Арбалетчики и лучники тренировались: между ними появилось негласное соревнование в мастерстве. Этот извечный спор, кто лучше — арбалетчик или лучник, продолжался и здесь. Лучник стреляет быстрее, гораздо быстрее, и, пожалуй, дальше. В каменном мире именно арбалет больше приспособлен для поражения бронированных целей. Преимущество лучника в стрельбе, нивелируется тем, что лучнику приходится стрелять, подставляясь под ответный удар. А арбалетчик может стрелять даже из укрытия, просунув острие стрелы между досками.

Командовал лучниками воин по имени Хард: наблюдая за его распоряжениями, видел, что это опытный воин.

— Хард, подойди! — Командир лучников подбежал бегом.

— Ты знаешь, что такое навесная стрельба из лука?

Этого Хард не знал. Даже мне не приходилось это практиковать ранее, все наши бои были лицом к лицу с врагами. Когда я объяснил суть навесной стрельбы, на лице командира отразилось удивление.

— Макс Са, как можно попасть во врага, не видя его, — ответил Хард на мое предложение стрелять по навесной траектории, оставаясь внизу, а не на стенах. Ещё полчаса потратил, объясняя, что при такой стрельбе главное не меткость, а кучность и площадь попадания. Хард с сомнением качал головой, пришлось наглядно показать, насколько эффективной может быть такая стрельба. Когда стрела улетела и скрылась за стеной, приказал открыть ворота. Пришлось отойти на сто пятьдесят метров от стены, прежде чем нашлась стрела, вонзившаяся в землю по наконечник.

— Видишь, это одна стрела. А когда сто лучников выстрелят по такой траектории, на врага обрушится град стрел. Большинство немцев будет без шлемов, падающие с неба стрелы будут их убивать и выводить из строя.

До Харда дошло: вернувшись обратно, он выстроил десяток лучников и произвел залп. Как и ожидалось, стрелы накрыли площадь довольно кучно, охватив около десятка квадратных метров.

— Макс Са, Ты был прав! — голос Харда звучал благоговейно.

— Главное, что твои лучники не будут под обстрелом. Находясь на стене, им надо встать, чтобы сделать выстрел. В этот момент по ним тоже стреляет враг, для нас каждый лучник очень важен. Сделайте несколько тренировок, но не забывайте, что враг недалеко. Для сбора стрел посылай только группу в несколько человек, и не забывайте наблюдать за лесом: немцы могут выслать вперед небольшой отряд.

Но потренироваться Харду и его лучникам не удалось: в одной из башен забили тревогу, используя маленький колокол, подвешенный в башне. Колокол был изобретением «христоверов». Впервые увидев его в башне, даже мысленно поблагодарил Никона и его шайку за это внедрение.

— Макс Са, — запыхавшись подбежал Борд, — со стены доложили: небольшой конный отряд немцев показался из леса и снова скрылся.

— Мы знали, что так будет. Расставляй всех по местам, не исключено, что немцы попробуют взять нас нахрапом.

— С нами Макс Са, нас никто не победит, — улыбнулся Борд, бегом возвращаясь к стене.

"Мне бы твою уверенность", — проводив взглядом майора, быстрым шагом пошел к себе: война — войной, а обед по расписанию.

Появление конного — явно авангардного, разведывательного — отряда Дитриха означало, что его основные силы тоже на подходе. Пока обедал, в этот раз не стал приглашать Ганса разделить трапезу, анализировал возможные варианты атаки. Представив себя на месте немецкого короля, попытался предугадать его действия. Скорее всего, пылающий гневом Дитрих с ходу пошлет свою армию на штурм, полагаясь на их численность. Его лучники и стрелки из ружей будут осыпать градом огня защитников стены. Прикрывая людей щитами, что несут таран, они попробуют приблизиться и выбить ворота. Такая тактика применялась столетиями практически во всех войнах. Получив отпор и потеряв некоторое количество своих воинов, немцы отступят.

Если у них есть осадные орудия и пушки в лагере — вторым этапом станет обстрел стены и защитников. Но что-то мне говорит, что второго этапа не будет: его Большая Берта и ее младшие сестры выведены из строя, а строить разнообразные осадные орудия Дитриху некогда. С каждым днем становится холоднее, близость Мехика к Альпам дает основания полагать, что зимы здесь холодные. Это подтвердил и Шрам, когда я спросил у него про зиму: снега бывает по колено, а температура такая, что не выйдешь из дома, не закутавшись в шкуры.

Сегодня уже семнадцатое ноября, ночи очень холодные, днем немного теплее, но уже далеко не комфортно. Если мы продержимся две недели, дожди и снегá сделают быт армии Дитриха крайне проблематичным. А через пару дней, к нам придет подкрепление из Берлина.

Мой взгляд упал на светильник, стоящий неподалеку. Почему Русы используют жир, не перегоняя нефть и не получая керосин? Ответ дал Селид, сегодня он был моей личной «нянькой», так как Баск и Богдан выполняли мои поручения. Оказалось, что керосин получается плохой, сильно чадит, и поэтому его используют только бедняки.

— Скажи Арну и Мерсу, чтобы собрали по городу весь керосин и нефть. И как рука Дисара?

— Ему уже лучше, Макс Са. Можно его послать, чтобы он нашел Арна и Мерса, Богдан запретил мне отходить от Тебя, — Селид неуклюже переминался с ноги на ногу.

— Можно. Приведи сюда немца, — закончив еду, отодвинул в сторону посуду.

Ганс уже передвигался, руки его были связаны. Нельзя его вечно держать в доме, надо решать его судьбу. Позвав Нату, чтобы все мои слова немец понял, обратился к нему:

— Войска твоего короля подошли к моему городу. Я отпускаю тебя, чтобы ты смог лично убедиться в том, что твой король не считает вас за людей. Он будет слать вас на гибель, хотя я предложил ему мир и дружбу. Сейчас ты не поймешь меня, но вспомнишь мои слова, когда увидишь трупы твоих соплеменников.

— Ты отпустишь меня? — перевела Ната вопрос Ганса.

— Да, отпущу. Русы не убивают пленных. Несколько людей из твоего бывшего отряда перешли на мою сторону и очень довольны своим положением. Подумай над тем, что я тебе говорил: мы можем жить в мире, и единственная преграда этому — Дитрих. А теперь пошли, я лично провожу тебя до ворот, чтобы никто не мог помешать.

На лице немца выражалась гамма эмоций: он галантно попрощался с Натой и заковылял за мной и Селидом. Мы дошли до ворот: Ганс остановился в проеме, отчетливо сказал «спасибо» и заковылял в сторону леса.

— Ты отпустил его, он же наш враг, — Борд не мог понять моего поступка.

— Сегодня он враг, но в его душе смятение. Придет время, и я воспользуюсь этим, — пояснил майору Берлина. — Как готовность наших воинов, немцы больше не показывались из леса?

— Нет, не показывались! Воины готовы, горят желанием бить врага.

— С этим проблем нет, врага хватит на всех, — похлопав Борда по плечу, пошел к озеру, где велел Нарму замаскировать две пушки.

Пушкарь отлично справился со своей работой: если смотреть со стороны моря, на берегу — всего лишь нагромождение камней. Обе пушки были обложены валунами и камнями, образуя защитное укрытие. Похвалив Нарма, минут двадцать смотрел за учебными стрельбами арбалетчиков. Установив мишени на расстоянии семидесяти метров, парни успешно тренировались. Арбалетные болты с глухим стуком входили в доски мишени на глубину наконечника.

Со стороны всё выглядело хорошо: каждое подразделение занималось своим делом, без суеты и растерянности. Далекий звук рожка, доносившийся со стороны леса, звучал зловеще. Взобравшись на стену вместе с Бордом и Шрамом, увидел, как на лесных прогалинах появились люди. Лес, частично сбросивший листву, уже не укрывал неприятельских воинов.

Армия Дитриха шла с северо-востока: в разных местах леса мелькали человеческие фигурки. Прибывающие воины немцев не показывались из лесного массива, судить об их количестве было трудно. Спустя несколько минут в разных уголках леса к небу потянулись дымки костров. День сегодня был особенно пасмурный и холодный: подошедшая немецкая армия устраивалась на привал.