Тишина упала, только дыхание раненых нарушало её. Алексей схватил ключ, чувствуя, как он дрожит в руке, и "Сердце" запульсировало в такт. Он обернулся, помогая Акико встать.

— Ты цел? — спросила она, её голос был слабым, но тёплым.

Он кивнул, чувствуя её руку на своём плече.

— Да, — сказал он. — А ты?

Она улыбнулась, слабо, но искренне.

— Жива, — ответила она.

Мария подошла, хромая, но ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять устроил бардак. Но я рада, что ты жив.

Хару поднялась, прижимая руку к плечу.

— Кровь вкусная, — сказала она. — Но ключ твой, мальчишка.

Алексей посмотрел на ключ, потом на "Сердце". Они были связаны, он чувствовал это — как замок и ключ, как две части целого. Он поднёс ключ к камню, и они срослись, свет вспыхнул, красный и чёрный, и тени рванулись внутрь него, как река. Он упал на колени, задыхаясь, и увидел — не башню, а море, где стояла Юкико, её глаза сияли.

— Ты нашёл его, — сказала она. — Теперь оно твоё. Но береги его.

Свет угас, и он вернулся в башню, сжимая "Сердце", что теперь было спокойным, как спящий зверь. Акико помогла ему встать, её тепло было рядом.

— Ты сделал это, — сказала она.

Мария хлопнула его по спине.

— Герой, — бросила она. — Но если ещё одна тварь выскочит, я ухожу.

Хару кивнула, её ухмылка стала мягче.

— Кровь затихла, — сказала она. — Пока.

Башня задрожала, и издалека раздался звук — не шорох, а гул, как рёв корабля. Алексей сжал "Сердце", тени затихли, но он обернулся к окну. На море, вдали, горели огни — не лагерь, а флот, чёрные корабли с парусами, что несли символ "Ока Престола".

— Они не отступили, — сказал он.

Акико стиснула меч, её лицо напряглось.

— Тогда мы идём к ним, — сказала она.

Мария ухмыльнулась, её лёд блеснул.

— Пусть попробуют, — бросила она.

Хару исчезла в тенях, её голос растворился в ветре.

— Кровь зовёт, — сказала она.

Алексей посмотрел на море, чувствуя, как "Сердце" шепчет ему — не страх, а вызов. Они спустились из башни, ветер бил в лицо, и он знал — война ждала их впереди, но теперь он был готов.

Море гудело под серым небом, волны бились о берег Сахалина, как кулаки, разбрасывая соль и пену. Алексей стоял на краю скалы, сжимая "Сердце Теней", что теперь лежало в его ладони тихо, как спящий зверь. Ключ, слившийся с камнем, сделал его силу ровнее, но он чувствовал — она растёт, как прилив перед штормом. Тени у его ног шевелились, готовые к зову, а ветер рвал старый мундир, унося запах крови и пепла. Вдалеке, на горизонте, чернели корабли "Ока Престола" — десяток, их паруса несли серебряный символ, что горел даже в утреннем полумраке.

Акико стояла рядом, её кимоно трепалось на ветру, а янтарные глаза смотрели на флот с холодной решимостью. Рука её лежала на мече, кровь на плече подсохла, но он видел — она устала. Её голос был тихим, но твёрдым:

— Они не уйдут, — сказала она. — "Око" хочет "Сердце". И тебя.

Алексей кивнул, чувствуя, как камень пульсирует в руке. Он смотрел на корабли, и в голове всплыли слова Юкико — "береги его". Это была не просто сила, а долг, что лёг на его плечи, тяжелее, чем ящики в Порт-Артуре.

Мария подошла, её сапоги хрустели по льду, что покрывал камни. Плащ её был разорван, руны мигали слабо, но голубые глаза блестели, как морозное солнце. Она сплюнула в сторону моря и ухмыльнулась.

— Ну что, Волконский, — бросила она, — опять лезем в пекло? Я думала, после храма ты захочешь костёр и отдых, а не флот этих ублюдков.

Алексей усмехнулся, глядя на неё.

— Костёр подождёт, — сказал он. — Если они хотят "Сердце", пусть попробуют забрать.

Мария фыркнула, хлопнув его по спине.

— Герой, — сказала она. — Но если меня утопят, я тебя придушу мокрыми руками.

Хару появилась из теней, её миниатюрная фигура казалась призраком на ветру. Кинжал в её руке блеснул, кровь на нём шевельнулась, как живая, и скользнула в рукав. Она посмотрела на море, и её ухмылка была острой, как лезвие.

— Кровь зовёт, — сказала она. — Много крови. Я хочу её попробовать.

Алексей стиснул зубы, сжимая "Сердце". Он чувствовал её жадность, но знал — она полезна. Пока.

Корабли приближались, их корпуса резали волны, и с палубы доносился гул — не крики, а низкий рокот, как рёв машин. Алексей вытащил меч, тени взвились, как чёрный вихрь, и он кивнул остальным.

— Спускаемся к берегу, — сказал он. — Встретим их там.

Они двинулись вниз, тропа была скользкой от льда и соли, ветер бил в лицо, а море ревело всё громче. Крепость осталась позади, её башня темнела на скале, как молчаливый страж. Алексей думал о Григории — его огне, его злобе, его смерти, — и о Юкико, чья кровь текла в нём. Это была его война теперь, и он не отступит.

На берегу их ждали лодки — чёрные, с острыми носами, что уже плыли к суше. Из них высаживались "Псы Престола" — десятки, в плащах с серебряными знаками, с винтовками и саблями. За ними шли маги — пятеро, их посохи светились серебром, и воздух дрожал от их силы. Алексей остановился, тени рванулись вперёд, как щит, и он посмотрел на Акико.

— Готова? — спросил он.

Она кивнула, её меч блеснул в утреннем свете.

— Да, — сказала она, и её голос зазвенел, вызывая духов.

Мария встала слева, её руки покрылись инеем.

— Пусть попробуют, — бросила она.

Хару исчезла в тенях, её смех растворился в ветре.

— Кровь, — шепнула она.

"Псы" открыли огонь, пули свистели, но тени Алексея рванулись вверх, отбивая их, как стальной щит. Он бросился вперёд, меч рубил, и тени рвали врагов, как чёрные когти. Акико пела, её духи — светлые, с длинными когтями — пронзали "Псов", но пули задели её ногу, и она пошатнулась. Мария бросала ледяные нити, пронзая врагов, но маг ударил посохом, и серебряная волна швырнула её в песок. Хару мелькала среди "Псов", её кинжал оставлял кровавые следы, но сабля задела её руку, и она выругалась.

Алексей прорвался к магу, тени взвились, как дракон, и "Сердце" запульсировало, наполняя его силой. Он ударил, и тени рванули вперёд, но маг взмахнул посохом, и серебряная сеть поймала их, швырнув его назад. Он упал, песок скрипел под ним, но "Сердце" откликнулось, и тени рванулись снова, душив мага, пока тот не рухнул, задыхаясь.

Остальные маги двинулись к нему, их посохи светились ярче, и воздух стал тяжёлым, как вода. Алексей поднялся, кровь текла из виска, но он сжал "Сердце" сильнее. Тени взвились выше, как буря, и он крикнул:

— Вместе!

Акико запела громче, её духи сплелись с его тенями, Мария бросила лёд, а Хару ударила сзади, её кровь превратилась в тень, что задушила мага. Они дрались, как единое целое, и враги падали, песок окрасился кровью, но лодки всё шли, и с кораблей спускались новые "Псы".

— Их слишком много! — крикнула Мария, её лёд разбился о щит мага.

Алексей посмотрел на море, чувствуя, как "Сердце" шепчет ему — не страх, а вызов. Он сжал камень, тени рванулись к воде, как чёрная река, и ударили по лодкам, ломая их, как спички. "Псы" тонули, крича, но корабли открыли огонь — пушки гремели, и снаряды падали на берег, вздымая песок и лёд.

— Уходим к скалам! — крикнул он, и они рванулись назад, отбиваясь от врагов. Тени Алексея взвились выше, прикрывая их, Акико пела, её духи держали "Псов", Мария бросала лёд, а Хару мелькала в тенях, оставляя кровавые следы.

Они укрылись за скалами, где ветер был тише, но гул пушек не стихал. Алексей прислонился к камню, тяжело дыша, и посмотрел на "Сердце". Оно было спокойно, но он чувствовал — его сила ещё не вся открыта.

— Они не остановятся, — сказала Акико, её голос был хриплым от боли. — "Око" хочет уничтожить нас.