Толкнув женщину к столу — рядом оказался какой-то бесхозный кабинет — Рейлин уже привычным движением задрал юбку любовницы. Тэя никогда не носился белья, зная, что очередной наплыв страсти может настигнуть где угодно. Сейчас это оказалась как никогда к месту.
Судя по выражению лица, женщине было жутко неудобно и больно, но Рейлина никогда не волновали такие условности. К тому же, несмотря на поведение кронпринца и неприятные ощущения, Тэя послушно развела ноги в стороны. — Запомни одно, Тэя. — Рейлин одним рывком вошёл в неё, сжимая шею женщины пальцами сильнее, отчего та захрипела. — Ты всего лишь моя подстилка. Шлюха, согревающая постель господина. Ты никогда не была и не будешь моей женой. Слёзы, бегущие по лицу женщины, отлично сочетались с жаром внутри неё. Пальцы сжимались всё крепче, женщина бессильно открывала и закрывала рот, пытаясь сделать хотя бы крошечный вдох. Вторая рука Рейлина по-хозяйски зашарила по телу, одним рывком он разодрал ворот платья почти до пояса, обнажая грудь. Глаза женщины начали закатываться, когда наконец кронпринц чуть ослабил хватку на горле. Судорожный вздох тут же перерос в крик — Рейлин зубами вцепился в её сосок, почти прокусывая его.
Когда он закончил, с диким победным рыком, как делал всегда, Тэя едва дышала. Кронпринц никогда не был нежен в постели, но сегодня он и вовсе, словно обезумев, перестал беречь свою любовницу. Всем телом содрогаясь от боли, женщина сползла на пол, едва только Рейлин отошёл в сторону.
— Знаешь, отпустить тебя будет всё-таки слишком расточительно… — Кронпринц поправил одежду, насмешливо глядя на рыдающую Тэю. — Рей станет моей женой и императрицей, а ты будешь королевой. Надо же мне куда-то сбрасывать эмоции, Рей слишком хрупкая для некоторых развлечений. Всё-таки ей ещё детей рожать, поберечь надо. Проследив, чтобы гвардейцы увели Тэю в одну из дальних башен и дав указания насчёт кормёжки и охраны, кронпринц поспешил дальше по коридору. Сегодня все явно решили мешать ему, не иначе!
У дверей в покои принцессы стояли два рыцаря, тут же вытянувшиеся в струнку при виде кронпринца. Откашлявшись и поправив вновь одежду, Рейлин постучался. Второй раз, третий. Но ответом ему была гробовая тишина.
— Вы что-то слышали из комнат? — Никак нет, Ваше Высочество. — Мебель она больше не двигала? — Нет. Вчера был слышен шум воды и всё. — Вода? — Рейлин нахмурился, прикидывая, не могла ли Рей с отчаяния утопиться. — Нет, купальня слишком мелкая для такого… Ломайте двери. — Мы пытались, Ваше Высочество. Зачарованы. Ваша матушка специально приглашала мага для этого. — Келтара ему в постель! Прикусив губу, Рейлин со злостью посмотрел на двери, желая, чтобы они рассыпались прахом прямо сейчас. Но деревянные тяжёлые створки остались глухи к желаниям принца. Прикинув, как ещё можно забраться в покои Рей и наконец взять то, что ему принадлежит по праву, Рейлин приказал осмотреть все близлежащие покои. И, едва были найдены подходящие, направился к ним. Гвардейцы, сначала не понимающие, что хочет кронпринц, с ужасом наблюдали, как наследник империи решительно перекидывает ногу через балконные перила. Но, повинуясь взгляду, полному злости, не стали вмешиваться. Рейлин, осторожно переступая по узкому парапету, направился к покоям Рей, радуясь, что уже занимается рассвет.
Идти пришлось аж до балкона — зашторенные окна были наглухо закрыты, а стёкла оказались зачарованы от разбивания. Когда он спрыгнул с перил и смог перевести дух, настроение, чуть улучшенное покорностью Тэи, уже снова было испорчено.
Балконная дверь оказалась не заперта и, толкнув её, кронпринц, наконец, вошёл в комнату, куда так рвался. Прищурившись и идя чуть ли не на ощупь из-за полумрака, Рейлин шагнул вглубь покоев. — Ре-е-ей… Ты где, милая? Ветер, ворвавшийся через открытую балконную дверь, скинул со столика несколько листов бумаги, прошелестел по полу. И это были единственные звуки в покоях. Решив, что девушка может спать, Рейлин наугад выбрал дверь и толкнул её. Но попал в купальню и, чертыхнувшись, развернулся к другой. На сей раз он угадал. Здесь царил ещё больший сумрак, в котором смутно виднелся силуэт на постели. Тихо выругавшись, кронпринц шагнул к окну и распахнул шторы, едва не ослепнув от яркого солнца. На кровати и правда кто-то лежал, укутавшись с головой. Решив, что начинать надо как можно мягче, Рейлин присел на край постели и коснулся мягкого кокона. — Рей, просыпайся. Тишина. Нахмурившись, кронпринц толкнул кокон сильнее и едва не упал, когда рука, не встретив никакого препятствия, проехалась по белью.
— Гребаная келтарова шлюха! Он был готов рвать и метать. Она посмела сбежать! Как она вообще додумалась до такого? Как она осмелилась? Мебель у дверей разлетелась в щепки, когда в них врезался огненный шар. Прыгнувшие в стороны гвардейцы испуганно замерли, увидев разгневанного принца. — Немедленно найдите её! Она не могла далеко… — Мой принц! — К нему спешил один из дворецких. — Там мальчишка, бедняк… Говорит, что у него есть для вас новости.
***
По спине вдруг пробежал холодок, но я, поёжившись, продолжила путь. Настроение было на редкость гадким. И вовсе не из-за тягости дороги или моего положения. Меня беспокоило совершенное другое.
Когда я смогла «прыгнуть» к конюшням — едва не умерла от счастья и страха. Богиня явно не оставила меня в беде, потому что конюха не было вовсе, а в стойле стояла оседланная лошадь в полной сбруе. Быстро прошептав благодарность Камалин, я тихонько вывела лошадку наружу. Через некоторое время я уже начала сомневаться в охране замка. Потому что не увидела ни одного патрулирующего гвардейца, а у ворот так и вовсе никого не было — у настежь открытых ворот! — Это не мои проблемы… На лошадь я забиралась почти вечность, дважды запутавшись в стременах и раз чуть не свалившись с другой стороны. Но наконец затея увенчалась успехом и, осторожно тронув поводья, мы направились подальше от замка. Я не имела понятия, где находится восток и куда мне вообще идти. Потому решила рискнуть и заехать в трущобы, чтобы хотя бы спросить направление. Надежда, что я смогу вспомнить дорогу к дому Норы, грела душу. Оказалось, ночью квартал бедняков не спал. Из пары домов, больше походивших на развалины, слышался пьяный женский смех и мужской хохот. Бегали дети, воровато оглядываясь. На меня если и обращали внимание, то явно не узнавали в полумраке.
С трудом, но я всё-таки смогла вспомнить дорогу, про себя молясь, чтобы Нора не спала. Мне надо было покинуть столицу до рассвета и времени оставалось всё меньше, слишком я осторожничала, опасаясь быть замеченной. Едва заметила дом, облегчённо вздохнула — Нора как раз копошилась у порога со свечой в руках.
— Нора! — Чего тебе? — Недовольный тон тут же сменился на растерянный, когда я скинула капюшон. — Принцесса? — Тише! Могу я зайти? — Конечно-конечно… Нора подтолкнула меня в спину, оглянулась, чтобы проверить, не видел ли нас кто-то и зашла следом за мной. Мне в глаза бросилась пустая кровать, где в прошлый раз лежал отец женщины. Сердце тревожно сжалось и Нора вдруг грустно улыбнулась, заметив, куда я смотрю. — Позавчера не проснулся. Легко умер, я даже не услышала. — Соболезную… — Пустое, Ваша Светлость. Мы к смерти привыкшие, хоть и больно, как впервые. А вы чего тут? Я обессилено рухнула на стул, не понимая, как проще объяснить всю ситуацию. И, перескакивая с мысли на мысль, шёпотом начала рассказывать.
Внимательно меня выслушав, Нора вдруг встала, подошла к кровати, где спали дети. Растормошив одного из мальчишек, она велела ему одеться и, что-то шепнув на ухо, отчего ребёнок сразу проснулся, отправила к дверям.
— Велела ему сходить до столовой, попросить у Вика пару краюх хлеба для вас. — Нора улыбнулась, искоса глянув на меня. — А почему вы так против свадьбы, миледи? — Нора, он же мой брат! — Не родной же. — Женщина пожала плечами, отходя к печи и что-то там отыскивая. — У нас есть пара семей, где брат с сестрой живут как супруги. Детки здоровые, отношения хорошие. Вы же императрицей станете, а не королевой? — Да… — Ну и тем более! Всплеснув руками, Нора начала выставлять на стол тарелки с завалявшимися угощениями. Подсохший сыр, сухари, уже сморщенные яблоки и вяленое мясо, которому на вид было уже пару столетий. А я молча смотрела на неё, слушая разглагольствования о том, что будь у неё такой брат — она бы побежала к алтарю сама, без принуждения. — Нора, но ведь это мерзость… Кинры никогда не заключают такие браки. — А вам-то какая разница? Тю, беду нашли. С кинрами пусть сам разбирается, ваше дело маленькое — лежать да подмахивать. Пару детишек родите, может и отстанет от вас. — Ты говоришь так, словно я вещь какая-то! — Да ни в жизнь, Ваша Светлость! Но если ж вы сбежите, то с нами что станет? Вы ж Избранная, благодетельница наша. А вдруг столовую закроют? Как мы тогда выживать будем? Или если варвары вернутся? Вы их вон как ловко прихлопнули в этот раз!
