивнул, но не расслабился. Он чувствовал её жадность, но теперь она была частью их силы, и он не мог отрицать её роль. "Сердце" связывало их всех, как нить, что держит ткань вместе.

Он посмотрел на "Сердце", чувствуя, как оно шепчет ему — не слова, а образы: море, горящие корабли, бездна, что тянулась к нему. Голос Юкико эхом звучал в голове — "береги себя", — и он понял, что это не конец. "Око Престола" было разбито здесь, но их сила не исчезла. Они вернутся, и он должен быть готов.

— Что дальше? — спросила Акико, её голос вырвал его из мыслей. Она стояла ближе, и снег оседал на её волосах, делая её ещё красивее, несмотря на усталость.

Он вытащил свиток, развернул его. Линии на карте вели дальше, к краю ущелья, где лёд сливался с морем. Он указал на точку, обведённую чёрным.

— Здесь, — сказал он. — Скала теней. Если верить записям онмёдзи, там спрятана последняя часть "Сердца". Его воля.

Мария прищурилась, глядя на карту.

— Скала теней? — бросила она. — Звучит мрачно. Надеюсь, там нет ещё одной толпы магов.

Акико кивнула, её лицо напряглось.

— Я слышала о ней, — сказала она. — Место силы. Но оно опасно. Тени там живые.

Хару усмехнулась, вертя кинжал.

— Живые? — сказала она. — Хорошо. Я хочу их крови.

Алексей свернул свиток, сжимая "Сердце".

— Тогда идём, — сказал он. — Нельзя ждать.

Они двинулись глубже в ущелье, лёд трещал под ногами, а шторм выл за спиной. Тени освещали путь, их красное пламя горело слабо, но ровно, как маяк в ночи. Алексей думал о Юкико — её улыбке, её силе, её крови в его жилах. Она дала ему это, и он не подведёт.

Ущелье сузилось, стены сомкнулись, и воздух стал холоднее, режущим лёгкие. Впереди замаячила скала — чёрная, как обугленный кость, её края были острыми, как клыки. От неё веяло чем-то древним, как будто время остановилось внутри. Тени дрогнули, и "Сердце" запульсировало быстрее.

— Это оно, — сказала Акико, её голос был тихим, но напряжённым. — Я чувствую их.

Мария выругалась, её руки покрылись инеем.

— Чувствуешь? — бросила она. — Надеюсь, они не кусаются.

Хару шагнула вперёд, её глаза блеснули.

— Если кусаются, я их выпью, — сказала она.

Алексей вытащил меч, тени взвились, как пламя, и он кивнул.

— Входим, — сказал он.

Они подошли к скале, её поверхность была покрыта письменами — драконы, тени, море. В центре был проход — узкий, как щель, и из него доносился шорох, как шелест крыльев. Они вошли, тьма сомкнулась вокруг, и шаги гулко отдавались в тишине. Тени освещали путь, и Алексей чувствовал — "Сердце" знало это место.

Внутри была пещера, стены блестели льдом, а в центре стоял алтарь — чёрный, с красным камнем, что горел, как "Сердце", но глубже, как бездна. Алексей подошёл, чувствуя, как камень в руке дрожит, и голос Юкико зазвучал снова — мягкий, но настойчивый:

— Сын мой, — сказала она. — Это его воля. Оно даст тебе силу, но заберёт контроль.