Я прислоняюсь к стенке душа, выходя из своей эйфории.

Когда похотливый туман спадает, я смотрю сквозь запотевшее стекло в стальные глаза мужчины, который меня разоблачил.

Брукс не спускает с меня взгляда, пока идет к раковине и моется. Высушив свой член, он заправляет его обратно в боксеры и натягивает штаны.

— Я просто вернулся, чтобы забрать свой телефон. Я понял на полпути в спортзал, что забыл его, но это, — он указывает на меня, — было очень приятным сюрпризом. — Бросает полотенце в корзину в углу. — Ты станешь моей погибелью, Лила Монро, и я даже не жалею об этом.

Он ухмыляется, прежде чем выйти из ванной.

Мои щеки пылают, мысли кружатся от неожиданного поворота событий. Мне должно быть стыдно, но больше всего я не могу не желать, чтобы он присоединился ко мне в душе, чтобы воплотить мои фантазии в реальность.

Закончив принимать душ, я выхожу из ванной и вижу, как Уинстон растянулся на полу, беззаботно гоня своего игрушечного бегемота.

— Ты не мог полаять, чтобы предупредить меня, что Брукс здесь? Я думала, он тебе не нравится, — игриво ругаю я. — Тебе лучше быть осторожнее, Уинн. В твоих интересах положить конец всему, что происходит между мной и Бруксом, иначе ты смиришься со сном в своей собачьей кровати на неопределенный срок.

Хотя я никогда не позволю Уинстону спать в своей собственной кровати надолго, часть меня любит идею о том, что Брукс останется рядом. Я знаю, что это нереально, так как у него есть карьера, и он должен вернуться в Калифорнию после свадьбы, но это не мешает мне мечтать о том, что могло бы быть, как бы невозможно это ни звучало.

Устав от своей игрушки, Уинстон устраивается у входа, царапая дверь. Когда я задерживаюсь слишком долго, он бросает на меня многозначительный взгляд, призывая поторопиться.

— Я иду, — обещаю я, натягивая толстовку с капюшоном и леггинсы с флисовой подкладкой.

Он кружится по кругу, нетерпеливо повизгивая, пока я надеваю ботинки.

Я бы солгала, если бы сказала, что не нервничаю перед встречей с Бруксом после того, что только что произошло. Качаю головой, гадая, что на меня нашло. Если бы какой-нибудь другой мужчина застал меня, трогающую себя в душе, у меня не хватило бы уверенности рискнуть и поддаться своим импульсам.

Брукс — исключение.

Я всегда предпочитала играть наверняка, ища утешение в рутине и стабильности, будь то миссионерская поза в спальне или тишина моего маленького городка. Раньше заигрывание с такими концепциями, как переезд через всю страну или открытие собственного бизнеса по организации мероприятий, было безопасным пространством — способом почувствовать себя смелой, не выходя из зоны комфорта.

Чем больше времени я провожу с Бруксом, тем менее пугающей становится идея риска и тем более волнующе это звучит. Как будто его присутствие открыло ящик Пандоры, открыв ту сторону меня, которую я так долго держала взаперти.

Вернется ли он на западное побережье после Рождества или мы исследуем что-то более глубокое, одно можно сказать наверняка: возврата к безопасной, предсказуемой версии меня не будет.

Когда мы с Уинстоном приходим в гостиницу, я не ожидаю увидеть Кей, расхаживающую по вестибюлю. Она что-то бормочет себе под нос, прокручивая свой телефон. Для такого спокойного и собранного человека, как она, очевидно, что-то ее напугало.

Брукс стоит рядом, прислонившись к стене, скрестив руки, рядом с ним моя мама и Ханна, их беспокойство очевидно.

Я бросаю взгляд на Брукса, но быстро отвожу взгляд, когда чувствую, как к моим щекам приливает жар.

— Что происходит? — спрашиваю я, переводя взгляд с них на Кей.

Ханна качает головой.

— Мы не уверены. Когда мы с твоей мамой пришли, Кей разговаривала по телефону. Она разволновалась, а после того, как повесила трубку, начала ходить взад-вперед, и не останавливалась достаточно долго, чтобы мы могли выяснить, в чем дело.

Я осторожно подхожу к Кей, кладу руку ей на плечо.

Она перестает ходить взад-вперед и отрывает взгляд от телефона.

— Что случилось, дорогая? — спрашивает она напряженным голосом.

— В чем дело?

— Санта отменяется, — отвечает она с подавленным вздохом. — Дэвид заболел и не сможет прийти сегодня вечером. Я связалась с несколькими людьми, но больше никто не может прийти в такой короткий срок.

— О, нет. Мне жаль это слышать.

Каждый Сочельник Кей устраивает в гостинице особое мероприятие, на котором все дети знакомятся с Сантой и делятся с ним своими рождественскими желаниями. Это традиция, которая длится с тех пор, как я себя помню, и для многих семей это главное событие.

Моя мама приводила Эндрю и меня, когда мы были маленькими, а тогда папа Брукса был одет как Санта. После его смерти Кей наняла Дэвида, начальника полиции Старлайт Пайнс, чтобы продолжить традицию, но похоже, что в этом году у нас вообще может не быть Санты. У моих родителей есть планы с моей тетей и дядей, которые приехали в город на свадьбу, или, я уверена, мой отец сделал бы это в мгновение ока.

Мысль о том, что я подведу всех детей, которые придут сегодня вечером, подавляет меня.

Кей хлопает пальцами по губам, ее взгляд скользит по Бруксу, который все еще молча стоит у стены с непроницаемым лицом.

— Я придумала, — восклицает она, хлопая в ладоши с ухмылкой. — Брукс, в этом году ты будешь нашим Сантой.

Он удивленно моргает, его плечи напрягаются.

— Ты хочешь, чтобы я сделал что?

— Сыграл Санту, — повторяет Кей мягким, но настойчивым тоном.

— Я бы предпочёл этого не делать.

— Не будь таким ворчуном, — поддразнивает она. — Дети действительно этого ждут. Ты же не хочешь их сейчас подвести, правда?

— Бабушка, я бы предпочёл оставить костюмы и праздничное веселье кому-нибудь другому.

— Что случилось с мальчиком, который каждое утро, за неделю до Рождества, проверял свой носок, надеясь, что Санта придет пораньше? Ты любил Рождество, как и твой отец. Этот дух праздника все еще в тебе; он просто ждет, когда его снова откроют.

— Я ценю твою заботу, но чувство вины меня не поколеблет, — говорит Брукс.

Мои глаза расширяются, Кей роняет свой мобильный телефон, и он падает на пол. Она кладет руку на сердце и отступает назад. Ее лицо искажается от боли, когда она падает на стул позади себя, закрывая глаза и наклоняясь в сторону.

Брукс бросается к ней, и я не отстаю.

— Кей, — кричу я, мой голос повышается от паники.

— Бабушка. С тобой все в порядке? — говорит Брукс, падая на колени перед ней.

Кей кладет руку ей на грудь.

— Ты слышишь это, — спрашивает она, и мы останавливаемся и слушаем. — Это звук моего сердца, которое разрывается. У меня может случиться еще один сердечный приступ в любую минуту, и все, что я запомню, это последние слова моего внука, которые мне сказали, что он не будет Санта-Клаусом на Рождество.

Я закрываю рот рукой, сдерживая смех над ее выходками. Она единственный человек, которого я знаю, кто мог бы использовать свое состояние, чтобы заставить кого-то сделать то, что она хочет.

Брукс поднимается на ноги.

— Серьезно, бабушка?

Кей приоткрывает один глаз и смотрит на него.

— Я начинаю думать, что ты настоящий Гринч, крадущий Рождество у своей бедной старой бабушки и детей.

Брукс проводит рукой по лицу.

— Что нужно, чтобы гарантировать, что ты больше никогда так не сделаешь?

Он указывает на нее, театрально развалившуюся на стуле.

— Это согласие на игру в Санту? — спрашивает Кей с ухмылкой. — Лила может помочь. У меня есть костюм эльфа, который она может надеть. Он будет идеальным.

Она садится, сцепив руки, ее губы изгибаются в выжидательной улыбке, как будто она уже предвкушает его ответ.

Он раздраженно вздыхает.

— Хорошо, но только если Лила согласится присоединиться ко мне.

Подождите. Присоединяться к нему ради чего?

Я открываю рот, когда наконец понимаю, что Кей только что добровольно вызвалась сыграть роль эльфа.