— Это я от радости, — в восторге выкрикнула Гвенн. — Хочу-хочу-хочу кататься!

Она даже не обиделась на еще одного «ребенка» и на то, что Джаред подсадил ее на спину эйтелла. А потом прошелся по краю башни и спине летучего коня, словно по земле, и уселся за Гвенн, обхватив ее руками. Она подергалась, выказывая недовольство, но не очень сильно, а то еще отпустит руки! Одной летать на эйтелле, без седла и уздечки, было боязно. Они повиновались только мыслеслову, который появился не так давно, а владели мысленной речью и до падения проклятия немногие ши. И она научится!

— Не брыкайтесь, ваше высочество, — выкрикнул Джаред, выравнивая рванувшегося вперед коня.

— Я и не брыкаюсь, — фыркнула Гвенн, но советник не соизволил ответить.

Гвенн приоткрыла зажмуренные глаза.

Серебристой чешуей блеснула река внизу, а горы ближе не показались. Солнце даже на высоте пряталось в тени облаков, но лучи пробивались через этот флер, приобретая таинственность и почему-то печаль. Лишь вид обожаемого леса радовал Гвенн, ели подле Черного замка были огромными, а отсюда, с высоты, они казались мягкой шерсткой неведомого зверя. Хотелось упасть в него, зарыться и позабыть все тревоги…

Летучее создание, повинующееся только воле всадника, свернул влево, в сторону Вороньего хребта.

— Куда мы едем? — прокричала Гвенн, но советник ответил лишь на земле, когда белоснежный эйтелл, плавно опустившись на горку, спрятал кожистые крылья в незаметные пазухи на боках, которые принцесса всю свою жизнь считала удобными мешками для того, чтобы греть ноги.

— В обитель Угрюма.

— Странное имя.

— Вы ведь ничего не боитесь? — с непроницаемым видом спросил Джаред, подхватывая Гвенн за талию. Она порадовалась, что, собираясь в дорогу, оделась в мужское.

— Ты так спросил, что я уже хочу начать бояться. Что это за место? — оглянулась Гвенн и втянула воздух. Завораживающе пахло спелыми яблоками и странно, очень странно — цветами. Из тех, чей запах не принадлежит ни одному времени года, что распускают бутоны как осенью, так и весной. И еще — животными.

— Почему я здесь никогда не была? — удивилась Гвенн. — Я облазила все окрестности Черного замка, но не помню этого места!

— Угрюм не очень любит показываться прекрасным созданиям, даже мне. А если не хочет, то и мир его спрячет, для его же блага, а может, и для чужого, — похлопал Джаред по боку эйтелла, и тот отошел щипать траву, как обычный конь.

— Вот так заканчиваются все сказки, — нарочито печально вздохнула Гвенн, не слишком поняв, что хотел сказать советник. — Сначала летишь в небесах, а потом надо думать, как опуститься и что пожрать! А! — запрыгала она довольно. — Ты улыбнулся, улыбнулся!

— Это была гримаса ужаса от ваших выражений, невозможная принцесса, — Джаред поправил одежду, провел ладонями по волосам, хотя ветер небес не нанес его прическе ни малейшего ущерба.

— Мэренн? — позвал незнакомый хриплый голос, и Гвенн обернулась недовольно.

— Не стоит поминать мою мать… — и замерла.

Сглотнула, стараясь дышать ровно и ничем не выдать своего ужаса. Не сказать, что она не видела некрасивых ши, один неблагой, притащившийся с Деем из темных земель, чего стоил. У Флинна, брата Финтана, было большое родимое пятно, переходящее с груди аж на щеку — но оно его ничуть не портило. Пожалуй, Гвенн не очень нравились лики Финтана, Фордгалла и Франта — но лишь потому, что она читала по лицу движения души, и они съедали всю природную красоту ши. А тут… Широкий ветвистый шрам шел из-под свалянных волос непонятного цвета, рассекая бровь, щеку, губу — он пересекал все лицо!

— Ты не она, обознался, — глухо выговорил незнакомец.

— Принцесса Гвенн ее дочь, — сухо произнес Джаред. — А это Угрюм, держатель ключа и владелец этого чудного места.

— Привет. Похожа, — обронил Угрюм.

— Вы знали мою матушку? — встрепенулась Гвенн, сразу забыв о внешнем уродстве этого ши. — Знали, да? Прошу, расскажите о ней!

— Успеете еще наговориться, — сказал Джаред.

— Еще бы я не знал Мэренн! — хриплым голосом выговорил Угрюм. — Она первая, кто не отвернулся от меня. Даже Джаред поморщился.

— Я не морщился, — сказал Джаред и поджал губы.

— Мне-то виднее, — усмехнулся Угрюм и сказал для Гвенн. — Я и отца твоего знал достаточно хорошо, и не только как владыку Светлого мира. Познакомились-то мы в мире куда темнее вашего, даже со всеми его проклятиями. Он спас мне жизнь, а ведь меня разрубили почти надвое!.. Сколько мы не виделись, Джаред?

— Семнадцать лет, — без особой приязни ответил тот. — Потом расскажешь, а вы, моя принцесса, потом послушаете. Гвенн, я привез нас сюда, чтобы поговорить спокойно. Я не доверяю ни воздуху, ни стенам, ни даже магии. Угрюм, позаботься об Искорке.

— Конечно. Эйтелл — та еще кусачая вредина, но нет не этом и том свете животинки, чтобы не послушалась меня. Идите, все входы закрыты.

— Всего-то мы опасаемся, — недовольно выговорила Гвенн, идя за Джаредом по узкой дорожке вдоль плетеного из лозы забора, поросшего поздними розами. — То лесных, то фоморов. Они же не могут жить без своей воды! И не ходят дальше дня пути от моря. А тот безумец, что стащил шарф Лили, наверняка высох, как кусок вяленого мяса.

Заодно она оглядывалась по сторонам. Было интересно, деревянный дом, рога на стенах, уютный камин, строганый дубовый стол — все было не новым, но каким-то настоящим. Может, потому что хозяин все сделал сам? А покои Черного замка частенько не выказывали лица своего владельца.

— А может, расскажешь мне про Лианну? — обрадовалась Гвенн, упала в кресло из цельного корня, уставилась на Джареда и осеклась — такой болью отозвались ее слова. — Ну правда, хоть раз поделись чем-то!

— Мой король, она не могла, не могла убить Мэллина! — услышал Джаред собственный крик.

— Не могла? Молчи, Джаред! Ты всегда был слишком снисходителен к ней. Только скажи, что ты относишься к ней точно так же, как к любому другому ши Светлых земель! Признайся!

— Мой король, Лианна — солнечная королева, я не могу относиться к ней как к простой ши.

— Не надо, Джаред! Не время для словесных игр!

— Я прошу… — Джаред откашлялся. — Я молю вас выслушать меня. Лианна не могла убить Мэллина. Солнечные дети, особенно королевского рода…

— Не могла?! Ее мать испепелила дракона одним взглядом! Я знаю эту семейку на пару тысячелетий дольше тебя. И не смей говорить мне, что они могут, а что нет. Доказательства ее непричастности у тебя есть?! Весомые доказательства?

— Н-н-нет.

— Даже я временами хотел убить Мэллина! А он постоянно задирал ее. На всех официальных приемах! А сейчас Лугнасад…

— Выслушайте меня!

— Нет. Ты знаешь закон, — Майлгуир уселся на трон и завернулся в черный плащ. — Я говорил, что твоя привязанность сыграет с тобой дурную шутку. Говорил?

— Мой король…

— Я говорил, чтобы ты выкинул ее из своего сердца. Говорил?

— Майлгуир! Горе затмевает твой разум!

— А твой — любовь. И неизвестно, что хуже. Ты не сделал ничего из того, о чем я тебя просил. Ты, мой советник! Теперь иди и делай, что должно. Пожинай плоды своих трудов.

— Вы не можете приказывать мне это делать, — отшатнулся Джаред.

— Я и не буду. Ты все сделаешь сам — ты сам сейчас закон Благих земель. А закон гласит…

— Что за смерть члена королевской семьи отвечает вся семья убийцы, — показался в проеме Окна лорд Фордгалл. — Не так ли, советник? Кинжал королевы Дома Солнца в груди принца Мэллина — какие доказательства вам еще нужны? До него даже дотронуться никто не может, тем более нанести смертельный удар!

Джаред перевел взгляд на Майлгуира.

— Я хочу…

— Хватит об этом!

— Я прошу одну жизнь обреченного! Когда-то вы обещали мне это! — выпрямился Джаред.

— Я подтверждаю свои слова, — холодно произнес король. — Однако я думал, что ты умнее распорядишься тем, что имеешь на руках. Впрочем, твое право. Возвращайся с солнечным ши. Но только с одним ши! И не забудь разрушить Золотую башню.