— Она не помнит. Не помнит ничего из той ночи, кроме того, что я увез ее. Память возвращается к ней в снах и кошмарах, так что это — дело времени. Гвенн, иди спать, я устал, — процедил Джаред.

— Что-то не похоже, что ты вообще можешь уставать, — покачала головой Гвенн. — А у меня третий вопрос.

— Жду не дождусь, — встал подле камина Джаред и скрестил руки.

— Зачем ты выслал из замка меня и Лили?

— Я? — так честно удивился Джаред, что у Гвенн сомнения только усилились. — Наша королева сама решила помочь сестре, а уж тебя было не удержать.

— Береги Дея, — прижавшись к Джареду, прошептала Гвенн. — Он не такой сильный, как кажется.

— Так зайди и скажи ему это, — ответил Джаред.

— Нет! Я не могу… — жалобно ответила Гвенн и тут же рассмеялась. — Что я ему скажу? Опять буду просить о прощении? Или обещать жить долго и счастливо? Или, может, признаться, что я все еще люблю своего брата? — смех вышел горьким. — Нет, мне точно надо уехать. Прощай, Джаред.

— До свидания, принцесса. Да пребудет с тобой Луг.

— Эта мелкая вертлявая тварюка? Пусть она лучше пребудет с Лили, поквохчет над ней, глядишь, толку будет больше, — дернула плечом Гвенн, торопливо вытирая щеку.

— Моя принцесса, — позвал Джаред, и Гвенн обернулась у двери. — Это тебе.

Серебристый кулон был сделан в форме трилистника, в который каким-то невероятным образом смог улечься черненый волк. И он словно смотрел на Гвенн отливающими серым глубокими обсидиановыми глазами.

— Какая прелесть! — схватила Гвенн подвеску. — А за что мне это?

— Я бы сказал, что просто так. Но… пусть твои решения будут лишь твоими решениями. Ты повзрослела за это время, и кто бы ни попытался давить на тебя, у него не выйдет. С этим оберегом — не выйдет точно, потому что упреждать магические удары ты пока обучена не слишком хорошо. Я далеко не все успел, что хотел…

Гвенн присмотрелась — по серебряному трилистнику бежали то ли корни, то ли ветви.

— Защита от магии лесных! — обрадовалась она.

Джаред вздернул бровь и прижал палец к губам.

— Пусть стражи Черного замка помогут тебе и за его пределами.

— Для Алиенны тоже сготовил? — спросила Гвенн.

Джаред вздохнул так тяжело, что стало понятно, сготовил.

— Надеюсь, они хотя бы не одинаковые, — пробурчала Гвенн, еле сдерживая раздражение.

Алиенна приподнялась с постели, посмотрела на супруга. Видимо, что-то приснилось Дею из его приключений, раз он постанывал, сжимая зубы. Из-под повязки, мерцающей ясным серебром даже в полумраке королевских покоев, стекла красная капля. Алиенна вытерла щеку мягко, стараясь не пробудить спящего и не оставить следов. Дотронуться бы губами, но уж очень не хотелось будить. В ночь перед отъездом они не спали почти до рассвета.

Потерла живот, ноющий последнее время и спросила сама себя, куда же она собралась? Здесь ее муж, потерянный и обретенный, здесь ее дом, суровый и страстный Дом Волка, ставший родным. Здесь Алан и Мэй, Бранн и Дженнифер, и Гвенн… хотя Гвенн уезжает тоже. С Гвенн надо поговорить, обязательно надо, но у новоиспеченной королевы оказалось столько этих «надо», что поймать среди них волчицу, старательно избегающую встреч, оказалось непросто.

«Если Лили поторопится, то успеет застать одну вредную волчицу в северном переходе, втором слева от главного», — буркнул Луг.

Алиенна привычно потянулась погладить левое плечо.

«Да не там я», — буркнул Луг, показываясь Алиенне. Золотистая ящерка со странным гребнем и толстым для обычной ящерки туловищем.

— Ты стал таким самостоятельным, — вздохнула Алиенна.

— Ты тоже!

— И ты растешь, — погладила Алиенна мягкую спинку.

— Ты тоже! — с ещё большим негодованием ответил Луг.

— Уж не беременен ли ты? — лукаво спросила Алиенна. — Раз уж мы так похожи?

Луг негодующе фыркнул.

— Поспеши!

— А ты оставайся здесь, проследи за Деем.

Алиенна тихо поднялась с постели, порадовавшись, что деликатный Бранн не устроился вновь у входа в их покои. А то и прямо в них! Может быть, тому виной общение с очаровательным астрономом? Алиенна сунула ноги в мягкие туфельки, взяла накидку и выпрямилась, прикусив губу. Вряд ли охрана выпустит ее одну, но и говорить с Гвенн в присутствии стражников… Попробовать выйти через тайную дверь? Там тоже охранник, зато всего один. Алиенна вспомнила уроки Бранна, вообразив себя лёгким солнечным лучиком, скользнувшим по стене замка. Мимо охраны, мимо механесов, мимо сторожко глядящих солнечных птиц, не любящих ши. Алиенна так увлеклась, что еле поймала себя уже позади Гвенн, тоже прячущейся от всех. Алиенна вернулась в облик ши и дотронулась до плеча подруги. Гвенн мгновенно развернулась, прижала Алиенну к стене и приставила кинжал к шее.

— Что ты тут делаешь? И где вся твоя фоморова охрана?!

— Там же, где и твоя, — беззаботно произнесла Алиенна.

— Ты совсем не боишься, — разочарованно произнесла Гвенн, опуская руку. — И никогда не боялась, сколько бы я тебя ни пугала!

— Гвенн, нам надо поговорить, — как можно тише произнесла Алиенна. Она заметила этот прием у советника, он неплохо действовал на вспыльчивого Майлгуира. Так, может, сработает и с его дочерью?

— Если тебе интересно, я только и делала, что говорила! — Гвенн скинула капюшон, сердито сверкнула серыми, с отблеском зелени глазами. — К сожалению, даже с Джаредом мы только и говорили — весь этот безумный Лугнасад! Разумеется, когда наш многоуважаемый советник соизволял оторваться от своих бумаг!

— Гвенн, ты всегда была мне подругой…

— Я?! Я никогда не была тебе подругой, Лили, никогда!

— Неправда! Почему ты так злишься на меня?

— О, ты еще хитрее, чем я думала! Ты желаешь, чтобы тебя все любили! Все-все! Тебе мало, что Джареда чуть не казнили из-за тебя…

— Я этого не хотела… — растерянно произнесла Алиенна.

— Тебе и не надо. Ты все делаешь как надо, как правильно. И тебя все любят, Лили. У тебя — целый мир. А у меня был только Дей.

Гвенн хотела уйти, но обнаружила, что Алиенна держит ее, держит так крепко, что не вырваться. Алиенна решила поговорить во что бы то ни стало!

— Может быть, это наш последний разговор, Гвенн. Может быть, мы больше не увидимся, и я должна сказать тебе! У меня отняли родителей, меня увезли из дома, меня лишили дома!

Доспехи механеса рядом задрожали, звякая друг о друга. Пламя грело ладони, желая вырваться на свободу, а сказать хотелось так много!

— Я не могу защищать себя, просто не могу! Только других. Я еле справляюсь с пламенем внутри себя, я чуть было не сожгла Меви! Но я никогда не стану требовать того, что мне не принадлежит! Иначе, Гвенн, ты можешь потерять то, что имеешь. А это немало.

— Да что?

— Братскую любовь Дея и мою. Всеобщее обожание. Дружескую поддержку.

— Лили, не надо рисовать из меня солнечную лань! Это я пыталась рассорить вас с Деем — и у меня почти получилось! Из-за меня Дей ослеп, а отец почти умер!

— Не взваливай на себя больше сделанного, — тихо произнесла Алиенна, очень стараясь не разрыдаться. — Я знаю, какая ты — тут, — не отпуская одну руку, коснулась она другой груди Гвенн. — И я всегда буду любить тебя как сестру. Все!

Алиенна оттолкнула Гвенн, еле сдерживаясь, чтобы не зашипеть. Она слишком долго терпела, и огонь не желал оставаться в границах.

— Что происходит? — недоуменно спросила Гвенн.

Алиенна обернулась. Издалека к ним бежали стражники, солнце выкатывалось из седла Дракона, а руки горели все сильнее. Она прижала ладони к груди механеса, решив, что каменному истукану припарка не повредит. Доспехи раскалились докрасна, кожаные ремешки вспыхнули, а огонь наконец стих.

— Ого! — Гвенн удивилась так непосредственно, что Алиенна обрадовалась. Учились они у одних учителей, но и Бранн, и Джаред вместе показывали им только азы.

— Моя королева, моя принцесса, — прозвучал голос Джареда, обманчиво спокойный. — Я счастлив, что ваша встреча прошла в дружеском русле.