Не сейчас.

Прошлой ночью Люсия взбудоражила мой мозг и оставила меня с этим ебанутым ощущением, которое приходит, когда ты пьян или под кайфом. Она опьянила меня, творя какую-то магию, чтобы прорваться сквозь железный контроль, который я обычно на себя накладываю.

Лучше я увижу ее позже, или, может, пропущу день или что-то еще. Не только это, с ней что-то не так. Что-то большее, чем то, что она мне рассказала.

Я чувствую это, но не знаю, стоит ли мне переходить эту черту. Мы не так давно знаем друг друга, чтобы я мог выйти за рамки физического влечения.

Просто что-то меня охватывает, когда я смотрю в ее глаза и вижу ее боль.

Мия хихикает и касается моей бороды, снова привлекая к себе мое внимание, и я опускаю ее, чтобы она могла дойти до края озера.

Обычно она спит до восьми. Еще очень рано, так что, наверное, мне стоило оставить ее, чтобы она снова заснула. Думаю, я не мог устоять перед соблазном провести с ней время.

Моя дочь.

Моя маленькая девочка, которая вырастет и будет знать меня как дядю, если я не сделаю что-то, чтобы это изменить. В моей жизни так много всего, что мне не нужно. Слишком много.

Звук шагов, хрустящих по листьям, заставляет меня обернуться. Когда я встречаю задумчивый взгляд Эстель, я знаю, что она готовится поговорить со мной о том, о чем я не хочу говорить — о Люсии.

— Доброе утро, Эстель, — приветствую я ее.

— Доброе утро, — она садится рядом со мной на маленькую каменную скамейку.

— Давай говори. Я скоро ухожу и могу не вернуться к ужину.

Она прищуривает свои темные глаза, глядя на меня. — Я просто хотела бы, чтобы ты нашел более подходящую няню для Мии. — В ее тоне есть кислая нотка, он тяжелый от неодобрения, которое я выказал раньше.

— Что не так с Люсией?

— Алехандро, я не вчера родилась. У нее могут быть навыки, и у нее могут быть все полномочия, которые Бог дал человеку, но она не подходит для Мии или для этой ситуации. Если ты хочешь девушку, заведи ее, или, еще лучше, заведи жену, тогда тебе не придется так сильно беспокоиться о постоянной няне.

Она единственный человек, которому я позволяю так со мной разговаривать. Никто другой не посмеет. Даже Криштиану.

— Я не хочу ни того, ни другого. — Я ухмыляюсь, раздражая ее. Не то чтобы я не понимаю ее точку зрения. Я понимаю. Я просто не собираюсь идти по этому пути.

— Почему нет?

— Эстель, я больше не буду об этом говорить.

— Хорошо, тогда поговорим о няне. Люсия — молодая девушка, которую ты привел в этот дом. Она явно влюблена в тебя, и ты как одержимый.

Одержимый. Я давно не слышал этого слова.

— Что заставило тебя так думать? — Я притворяюсь невинным, но она видит меня насквозь.

— Не держи меня за дуру. Не стоит смешивать приятное с полезным. Не для чего-то подобного. Люсия — просто красивое личико, и она не останется.

Это меня сильно задело, потому что она права.

— Я думала, ты наймешь зрелую женщину, такую, как я, которая останется с тобой столько, сколько тебе нужно, — продолжает она. — Мии нужна стабильность, Алехандро. Опасность, которая существует за пределами этого дома, достаточно ужасна, но не позволяй ей так привязываться к женщине, которая не собирается задерживаться.

Я слушаю и знаю, что в конце концов все это выплеснется мне в лицо и так или иначе повлияет на моего ребенка. Моя маленькая девочка не должна ждать столько тьмы и осложнений.

Мия возвращается ко мне с несколькими камнями в руке.

— Русалки, — говорит она с легкой улыбкой. — Камни для русалок.

— Русалки, детка? — подбадриваю я ее, и она указывает на мерцание солнечного света на озере.

— Они там живут. На свету. — Она смеется, и я понимаю, что это, должно быть, сказала ей Люсия.

Хотя Эстель права, у меня не хватит духу отнять у дочери того, кто явно ей подходит. И мне тоже.

Возвращаясь взглядом к Эстель, которая уже пялится на меня, я выпрямляюсь.

— Просто будь любезна с Люсией. Хорошо? Ты права. Мие нужна стабильность. Мы переживаем трудные времена, и я не могу быть тем, кем она хочет меня видеть, пока над моей головой нависает угроза нашим жизням. Сейчас ей нужно быть счастливой.

Лицо Эстель смягчается.

— Мия выглядит счастливой, Эстель. Это то, чего я хочу. Если возникнут проблемы, мы перейдем этот мост, когда доберемся туда. До тех пор все будет так.

Она кивает, соглашаясь. — Хорошо… Ты же знаешь, я люблю тебя, как своего собственного мальчика. — Она гладит меня по голове так, как делала это, когда я был ребенком.

— Я знаю.

— Хорошо, потому что я не была бы честна с тобой, если бы не рассказала тебе все это.

Я наклоняюсь вперед и целую ее в лоб.

— Спасибо за честность.

— Всегда.

Хотелось бы, чтобы то же самое можно было сказать обо всех моих людях.

Я поговорю с Карлосом через час и надеюсь, что не выйду из себя и не прикончу его, если он мне солжет.

Карлос заходит в мой кабинет с неуверенным выражением лица.

Он не дурак. Он знает, что если я позвал его сюда одного, то это потому, что я чем-то недоволен. Поскольку мы уже несколько раз говорили о ситуации с El Diablo, он, вероятно, догадается, что я, скорее всего, хочу поговорить об этом.

— Здравствуйте, босс, чем я могу вам помочь? — Он улыбается мне и садится, когда я жестом прошу его сесть передо мной.

Я достаю листок, который Криштиану дал мне вчера, и передаю ему.

Он тут же прищуривается, а затем снова переводит взгляд на меня.

— Я не понимаю. Я думал, моя команда загрузила правильные данные. Здесь не хватает хреновой кучи денег.

— Именно поэтому мне и нужно поговорить с тобой. — Я бросаю на него опасный взгляд, и он выглядит обеспокоенным.

Он, возможно, старше меня и занимается этим бизнесом дольше, чем я, но по сравнению со всем остальным это для меня ничего не значит.

— Алехандро, я не краду у тебя. Клянусь. Не краду. Все, что я могу тебе обещать по этому поводу, это разобраться и понять, что, черт возьми, произошло. Я не могу сделать ничего другого, кроме как заверить тебя, что я не краду деньги и не делаю никакой другой херни.

— Мне бы очень хотелось сказать, что я тебе верю, но я не могу.

Его ноздри раздуваются, и он сжимает правую руку в кулак. — Criança, мы с тобой давно знакомы. Давным-давно.

Criança — малыш. Так он называл меня, когда я был моложе, потому что он почти на десять лет старше меня, и я полагаю, что я так же близок к нему, как вы были бы близки к старшему брату. Вот почему он был одним из первых, кого я выбрал в качестве части своего руководства, когда я взял под контроль империю.

Теперь, когда он хочет что-то сказать, он называет меня Criança, и он только что это сделал.

Я не хочу быть придурком, который обвиняет всех, но мне приходится им быть.

— Карлос…

— Нет, — обрывает он меня взмахом руки и качает головой. — Я знаю, куда ты клонишь. Речь идет об El Diablo, и, как я уже говорил тебе, это не я тебя предал. Это не я, но это, черт возьми, должно быть, была работа изнутри.

Это первый раз, когда он сказал это.

— То есть ты согласен, что это так?

— Да, — говорит он с сожалением, и я ловлю себя на мысли, что верю. — Раньше я молчал об этом, потому что не хотел верить, что это может быть так, но чем больше я думаю об этом, тем больше правды я вижу, и я понимаю, как это должно выглядеть для тебя. Ты тот, кто потерял брата, и Эдуардо был для меня братом. Но мы все так считаем. Однако, Criança, хотя я не хочу перекладывать вину на кого-то еще, я сделаю это, чтобы спасти свою шею. Очевидно, Криштиану не входит в число подозреваемых, если только у него нет извращенного способа доказать свою преданность. Но у тебя есть Лоренцо, Тьяго и Маркус, которые нужно учитывать.

Я вздыхаю, решая нарушить другой вопрос. — Я слушаю тебя. Слушаю. Однако есть еще один вопрос, о котором мне нужно тебя спросить.