— Послушай, Лили, ты дома, — вновь повторил небесный повелитель как для ребенка. — Это главное. Ты наконец-то дома! Ты вырвалась из темницы и ты не представляешь, чего мне это стоило. Ты подавлена и смущена, ты привыкла жить в тюрьме и не понимаешь ужаса своего положения! Дей женился на тебе по праву крови, это абсолютно неприемлемо! Даже если этот волчонок и правда тебя желает. К тому же, — сменил тон Джалрад, — я приказал приготовить празднества в честь прибытия принцессы солнечного Дома!

— Не буду спорить, дядя, — чопорно склонилась Алиенна, очень надеясь, что спрятала выражение лица. — Я лишь прошу как можно скорее проводить меня к сестре. Для торжеств придет время, когда я избавлю ее от тяжкого сна. Поверь мне, это вовсе не сладкая греза, это жуткий кошмар, когда самый последний миг жизни повторяется бесконечно.

Голос Алиенны дрогнул, а Джалрад вновь обнял племянницу.

— Солнце вновь появилось на небе, — торжественно выговорил он, — и это уже счастье для Светлых земель. Твое желание будет исполнено — все твои желания теперь будут исполняться беспрекословно! Я сам провожу тебя.

«Копия мать, — донеслось до Алиенны, уходящей следом за Джалрадом. — Совсем не похожа на Анору!»

«Потому что Анора — копия отец», — ответил кто-то очень тихо.

Алиенна вздохнула в понимании, что лёгким ее визит не будет. И возможно, уход будет труднее появления. Впрочем, все мысли вылетели из головы, когда она увидела рыдающего принца Неба у постели той, что ещё не так давно была его супругой. Черные ветви обвивали тело, оставляя взгляду лишь контуры. И они шевелились.

Все выглядело одновременно и сложнее и проще той ловушки, в которую угодил отец Дея, которую Алиенна смогла распутать далеко не сразу и далеко не одна.

— Камал, — мягко позвал Джалрад.

— Простите, повелитель, — вскочил небесный ши. — Я потерял лицо от горя. Королева, мне сказали, вы сможете…

— Я не знаю, что тут можно сделать, кроме как… — Джалрад отвернулся.

Бирюзовые глаза Камала смотрели с отчаянной надеждой.

— Я сделаю что смогу, — твердо ответила Алиенна. — А теперь оставьте меня наедине с сестрой.

— Но это может быть опасно, — покачал головой Джалрад.

— Смотря для кого, — улыбнулась Алиенна и опустила взгляд. Рядом с постелью, прямо на полу из полупрозрачного розового мрамора вспыхнул ослепительно белый огонь. Не такой, какой горит в камине и не тот, что порой вспыхивает при лесном пожаре. Он не имел цвета, потому что соединял в себе все цвета.

Джалрад не пошевелился, Камал испуганно отшатнулся, и Алиенна поманила пламя. Огоньки мигнули привественно, пробежали по воздуху к ее руке. Она сомкнула пальцы, а когда раскрыла ладонь, то огонь исчез, не оставив от себя ни следа.

— Мне нужно, чтобы в покои Аноры никто не заходил, — выговорила Алиенна. — Это и правда опасно, мне нужно будет… — она осеклась. — Слишком много магии, эти плети могут развернуться в сторону входящего.

— Может быть, позвать нашего хранителя? — спросил Джалрад и поманил к себе Камала.

— Я попробую для начала одна, — помедлив, ответила Алиенна.

— Это все потому, что в волчьем логове ты совершенно растеряла доверие, — словно бы в сторону обронил небесный повелитель.

Алиенна прикрыла веки, изгоняя невместную сердитость и все эмоции, кроме одной. А когда она распахнула глаза, в покоях никого не было. Кроме ее сестры, лежащей на высокой постели, обмотанной черными плетями так, что были видны только волосы, кончик носа и губы. Но Алиенна знала, что это ее сестра, знала хотя бы по тому неяркому золотистому свету, что был виден лишь с закрытыми глазами, когда реальность отступала, давая место свету души и очертаниям магического мира. Правда, свет этот был так глубоко запрятан под черными даже в иномирье ветками, что увидеть его и правда могли немногие. Неизвестному хранителю магии Дома Неба Алиенна не то чтобы не доверяла, скорее боялась за него, вернее, за себя. Бранн мог отразить любое ее желание, даже когда Алиеннины ветви затыкали ему рот или подвешивали на потолке. Алиенна, вспомнив встрепанную Ворону, висящую вниз головой, хихикнула — и призвала себя к серьезности. Вновь прикрыла глаза, снимая первую магическую пробу. Все те же ветви, как и в Черном замке — это значило, что собственная магия Дома Солнца, пусть и бывшего, сберегла сестру Алиенны от чего-то страшнее смерти, от потери себя или от падения в совершенно иное состояние. Ветви, хоть и сожженные, потянулись к Алиенне, открыли то, что под ними. Анора была жива, недвижима — и скована заклятиями столь тяжкими, что Алиенна вытерла пот со лба дрожащей рукой и без сил опустилась на пол. Зря все магии Дом Волка поверили в нее! Зря Джаред решил, что ей это под силу! Зря она вызвалась!.. Этот клубок змей, кусающих друг друга… Может, ей пойти погулять по этому никогда не виденному Дому?

Алиенна выходила из Черного замка крайне редко и под охраной. Пройтись, подумать, за что схватиться?

Заманчиво, но нельзя. Хоть Анора еле дышала и не менялась, укутанная плетями и заклинаниями, Алиенна ощущала, что времени у нее оставалось все меньше и меньше. Может, пробуждение на более поздней стадии уведет Анору прямиком в мир теней? Не хотелось бы. Теперь надо и правда утишить эмоции. Не думать, почему Анора ни разу не навестила ее, пленницу, как считали все; не задавать себе вопросы, любит ли она младшую сестру, счастлива ли в браке, помнит ли родителей… Бранн повторял, что желания Алиенны овеществляются, надо лишь отринуть ненужное и сосредоточиться на главном. И ухватить за край этого магического плетения! Хватит ей быть слабой! Если бы она не впала в сон-жизнь из-за сущего пустяка, Дей не уехал бы за тридевять земель, не…

И Луг молчит, и даже непонятно, с Алиенной ли он, или по новой привычке бродит сам по себе?

— Тут я, — ворчливо отозвался Луг и осторожно царапнул плечо. — Все такое незнакомое… — прыгнул перед Алиенной, передернул плечиками. — И не слишком радостное. Напрасно ты винишь себя, ты заснула не просто так, как-нибудь расскажу, если захочешь поболтать. А пока магичь, Лили, я рядом! — выгнул золотистую спину, словно потревоженный кот. Зазубренные гребни блеснули в лучах солнца, словно маленькие лезвия.

После разрешения недоразумения с Джослинн третьему принцу Неблагого двора изрядно душевно полегчало. Было бы, конечно, лучше, если бы не пришлось полежать без сознания, попроще восстанавливаться — признаться, Бранн не скучал по незабвенным видам мира теней, у благих еще более мрачного, чем у неблагих. Особенно, если учесть, что после прибытия он уже побывал на грани состояний жизни и смерти примерно пять раз, включая последний, где ничто не предвещало такого исхода. Подвоха Бранн привык ожидать от многих вещей, еще большего количества событий, и подавляющего большинства ши. Не от Джослинн — и тут он слегка просчитался.

Конечно, сама Джослинн была не виновата совершенно ни в чем, но собственная непредусмотрительность удручала.

Бранн и без того, наверняка, выглядел в глазах важных ему ши ходячей неприятностью. Думать о подобном было грустно, того хуже — пытаться смириться. Неблагой королевский волк с неожиданной тоской вспоминал о времени, когда был никому не важен и не нужен. Изо всех живущих в благом и неблагом мирах о нем тогда беспокоились разве что дед (естественно), сестра (почти необъяснимо) и Трясина (которой очень хотелось есть, и Бранн ее понимал, пожалуй, небесталанного мага можно было бы назвать вкусным). Бранн честно пытался понять принципы жизни благих, и пока, к его невысказанному разочарованию, получалось ужасно.

У благих существовало огромное количество нигде не записанных правил, что усложняло изучение в разы, а жизнь делало почти невыносимой — причем, для самих благих. У отдельных дела обстояли настолько плохо, что им пришлось расстаться с жизнью.

Выводы из ситуации опять сделал один Бранн, ну, может быть, еще советник, но с Джаредом никогда нельзя было сказать точно, куда его приведет благая логика.