Может быть еще не все потеряно, может быть она прячется от жары где-то здесь среди множества пыльный вещей и просто нужно поискать ее получше.

— Совушка, ну пожалуйста, выходи… — взмолилась я, отодвигая в сторону очередной старый стул с тремя ножками. На стоящий рядом шкаф была наброшена тяжелая ткань, я не заметила и наступила на ее край. Она медленно сползла вниз, погружая меня в серый слой пыли.

— Кхе, кхе, — я закашлялась, отгоняя от себя пыльный туман и попятившись спиной с прикрытыми глазами опять на что-то налетела, и стопка стоящий в стороне картин глухо упала на пол.

— Дорогая, с тобой там все хорошо? — встревоженная спросила Ада, стоявшая внизу у лестницы, видимо женщина прибежала на этот шум и собирается спасать меня, только вот не знает, что спасать меня нужно от моей же неуклюжести.

— Да, да, я уже спускаюсь.

Я наклонилась и хотела начать поднимать картины, чтобы вернуть их прежнее положение, но не смогла оторваться от самой первой, что лежала сверху. Подумала, что показалось, но отряхнув получше смогла отчетливо разглядеть трех молодых людей, стоящих на песочном пляже, они так юный и красивы, за их спинами простирается синий океан.

Их всех я знаю, в центре стоит папа, он здесь в кадетской форме, его руку держит улыбающаяся рыжеволосая девушка Ада чуть прижимаясь, а слева на небольшом расстояние стоит моя мама. Она опустила руку сцепив в замочек перед собой и почему-то в отличие от других не улыбается. В ее глазах читается что-то похожее на детскую обиду.

Хочу забрать с собой картину, как слышу какое-то шуршание из-под шкафа, наклоняюсь и к своей большой радости вижу сову.

— Пойдем, тебя я тоже заберу, — протягиваю руку и вытаскиваю сову, теперь от пыли, она тоже сменила цвет. Спускаюсь по лестнице в обнимку с картиной и совой, а взволнованная тетушка уже ждет меня внизу.

— Что с тобой случилось? И с совой? — она забирает птицу и осматривает нас.

— Все хорошо, — говоря я одной рукой отряхиваясь от пыли, — Я нашла эту картину на чердаке, оказывается вы с моими родителями давно знакомы. Как это случилось? Когда? Сколько вам здесь лет? — кажется я наступаю со своими вопросами, потому что тетушка меняется в лице и отступает.

— А я совсем про нее забыла, это такая древности, что уже даже и не вспомнить, — говорит она, отшучиваясь, а меня это сильно обижает, что Ада делает из такой мелочи секрет.

— Ну да, конечно, тогда спрошу у мамы раз такое дело, — я гордо вскидываю нос к верху и уже хочу пойти к себе в комнату вместе с картиной. Тихий голос женщины заставляет меня остановится.

— Не нужно, это не то, о чем стоит вспоминать, — ее голос жалостливый и возможно я сейчас слишком жестока, потому что не намерена отступать. Я не вижу ничего в том, чтобы просто взять мне и все рассказать, я далеко не глупая и не ребенок и вполне могу спокойной относится ко многих вещам.

— Я имею право знать, это мои родители. И обязательно узнаю, ну раз вы не скажите и у мамы не спрашивать, тогда может быть написать об этом папе? — женщина в миг бледнеет, вот теперь я точно жалею, что так сильно надавила на нее.

— Хорошо, я все расскажу тебе. Что именно ты хочешь узнать про то время?

— Все, что вы не хотите говорить. — сейчас я зверь не хуже льва, который загоняет свою добычу.

— Как же ты в этом похожа на свою мать… — она печально опускает голову, а потом начинает свой рассказ, — Начнем с того, что я не просто какая-то тетушка Ада, а троюродная сестра твоей мамы, я старше ее ровно на три года, как и твой отец. — слова даются ей очень тяжело, а мне буквально прорывает.

— Что? Правда? Этого не может быть? Вы моя родственница? Настоящая тетушка? Наверное, поэтому я сразу начала вас называть именно так, а не госпожа. Но, почему мы никогда не общались? Почему я никогда о вас не знала? Вы сделали что-то плохое и теперь тут прячетесь? — тетушка Ада подняла на меня удивленный взгляд, ой, кажется я наговорила лишнего.

— Потому что такой был уговор, — сухо отвечает она, поглаживая сову по голове.

— Но вы же не подписывали никакой договор, могли бы взять и приехать, навестить нас.

— Мое слово дороже любых бумаг, скреплённых печатью. Так я обещала твоей маме. — она набирает полные легкие воздуха, готовясь выложить мне всю правду, — Очень давно твоя мама отдыхала здесь со мной и моими родителями в нашем поместье. Она приехала к нам на летние каникулы отдохнуть у океана. Ей тогда было семнадцать. В то самое лето за мной ухаживал твой отец, он с кадетской Академией приехал сюда на тренировочные сборы. Между нами завязались пылкие чувства, — в этот момент женщина кажется немного краснеет, а я широко распахнув глаза не могу поверить в то, что она говорит правду.

Да, она добра и хороша и много чего еще, но она не мама. В ней нет аристократической стати и грации, нет великосветских манер и железной жизненной хватки. Мама никогда не показывает эмоций и говорит, только тщательно взвесив перед этим каждое слово. Ада сильно проигрывает маме и внешностью тоже, у родительницы тонкая талия, узкие плечи, блестящие волосы, она красивая женщина. Ада же в отличие от мамы скорее приятная. Тогда что же мог в ней такого разглядеть мой отец?

— Каждый день мы проводили вдовеем и наслаждались друг другом, — продолжает тетушка, погрузившись в свое вспоминание, — Кажется тому счастью не было предела, это была такая чистая первая любовь. Мой светлый кусочек счастья. Твоя мама, как только увидела юного кадета тут же влюбилась, хотя долго не подавала виду, но я-то все сразу поняла. Теперь она ходила везде с нами и не знала, что делать со своими чувствами. — она выдерживает долгую паузу.

— А потом? — подгоняю ее рассказ желая поскорее услышать развязку.

— Все решилось в тот день, когда твоему отцу нужно было возвращаться в столицу. Он сказал, что скоро вернется и сделает мне предложение. Этот разговор подслушала твоя мама и вечером пришла ко мне в комнату за объяснениями. Она знала, что в раннем детстве я упала с лошади и проткнула живот о сучок поваленного дерева. Врачи сказали, что пострадали женские органы и я никогда не смогу иметь детей.

— Мне очень жаль… — говорю я потому что теперь искренне жалею о том, что заставляю ее признаваться мне в таких вещах. Она очень дорога мне, и без того, что я знаю, что мы родные.

— Я была так сильно влюблена, что совсем забыла об этом, поверь у меня никогда не было злого умысла промолчать. — оправдывается она вскидывая чуть ли не плачущий взгляд, — Сестра сказала, что я должна отказать от любимого, тогда она сможет занять место рядом с ним, родить ему детей и сделать счастливым. У меня не было причин лишать возлюбленного наследников, он не должен был отказываться от детей ради меня, я бы точного этого не хотела. Поэтому я согласилась, а она взамен попросила с меня слово, что я никогда не появляюсь в их доме, перед ее мужем, и никогда не напишу или хоть как-то напомню о себе. Я дала ей слово, но взамен попросила, что, когда их дети подрастут, чтобы она позволила мне видеться с ними. Потому что всегда знала, что у твоего отца будут просто замечательные детки.

— И вот мне восемнадцать и мама тоже исполнила свою часть уговора, отпустила меня к вам.

— Да, думаю она жалеет меня, что я не могу иметь своих детей поэтому позволила провести время с тобой.

— Прошло так много времени, но ничего не изменилось, верно? Вы до сих пор любите моего папу, а мама ревнует его и поэтому не подпускает вас близко.

— Все не так, твоя мама замечательная женщина, отличная мать и жена, я уверена, что твой отец, ее просто обожает.

— Да, так и есть, но что на счет вас?

— Я не стала заводить семью, потому что решила посвятить свою жизнь спасению животных, а теперь еще и тебе, если ты позволишь, — она так крепко прижимает к себе сову, что та уже пытается вырваться.

— Дело не во мне, а в этой печальной истории любви. Чему меня должна научить эта история?

— Любить не значит обладать.

Наступил новый день, но в моей голове лишь крутится история, о которой мне поведала тетушка Ада. Как такое могло случится между ними? Отец я уверена до сих пор не знает, что Ада оттолкнула его из-за того, что не может иметь детей. А что было бы если она все же решилась и рассказала настоящую причину своего отказа?