– Как вам не стыдно? – укорила она репликанта. – Немедленно выйдите за дверь!

– Прошу прощения, мэм, – смутился тот. – Мэм, я думал, что тут разграничение по кабинкам, мэм… Простите, мэм… – и торопливо вымелся за дверь, чувствуя, что сейчас сгорит от стыда за свой промах. Сержант обязательно взгреет его за невнимательность.

Хуже всего было то, что покинуть место своего позора Блайз не мог – ему требовалось дождаться Свитари. Та, будто нарочно, не спешила выходить. Репликант то и дело наталкивался на неодобрительные взгляды покидавших туалет дам и слышал осуждающие шепотки у себя за спиной. Когда Свитари всё же соизволила выйти, вид у неё был просто сияющий. Она успела не только сполна насладиться этим маленьким шоу, но и нанести макияж приобретённой косметикой.

– Детка, – злорадно промурлыкала девица репликанту, когда они покинули место его позора, – это было просто великолепно. Давно так не смеялась. Видел бы ты своё лицо…

– Зачем вы это сделали, мэм? – со всем доступным спокойствием спросил Блайз.

– Ну так вы сами сказали обучать вас поведению обычных людей, – состроила невинную физиономию Свитари. – Так вот, люди иногда подшучивают друг над другом. Или тебе не понравилась шутка?

Она с широкой улыбкой уставилась на репликанта.

– Да, и сержанту тоже понравилась. – Блайз с лучезарной улыбкой продемонстрировал коммуникатор. – Теперь осталось узнать, какие впечатления останутся у твоей сестры.

Озорная улыбка моментально исчезла с лица Свитари. Она перевела испуганный взгляд с Блайза на коммуникатор и обратно.

– Видела бы ты своё лицо, – расхохотался репликант, но Лорэй даже не улыбнулась.

Блайз начал подозревать, что шутку смог оценить только он. Прекратив смех, он осторожно поинтересовался:

– Э… Не смешно?

– Обхохочешься, если тебя радуют угрозы побоев, – мрачно ответила девушка. – От вас, психов, чего угодно можно ожидать… Особенно от твоего братца-садиста.

Блайз уставился в глаза Свитари и прошипел:

– Не смей его так называть.

– А как мне его называть? – неожиданно зло процедила девушка сквозь зубы. – Добрым господином? Милосердным хозяином?

Если бы взглядом можно было убить, испепелённого Блайза уже развеял бы порыв ветра.

– Не смей оскорблять саджа, – едва ли не прорычал репликант, с трудом сдерживая желание придушить обнаглевшую девицу. – Он мне жизнь спасал, и не раз. Уяснила? Если такая смелая, давай в лицо ему выскажи.

– Была бы смелая – заложила бы вас властям ещё на Гефесте, – зло ответила Свитари и отвернулась, явно не желая продолжать разговор.

Блайз тоже не рвался к общению. Если раньше, среди братьев, он считал себя балагуром и душой компании, то теперь начал подозревать, что для людей он не лучший собеседник. Наверное, не зря инструкции запрещали репликантам общение с гражданским населением…

Неприятное открытие. Недолгое непринуждённое общение со Свитари позволило Блайзу на некоторое время забыть о том, что он не человек, а продукт военной промышленности. Внешнее сходство с людьми создавало иллюзию и внутреннего сродства. И когда Блайз уже почти уверовал в это, реальность жёстко развеяла заблуждение, напомнив репликанту его место. И это оказалось неожиданно больно.

Блайз, не глядя на девушку, выдавил:

– Извините, мэм. Мы не обучены шутить. И разговаривать с людьми. Мы изготовлены для боевых действий, а не общения, мэм.

Он украдкой покосился на Свитари, оценивая результат неуклюжей попытки примирения. Девушка смотрела на него удивлённо и немного печально.

«Похоже, не получилось», – с грустью подумал репликант.

– Пообещай, что будешь выражать недовольство словами, а не угрозами мне или моей сестре, – к его удивлению, миролюбиво предложила Свитари, – и ты прощён.

– Если не будете оскорблять саджа, – выставил встречное условие Блайз.

– Принимается, – легко согласилась Ри.

Слишком легко. Репликант, подозревая подвох, посмотрел на девушку. Та, в свою очередь, разглядывала его.

– Я не силён в примирениях, – наконец признался Блайз. – Я должен сказать или сделать что-то ещё?

Лорэй весело хмыкнула и неожиданно подмигнула репликанту:

– Виноватая сторона обычно угощает девушку чем-то сладким. И запомни: виноватая сторона всегда – мужчина.

Это нелогичное утверждение она проговорила серьёзно, но Блайз опознал шутку и осторожно улыбнулся. Условие выглядело безобидным и весьма привлекательным.

– А чем угостить? – уточнил он.

– Ты когда-нибудь пробовал мороженое?..

Чимбик коротал время за терминалом. Требовалось узнать реакцию местных правоохранителей на проведённую репликантами операцию по захвату целей, и поэтому сержант взялся просматривать новости. То, что Чимбик увидел, ему очень не понравилось. Просмотрев для верности ещё несколько новостных сайтов, он заглянул в официальную сводку пресс-службы городской полиции и сказал:

– Мисс Эйнджела, мэм. У нас неприятности.

И указал на голоэкран со страницей новостного портала. Городской сенсацией номер один стало убийство неизвестными бизнесмена Ларста Твида и похищение его компаньонок. Портреты Лорэй занимали главные полосы всех новостных ресурсов и сопровождались душещипательными историями о двух беженках из Консорциума. Кто бы ни выдумал эту легенду, постарался он на славу. Даже Эйнджела растрогалась, читая подробности своей несуществующей биографии. От ресурса к ресурсу детали истории менялись, но едва ли не каждая статья заканчивалась словами поддержки сёстрам, просьбами не падать духом и заверениями в скором освобождении. А какие-то шустрые ребята даже сляпали фонд помощи Лорэй и собирали пожертвования на лечение и реабилитацию, которые, несомненно, понадобятся заложницам после освобождения.

– Не очень понимаю, почему неприятности у нас? – поинтересовалась Эйнджела, когда закончила чтение. – Мы с сестрой жертвы, сам видишь. Так что неприятности только у вас.

Сержант молча вывел на экран сводку преступлений. Убийства, изнасилования, ограбления – вся мерзость человеческих душ, сжатая в сухие строчки отчёта.

– Из всего этого списка происшествий за последние сутки, мэм, – начал объяснять сержант, – таким вниманием отмечены только вы. В прессе – разговоры только о вашем похищении. Налицо скоординированная информационная кампания. Причём прессе кто-то выдаёт факты о вашей биографии. Значит, источник точно не городская полиция: они просто не успели бы за это время собрать столько информации. Насколько она соответствует реальности, уже вам виднее, но то, что абсолютно все СМИ цитируют одно и то же – факт. У них один источник. Это контрразведка Союза. Значит, информация в ваших имплантатах действительно важна. А это, в свою очередь, означает, что вы с сестрой теперь действительно в смертельной опасности. Куда более реальной, чем та, которую вы видите во мне.

Расслабленная до того Эйнджела напряглась и внимательно посмотрела на репликанта.

– Почему?

– Ваши с сестрой импланты заблокированы, мэм. Информацию, заложенную в них, не смогли извлечь даже оперативники Консорциума, – объяснил сержант. – Иначе они не стали бы тащить вас с собой на Эльдорадо, мэм. Это означает, что расшифровать код сможет лишь установленное в штаб-квартире СБ оборудование. У Союза такого оборудования нет, и любая их попытка извлечь информацию однозначно приведёт либо к вашей смерти, либо к такому повреждению мозга, что гуманнее будет вас убить. Мне очень жаль, мисс Эйнджела, но я говорю правду, – совершенно искренне сказал сержант.

Эйнджела нахмурилась:

– Откуда они вообще узнают об имплантатах?

– Обнаружить их наличие позволяют даже технологии Союза, – пояснил репликант. – Вам обязательно прикажут открыть полный доступ к хранящейся там информации. Вы ведь не сможете сделать это?

Чимбик затаил дыхание в ожидании ответа. Может, он ошибался и Лорэй могут самостоятельно разблокировать данные? Тогда у него появится шанс доставить информацию на Эльдорадо даже в случае потери гражданских.